Энди Вейр - Проект Радуйся, Мария [ЛП]

"Радуйся, Мария" была завершена. Более 2 миллионов килограммов космических аппаратов и топлива на хорошей, стабильной орбите—в четыре раза больше массы Международной космической станции, и вместе взятые в двадцатую часть времени. Пресса обычно отслеживала общую стоимость, но около отметки в 10 триллионов долларов они сдались. Это просто не имело значения. Речь больше не шла об эффективном использовании ресурсов. Это было противостояние Земли и Астрофага, и никакая цена не была слишком высокой.

Астронавты ЕКА находились на корабле в течение последних нескольких недель, проверяя его на прочность. Испытательная команда сообщила о пятистах проблемах, которые мы устраняли в течение последних нескольких недель. Никто из них не был шоуменом.

Это происходило. "Аве Мария" должна была стартовать через девять дней.

Я сел за стол, который служил мне письменным столом, и принялся перебирать бумаги. Некоторые из них я подписал, а другие отложил в сторону, чтобы Стрэтт мог посмотреть завтра. Как я оказался администратором? Думаю, нам всем пришлось смириться с переменами в нашей жизни. Если это была моя роль, пусть будет так.

Я отложил бумаги и выглянул в окно. Казахстанские степи были плоскими и безликими. Люди обычно не строят пусковые установки рядом с чем-то важным. По понятным причинам.

Я скучала по своим детям.

Их десятки. Сотни, на самом деле, в течение учебного года.

Они не ругались на меня и не будили посреди ночи. Их ссоры обычно разрешались в течение нескольких минут, либо рукопожатием, навязанным учителем, либо задержанием. И, несколько эгоистично, но вот оно: они смотрели на меня снизу вверх. Мне не хватало такого уважения.

Я вздохнула.

Моим детям пришлось бы нелегко, даже если бы миссия сработала. Потребовалось бы тринадцать лет, чтобы "Аве Мария" добралась до Тау Кита, и (предполагая, что экипаж нашел ответ на наши проблемы) еще тринадцать лет, чтобы жуки вернулись к нам. Это больше четверти века, прежде чем мы даже будем знать, что делать. Мои дети больше не будут детьми, когда все закончится.

- Вперед, - пробормотал я и схватил следующий отчет о проблеме. Почему это было на бумаге, а не просто по электронной почте? Потому что русские поступают определенным образом, и с ними легче работать, чем жаловаться на это.

Сообщение было от экипажа ЕКА об аномалиях в шламовом насосе Четырнадцатой транспортной системы медицинского питания. Насос четырнадцать был только частью третичной системы, и он все еще был эффективен на 95 процентов. Но не было причин мириться с этим. У нас все еще оставалось 83 килограмма невостребованной стартовой массы. Я сделал пометку включить запасной шламовый насос—он был всего 250 граммов. Экипаж мог установить его перед тем, как покинуть орбиту.

Я отложил газету в сторону и увидел короткую вспышку в окне. Вероятно, джип ехал по грунтовой дороге, которая вела к временным убежищам. Время от времени в мое окно проникали фары. Я проигнорировал его.

Следующая статья в моей стопке была посвящена потенциальным проблемам с балластом. "Аве Мария" удерживала свой центр масс вдоль своей длинной оси, качая Астрофаг по мере необходимости. Но мы все равно хотели, чтобы все было как можно более сбалансировано. Экипаж ЕКА переставил несколько мешков с припасами в отсеке для хранения, чтобы более адекватно сбалансировать—

Окно разлетелось вдребезги, когда оглушительный взрыв потряс комнату. Осколки стекла поцарапали мое лицо, когда ударная волна сбила меня со стула.

После этого-тишина.

А потом: сирены вдалеке.

Я встал на колени, потом на ноги. Я несколько раз открыл и закрыл рот, чтобы заткнуть уши.

Спотыкаясь, я подошел к двери и открыл ее. Первое, что я заметил, было то, что маленькая тройка ступенек, которая когда-то вела к моей двери, была в нескольких футах от меня. Затем я увидел свежевырытую землю между ступеньками и моей дверью и понял, что произошло.

Ступеньки врыты в землю, четыре на четыре фута утоплены глубоко, как столбы забора. Мой портативный компьютер не имеет такой поддержки.

Весь мой дом переехал, а лестница осталась на месте.

“Грейс?! Ты в порядке?!” Это был голос Стрэтта. Ее портативный был рядом с моим.

“Да!” Я говорю. “Что, черт возьми, это было?!”

“Не знаю,” ответила она. - Подожди.”

Вскоре после этого я увидел покачивание фонарика. Она подошла ко мне в халате и сапогах. Она уже говорила по рации. “Это Стратт. Что случилось?” - спросила она.

"Взрыв в исследовательском центре", - последовал ответ.

“Исследовательский центр взорвался, - сказала она.

Байконур был стартовой площадкой, но у них были некоторые исследовательские здания. Они не были лабораториями. Они больше походили на классные комнаты. Астронавты обычно проводили неделю перед запуском на Байконуре, и они обычно хотели учиться и готовиться прямо ко дню запуска.

“О Боже,” сказал я. - Кто там был? Кто там был?!”

Она вытащила из кармана халата пачку бумаг. “Держись, держись…” Она порылась в бумагах, бросая каждую на землю, когда переходила к следующей. Я знал, что это такое, с первого взгляда—я видел их каждый день в течение года. График графиков. Показывая, где все были и что они делали в любое время.

Она остановилась, дойдя до страницы, которую искала. Она даже ахнула. “Дюбуа и Шапиро. Они должны быть там и проводить какие-то эксперименты с астрофагами.”

Я положил руки на голову. "нет! Нет, пожалуйста, нет! Исследовательский центр находится в пяти километрах отсюда. Если взрыв нанес нам здесь такой большой ущерб—”

“Знаю, знаю!” Она снова включила рацию. “Главная команда—мне нужны ваши координаты. Позовите их.”

“Яо здесь, - последовал первый ответ. - На моей койке.”

“Илюхина слушает. В офицерском баре. Что это был за взрыв?”

Мы со Стрэттом ждали ответа, на который надеялись.

“Дюбуа,” сказала она. “Дюбуа! Регистрируйтесь!”

Тишина.

“Шапиро. Доктор Энни Шапиро. Регистрируйтесь!”

Снова тишина.

Она сделала глубокий вдох и выдохнула. Она еще раз включила рацию. —Стратт для транспортировки-мне нужен джип, чтобы отвезти меня на Наземный контроль.”

“Принято,” последовал ответ.

Следующие несколько часов были, откровенно говоря, хаосом. На некоторое время вся база была заблокирована, и все удостоверения личности были проверены. Насколько нам было известно, какой-то культ судного дня хотел саботировать миссию. Но ничего не случилось.

Стрэтт, Дмитрий и я сидели в бункере. Почему мы оказались в бункере? Русские не хотели рисковать. Это не было похоже на террористическую атаку, но они на всякий случай охраняли критически важный персонал. Яо и Илюхина были в каком-то другом бункере. Другие научные зацепки тоже были в других бункерах. Рассредоточьте всех так, чтобы не было ни одного места для атаки, которое было бы эффективным. В этом была мрачная логика. В конце концов, Байконур был построен во время холодной войны.