Александр Кондратьев - Туристы икс [СИ]

— Ну, все, хватит! Все слезы выревела. — Наталья подвела черту и поставила жирную точку над случившимся. — Наталья Владимировна, детство ваше закончилось, девичья гордость сохранена, жизнь продолжается! Да она у меня только начинается! У меня вся жизнь впереди! — крикнула новому Солнцу Наташа.

Наташа впервые с момента ночного инцидента улыбнулась и смогла спокойно продолжить рассуждать над сложившейся ситуацией:

— Хоть додумалась переодеться. — Наташа внимательно посмотрела на себя, неновое, но еще достаточно добротное шелковое платье, в нескольких местах перепачканное глиной и травой, грязные ноги, явно свидетельствовали о недавних событиях; она рукой попыталась оттереть колени. — Хорошо, что не сбила в кровь, а то пришлось бы бабушке врать, придумывать замысловатую историю, как я свалилась в яму или овраг. А кофта? — Наташа вспомнила, что кофта осталась лежать возле костра, она сидела на ней, чтобы не простыть от прохладной ночной земли. — А ей сто лет в обед, не жалко! А платье мы приведем в порядок и себя тоже. Никто и не догадается, где и как я провела ночь. А одноклассники, так вряд ли кто из них, что помнит.

Приободренная собственными мыслями Наташа бегом побежала вниз к реке. От воды невысоко поднимался даже не туман, а летний пар. Туманы будут ближе к осени.

Выбрав тихое и скрытое кустами от случайных глаз место у воды, Наташа сняла туфельки и платье. Бюстгальтер она еще не носила, никак не могла привыкнуть к неудобному изобретению женщины для женщин. Ее не сильно-то большая, но по-девичьи упругая грудь в дополнительной поддержке не нуждалась. Еще раз, посмотрев по сторонам, убедившись, что за ней никто не подсматривает, сняла с себя и трусики. Быстрыми, ловкими движениями она застирала вещи и аккуратно развесила на кусты под первые лучи восходящего солнца.

В ожидании, когда подсохнут вещи, Наташа около часа провела голышом в воде, а то и под водой. Она купалась и ныряла, плавала, брызгала себе на лицо, стучала ладонями и пальцами по щекам, лбу, векам, приводя себя в порядок, избавляясь таким образом от ночных следов. Массаж Наташа делать не умела, но подрожала движениям, как-то увиденным в телепередаче «Здоровье», посвященной уходу за кожей лица.

На берег Наташа вышла синющая, с гусиной кожей по всему телу. Зубы ритмично отбивали не замысловатый степ. Но настроение, а скорее даже настрой, у нее был боевой. Наташе казалось, что ей удалось смыть с себя не только следы грязных рук Алексея, но и след с души, который к счастью был поверхностный, не оставивший шрамов и надломов. Наташа прыгала, махала ногами и руками, словно на уроке физкультуры, до тех пор, пока не обсохла и не согрелась.

Отжав заплетенные в длинную толстую косу волосы, Наташа расплела косу, встряхнула головой и в тот же миг превратилась, чуть ли не настоящую принцессу подводного царства — наследную дочь царя Чумыша, а возможно всего Обского бассейна. Если бы не длиннющие немного худоватые ноги, то, глядя на ее волнистые светло-русые, почти золотистые волосы, спадающие почти до пояса, нежно-розовую шелковистую, почти прозрачную кожу, серые большущие глаза, загадочную улыбку, то ее легко можно было принять за подводную сказочную обитательницу, выплывшую на берег понежиться в лучах утреннего света.

К дому Наташа подошла в восьми часам утра в практически сухом, чистом платье и что самое главное — в хорошем настроении. Ничто в одежде, внешности, поведении не выдавало ночных приключений.

На крылечке, подстелив под себя пуховую подушку, в валенках и телогрейке дожидалась её с самой ночи бабушка. Пелагея Ивановна не сомкнула ни на секунду глаз, молясь о благополучии внучки. Лишь внимательно, с ног до головы, осмотрев внучку и убедившись, что с ней все в полном порядке, ее любимая кровинушка улыбается во весь рот, демонстрируя здоровые зубы, Пелагея Ивановна успокоилась:

— Слава Богу! Всю ночь не могла заснуть, какие-то все плохие да черные мысли лезли в головушку.

— Ба, ты чего? У меня все хорошо! Посмотри на меня! — Наташа крутнулась несколько раз вокруг своей оси, словно балерина из «Лебединого озера», не раз посмотренного бабушкой и внучкой по телевизору. Окончив танец, Наташа помогла подняться Пелагее Ивановне, и они, обе не спавшие прошедшую ночь, но счастливые, прежде всего от присутствия рядом с собой родного человека, пошли в дом пить чай.

Наташа ехала из Барнаула на восьмичасовом вечернем пригородном электропоезде Барнаул — Черепаново до станции Луга. Вагон лишь наполовину был заполнен пассажирами из сельской местности, ехавшими, как и Наташа, домой. В четверг, в рабочий день, горожан на дачи ездило не много.

В вагоне вкусно пахло чайной и останкинской колбасой, копченой сельдью и мойвой. Почти у всех пассажиров в плетеных сетках имелся одинаковый набор продуктов и товаров. Да и сетки, как сиамские близнецы, сильно не отличались. Производили их, а если точнее, то плели в колониях общего и строгого режимов в разных уголках огромной страны из одного и того же материала. Отличие заключалось лишь в индивидуальной ручной работе заключенных, да в расцветке капроновых нитокадостала один.

Жители районов, имеющих железнодорожное сообщение с Барнаулом, привыкли за продуктами и серьезными покупками, такими как сапоги, ботинки, пальто, шапки ездить в краевой центр. Привычка эта была обусловлена тем, что из своих сельпо давно с прилавков исчезли желанные продукты и вещи. Кроме спичек, соли, хлеба, кильки в томатном соусе, зеленых маринованных помидоров, женских «бурок» и мужских войлочных ботинок, любезно прозванных в народе «прощай молодость» в сельских магазинах купить было нечего. Складывалось впечатление, что очередной пусть и невидимый, но осязаемый мамай прошел по деревням и селам страны, а сельские жители стали заложниками и жертвами очередного ига, обрушившегося на Русь.

В выходные дни пригородные поезда, переполненные в обоих направлениях, походили на передвижной механизированный склад продовольствия, тщательно охраняемый и оберегаемый. В Барнаул многочисленные дачники везли сетки и мешки с новым урожаем, а из Барнаула обитатели ближней провинции — сетки и авоськи со всем съестным, что удалось найти, отыскать, раздобыть, достать за день.

Наташа до сего дня не имела ни опыта затоварки в городе, ни мест, где эту затоварку произвести, но недаром говорят, что новичкам везет. Наташе определенно повезло. После сдачи документов в приемную комиссию Сельхозинститута, пристроившись за тремя толстыми тетками с хозяйственными сумками, вскоре оказалась в магазине «Под шпилем», что на Октябрьской площади. Там Наташа к своему удивлению купила две палки чайной колбасы, не совсем, правда, понимая, почему колбаса чайная, и вообще какое отношение чай имеет к колбасе. Но запах, исходящий от колбасы хоть и второго сорта, ей понравился. Дожидаясь теток на улице, она несколько раз подносила колбасу к носу и нюхала, ощущая мгновенную реакцию организма — обильное слюноотделение.