Энди Вейр - Проект Радуйся, Мария [ЛП]

Я приношу все в общежитие и готовлю эпоксидную смолу. Я перемешиваю его и щедро прикладываю к краям открытой стороны стальной коробки. Я прижимаю коробку к стене шлюза и удерживаю ее на месте. Затем я просто стою там в течение десяти минут, держа коробку на месте. Я мог бы приклеить его к стене или что-то в этом роде, пока эпоксидная смола застывает, но мне нужна действительно хорошая печать, и я не хочу рисковать. Человеческие руки-лучшие зажимы, чем любой инструмент, который у меня может быть в лаборатории.

Я осторожно отпускаю коробку и жду, когда она упадет. Это не. Я тыкаю в него пару раз, и он кажется довольно прочным.

Это пятиминутная эпоксидная смола, но я дам ей час, чтобы полностью установить.

Я возвращаюсь в лабораторию. Я тоже могу, верно? Давайте посмотрим, что задумал мой маленький инопланетный террариум.

Ничего особенного, как это бывает. Не знаю, чего я ожидал. Может быть, маленькие летающие тарелки, кружащие в камере?

Но цилиндр выглядит точно так же, как и раньше. Пробоотборник стоит там, где я его оставил. Мазок Астрофага не изменился. Ватный тампон…

Эй…

Я присаживаюсь на корточки и сажусь. Я, прищурившись, заглядываю в камеру. Ватный тампон изменился. Совсем чуть-чуть. Он...пушистее.

Сладко! Может быть, там есть что-то, на что я мог бы взглянуть. Мне просто нужно поместить его под микроскоп

, чтобы ...

Осознание приходит ко мне. У меня нет никакого способа извлечь образцы. Я просто упустил из виду эту часть.

- Болван!” Я хлопаю себя по лбу.

Я протираю глаза. Из-за боли от ожогов и дурноты от обезболивающих трудно сосредоточиться. И я устал. Одна вещь, которую я усвоил еще в аспирантуре: когда ты глупо устал, признай, что ты глупо устал. Не пытайтесь решать проблемы прямо сейчас. У меня есть запечатанный контейнер, в который мне нужно в конце концов попасть. Позже я выясню, как это сделать.

Я достаю планшет и фотографирую контейнер. Научное правило № 1: Если что-то неожиданно меняется, задокументируйте это.

Просто, чтобы быть более научным, я направляю веб-камеру на эксперимент и настраиваю компьютер на замедление со скоростью один кадр в секунду. Если что-то происходит медленно, я хочу знать.

Я возвращаюсь в рубку управления. Где мы, черт возьми, находимся?

Некоторые работают с навигационной консолью, и я узнаю, что мы все еще на орбите. Он стабилен. Эта орбита, вероятно, со временем распадется. Впрочем, не спеши.

Я проверяю все системы корабля и делаю столько диагностик, сколько могу. Корабль справился довольно хорошо, несмотря на то, что он не был спроектирован дистанционно, чтобы справиться с этой ситуацией.

Двух топливных отсеков, которые я выбросил, больше нет, но остальные семь, похоже, в хорошей форме. Согласно диагностическому тесту, в корпусе кое-где есть трещины. Но все они кажутся внутренними. Ничто не выходит наружу, и это хорошо. Я не хочу, чтобы мой Астрофаг снова увидел Адриана.

Одно из микро-нарушений выделено красным цветом. Я приглядываюсь повнимательнее. Местоположение бреши приводит компьютер в бешенство. Он находится в переборке между топливной зоной и краем сосуда высокого давления. Я вижу беспокойство.

Переборка находится между складским отсеком под общежитием и топливным отсеком 4. Я пойду посмотрю.

Рокки все еще не двигается с места. В этом нет ничего удивительного. Мой стальной ящик остается там, куда я его положил. Я, вероятно, мог бы использовать его сейчас, но я решил подождать целый час.

Я открываю панели хранения и вытаскиваю кучу коробок. Я забираюсь в кладовку с фонариком и инструментами. Он тесный—всего 3 фута в высоту. Мне приходится ползать там добрых двадцать минут, прежде чем я наконец нахожу брешь. Я замечаю это только потому, что по краям есть небольшое морозное скопление. Воздух, выходящий в вакуум, очень быстро остывает. На самом деле, этот лед, вероятно, помог замедлить утечку.

Не то чтобы это имело значение. Утечка настолько мала, что потребовались бы недели, чтобы стать проблемой. И в любом случае на корабле, вероятно, есть запас воздуха в баках. Тем не менее, нет никаких причин просто позволить ему просочиться. Я наношу щедрую порцию эпоксидной смолы на небольшой металлический пластырь и запечатываю брешь. Я должен держать его значительно больше пяти минут, прежде чем он сядет. Эпоксидная смола долго застывает, когда холодно, и переборка в этом месте находится ниже точки замерзания из-за утечки. Я подумывал о том, чтобы взять тепловую пушку из лаборатории, но…это большая работа. Я просто держу пластырь дольше. Это занимает около пятнадцати минут.

Я спускаюсь обратно и все время морщусь. Теперь моя рука болит безостановочно. Это постоянное жало. Прошло меньше часа, но обезболивающие больше не помогают.

“Компьютер! Обезболивающие!”

“Дополнительная доза доступна через три часа и четыре минуты.”

Я хмурюсь. “Компьютер: Сколько сейчас времени?”

- Семь пятнадцать Вечера По Московскому Стандартному Времени.”

“Компьютер: Установите время на одиннадцать вечера по московскому стандартному времени.”

“Набор часов завершен.”

“Компьютер: обезболивающие.”

Руки протягивают мне упаковку таблеток и пакет с водой. Я проглатываю их. Что за глупая система. Астронавты верили, что спасут мир, но не следили за дозами обезболивающих? Глупый.

Хорошо. Прошло уже достаточно времени. Я снова обращаю свое внимание на коробку.

Сначала мне нужно просверлить отверстие в ксеноните. И именно там разверзнется весь ад, если дела пойдут плохо. Общая идея здесь заключается в том, чтобы сверло внутри коробки проделало отверстие в ксеноните и чтобы коробка содержала давление, которое врывается внутрь. Но никогда не знаешь наверняка. Коробка может быть недостаточно крепко зажата.

Я ношу медицинскую дыхательную маску и защиту для глаз. Если в этой комнате будет струя перегретого аммиака высокого давления, мне нужно не умереть от этого.

Ранее я подпилил металлический стержень, чтобы он был чем-то вроде шипа. Полный радиус немного больше, чем сверло, которое я приготовил в стальной коробке. Я держу шип и молоток наготове. Если давление снесет коробку, я забью шип в отверстие и надеюсь, что он заткнет щель.

Конечно, давление может не полностью сорвать коробку. Он может просто выплеснуться по краям клеевого шва. Если это произойдет, мне придется бить по коробке молотком, пока она не оторвется, а затем вбить шип.

Да, это до смешного опасно. Но я просто не знаю, выживет ли Рокки без посторонней помощи. Может быть, я действую эмоционально, а не рационально. Но что с того?

Я сжимаю молоток и шип. Затем я активирую дрель.

На то, чтобы эта дрель прошла через ксенонит, уходит так много времени, что я на самом деле успокаиваюсь от скуки. Это всего лишь 1 сантиметр, но это похоже на попытку измельчить алмаз. Мне повезло, что сверло достаточно твердое, чтобы вообще что-то делать. Подача камеры изнутри показывает медленный и устойчивый прогресс. Вместо сверления, как дерево или металл, это больше похоже на стекло. Он разламывается на щепки и куски.