Коллектив авторов - Старые долги

— Мы еще можем дожить до времени, когда человеческие колонии появятся не только в рукаве Стрельца, но и в рукаве Лебедя, — сказал Линденгард. — Это не так уж невероятно.

Борислав усмехнулся.

— Для наших социологов это именно невероятно, — сообщил он. — Они до сих пор, наверно, себя щиплют за все места — хотят понять, не спят ли. Никто не мог представить, что при монархическом общественном строе можно выйти в Галактику. Никто. Это немыслимо.

— Ну вышли-то мы пораньше, — заметил Линденгард. — К моменту возникновения Рейха Земля столицей уже лет триста как не была. А у вас ведь до сих пор девять десятых населения — на Земле, я верно понимаю?

Борислав кивнул.

— Имея нуль-Т, это можно себе позволить, — сказал адмирал.

Борислав вновь кивнул. Он не был уверен, что дело здесь только в средствах транспорта, но предпочел не делиться своими соображениями на эту тему.

— Ну хорошо, — сказал Линденгард. — Я рад, что мы познакомились. Полагаю, у вас ко мне есть вопросы. Если так — прошу. Я в вашем распоряжении.

— Спасибо, — сказал Борислав. — Вопрос у меня, по сути, один, но большой и важный. Как воспринят контакт той частью общества Рейха, которая о нем знает?

Линденгард вздохнул.

— Я понимаю, почему вас прислали, — сказал он. — Конечно, по дальней связи такое не выяснить. Очень запутанная тема, сам Слейпнир ногу сломит… Ладно, я постараюсь рассказать то, что знаю сам. Среди тех — очень немногочисленных, надо сказать — наших бюрократов, которые знают о контакте, встречаются два отношения. Первое — это умеренно доброжелательный подход. Готовность осторожно развивать и познавать. Примером такой позиции являюсь я, например, — он улыбнулся. — К сожалению, в высшем руководстве флота так считают не все. Там есть несколько «черных фишек». Изоляционистов, которые считают, что контакт — в принципе зло, все данные о нем стоит стереть, и доступ закрыть.

— Зло? Почему?

— Я неточно выразился, — сказал Линденгард. — Не зло, а угроза. Слишком большая угроза. Эти люди боятся, что контакт вызовет в нашем собственном обществе проблемы, которые не удастся решить без войны.

— Какие проблемы?

Линденгард вздохнул.

— Ну, например, совершенно неизвестно, как на известие о контакте отреагируют наши республиканцы. Они ведь есть даже в Рейхе. Не говоря о Хайнессене. Я надеюсь, что на Хайнессене еще ничего не знают, и затрудняюсь даже представить — что будет, когда узнают. А ведь утечка может произойти в любую секунду…

Борислав медленно кивнул. Республика Хайнессен была последним уцелевшим осколком Союза Свободных Планет, когда-то объединявшего сотни звездных систем. До сих пор земляне с ней дела не имели.

— А как могут отреагировать республиканцы?

— Вот том-то и дело, что я не знаю, — сказал Линденгард. — Их, безусловно, очень вдохновит тот факт, что строй вашей цивилизации — республиканский, в нашем понимании. По крайней мере, уж точно не монархия. А вот какие практические выводы они сделают… Не знаю и не хочу знать, если честно. Это не мое дело. Я всего лишь простой адмирал.

— Кстати, — сказал Борислав. — Я не очень-то понимаю, зачем Рейху такой большой военный космофлот, при том, что государств-соперников у него нет. Не поясните?

— Попробую, — сказал Линденгард. — Вы правы, государств-соперников у Рейха нет. Хайнессен не в счет, там прекрасно понимают, что соперничество между нами может быть только политическим и экономическим, развивать военный флот они даже не пытаются… Но, во-первых, учтите, насколько пространство Рейха огромно. Существуют окраинные планеты, полузаброшенные или недоосвоенные системы, да мало ли еще что. А любители поживиться за чужой счет, нарушая правила, найдутся всегда. Да, в том числе и пираты. Флот необходим уже потому, что всегда есть такая угроза. Но, кроме того, значительная часть нашего космофлота занимается обычными галактическими исследованиями, как вы это видели на «Ётунхейме». Через военные организационные структуры очень удобно управлять чем угодно, в том числе и исследовательской деятельностью. Солдафоны вроде меня занимаются всевозможным обеспечением, а ученые работают себе спокойно… Конечно, это немножко идеальная картинка, но в целом… Да вы многое уже и сами видели. Чем создавать исследовательский флот с нуля, было гораздо проще использовать военный в тех же целях.

— Но милитаризация общества у вас при этом сохраняется, — сказал Виктор. — Все эти ученые, одетые в мундиры…

Линденгард поднял брови.

— А у вас это не так? Вы уверены? Конечно, я не очень много общался с людьми Полудня. Но у меня сложилось впечатление, что многие области, особенно связанные с социальным риском, у вас вполне военизированы. Единственное отличие — вы форму не носите. Я неправ?

Борислав задумался.

— По-моему, все-таки нет… Но я понимаю, что со стороны так может показаться.

Линденгард вновь вздернул свои брови, но ничего не сказал.

Интересно, знает ли он слово «Прогрессор»? Лучше пока не выяснять.

— Хорошо, — сказал Линденгард. — На чем мы остановились?.. Ах да, на изоляционистах. Я понимаю, что вас интересует… По моим данным, гибель вашего корабля «Нейтрон» — это именно работа изоляционистов. Не хотелось бы оправдываться, но… Проверьте навигационные данные. «Нейтрон» проигнорировал мои предупреждения. Он пересек границу секторов. Я командую девятнадцатым галактическим сектором, и ручаюсь, что он для ваших кораблей безопасен. Но «Нейтрон» забрался в соседний сектор, двадцатый — и немедленно был сбит.

— Кто командует двадцатым сектором?

— Контр-адмирал Грегор фон Гампхаузен.

— Он человек изоляционистов?

— Он человек вице-адмирала Юлиуса Брентано. Это начальник контрразведки космофлота. И вот Брентано — изоляционист. Самый крайний. Гампхаузена он мог использовать втемную, просто дав ему приказ сбивать любые подозрительные объекты. Мог, впрочем, и сделать из него своего сознательного сторонника — это пока никак не проверить… Но в том, что инициатива шла от Брентано, у меня сомнений нет.

— И насколько далеко Брентано способен зайти?

Линденгард прищурился.

— Не знаю, — сказал он. — Гражданская война в нынешнем Рейхе почти невозможна. Но и феодальные воспоминания еще не остыли. Брентано как раз из тех, кто до сих пор исповедует аристократические ценности, знаете ли. Воинская доблесть, семейная честь, служение Одину и прочее… Но при этом он, несомненно, умный человек. Своими силами он закрыть подступы к Окну не может, поэтому будет искать обходные пути. А вот какие — не знаю.

Виктор кивнул.

— Вы готовы гарантировать безопасность наших кораблей, пока они не покидают девятнадцатого сектора?