Нил Стивенсон - Интерфейс

– Почему вы считаете, что в Кэчере живут психи? – спросил Мел, думая о том, что у него нет права задавать этот вопрос, сидя в черном шелковом костюме в черной машине под июльским солнцем Оклахомы.

Ему не удалось найти практически ничего, пока он метался от одной цепочки следов к другой: история основания Института Радхакришнана; странные узоры течения акций при рейдерском захвате «Огл Дата Рисеч» и «Грин Байофизикл Системс» в марте; взаимопересекающиеся советы директоров «Гейл Аэроспейс», «Макинтайр Инжиниринг», «Пасифик Нетвеа» и фонда Кувера; и еще более незаметная группа чрезвычайно закрытых инвестиционных фондов, владеющих контрольными пакетами этих компаний.

Он даже пытался перехватывать разговоры, размещая мониторы в нанятых автофургонах около вышек связи. Ничего. Он закопался в финансовые отчеты, обращался к друзьям из ФБР, он перепробовал все, но не мог найти Сеть. Он нанимал частных детективов, он нанимал аудиторов. Он потратил кучу денег, дергая за нити и налаживая связи в попытке добыть кое-какие данные Налоговой Службы, которые, как он думал, могли оказаться полезными. Пустой номер.

Единственной подсказкой оказался конверт ГОСПОД, извлеченный Мэри Кэтрин из мусорного мешка в ночь Четвертого июля. Именно Мэри Кэтрин следовало винить в том, что он здесь оказался.

Обратный адрес на конверте отсутствовал, зато его покрывали цифровые коды. ГОСПОД была образцовой, централизованной, работающей как часы компанией, и не собиралась помогать Мелу в их расшифровке. Он оказал кое-какую финансовую помощь оказавшемуся в затруднительной ситуации сотруднику службы доставки ГОСПОД в Чикаго и в конце концов узнал, что конверт в какой-то момент побывал в региональном аэропорту Джоплин на крайнем юго-западе Миссури – там, где этот штат смыкается с Канзасом и Оклахомой.

Мел провел четыре дня в мотеле «Супер 8» на Эйропорт Драйв на окраине Джоплина. Он прикидывался бизнесменом из Сент-Луиса, работающим над неким большим проектом. Он отправил множество пустых пакетов экспресс-почтой на адрес в Сент-Луисе, познакомившись в процессе с тремя работниками пункта ГОСПОД в Джоплине.

Один из них сообщил Мелу, что он теперь их основной клиент. Мел ухватился за эту тему и вскоре узнал, что существует еще один малый, живущий в Оклахоме и отправляющий почти столько же почты. Наконец, вчера днем Мелу удалось выудить у них название города в Оклахоме: Кэчер.

Он вернулся в парную реальность Майями. Паренек-заправщик таращился на него.

– Вы в порядке, мистер?

– Ага. Как там масло?

– Нормально, – затем, возвращаясь к теме эндемического безумия, он изрек: – Это свинец.

– Свинец?

– Ну да. Шахты-то, конечно, закрыли, но Кэчер пропитался свинцовыми испарениями, а в школе рассказывали, что они сводят людей с ума.

Мел издал неразборчивое восклицание, показывая, как сильно поражен этой информацией, и протянул парню кредитную карту. Тот унес ее в потрепанное здание станции и прокатил через считывающий аппарат. Здание, может быть, выглядело и не ахти, но с платежной электроникой здесь все было в порядке.

– А чего-нибудь еще есть, приятель? – спросил паренек с довольной ухмылкой, помахивая картой Мела. – Все-таки время от времени надо бы оплачивать счета... шучу просто.

Мел был слишком сильно изумлен, чтобы возмутиться. Он с маниакальной пунктуальности оплачивал счета в течение двадцати четырех часов после получения, особенно государственные. Не следует оставлять счета неоплаченными. В отличие от тех, кто заправлял в Вашингтоне, Мел понимал, что неоплаченный счет – это дубинка, которую рано или поздно занесут у тебя над головой.

– Это ошибка, – сказал он, – но попробуйте вот эту.

Он передал парню другую кредитку, которая тоже была отвергнута.

– Блин, чувак, ты что, вообще по счетам не платишь? Как насчет наличных?

Мел заглянул в бумажник и обнаружил несколько стодолларовых банкнот, десятку и пятерку. Счет за бензин составлял 16 долларов 34 цента.

– С сотни будет сдача? – спросил Мел, уже зная ответ.

Паренек немного поразмыслил.

– Не помню, когда в последний раз видел сотню. У нас никогда нет больше нескольких баксов на сдачу.

Чуть дальше по улице виднелся банкомат со знакомым логотипом, по старинке вмурованный в стену старого банка. Мел сбросил пиджак, не торопясь прошел по улице, пытаясь выглядеть круче, чем чувствовал себя, и вставил карточку в щель.

На экране зажглось «ЖДИТЕ».

Тревожный звон раздался с фасада банка.

Ему ответила сирена со стороны полицейского участка в центре Майами, в двух кварталах отсюда.

Мел метнулся назад, прыгнул в машину и повернул ключ зажигания.

– Не торопись так, торопыга, – сказал парень.

Мел оглянулся и испытал потрясение при виде направленного на него помпового дробовика двенадцатого калибра.

– Дождись-ка лучше Гарольда.

Патрульная машина полиции Майами, пожилой «Каприс», вывернула из-за угла. Мел знал, что легко уйдет от нее, но идея была так себе. Вместо этого он заглушил двигатель, вытащил ключи и бросил их на торпеду, чтобы были на виду. Он снова опустил окно и положил обе руки на рулевое колесо.

Поджарый, невысокий и в оспинах коп выбрался не торопясь из «Каприса», сморщившись от жары, и подчеркнуто медленно побрел в сторону Мела.

– Гарольд, полагаю, – сказал Мел, когда коп подошел поближе.

– Что у нас тут, малыш? – спросил Гарольд у парня.

– По мне так кредитный мошенник, – сказал тот.

– Вылезай-ка, малый, – сказал Гарольд, бросай зловещий, оценивающий взгляд на Мела. – Не делай плохую ситуацию еще хуже.

Мел, полностью потерявший контроль над ситуацией, наливался яростью. Он выбрался из машины, раздраженный, испуганный, в первый раз за долгие году испытывающий чувство безнадежности, и сказал:

– Я не знаю, что за чертовщина приключилась.

– Пока что ничего не приключилось. И не приключится, если ты не выкинешь какую-нибудь глупость.

– Я просто хотел заплатить за бензин и ехать дальше в Кэчер.

Гарольд посмотрел на парня и сказал:

– Бога ради, да с чего кому-то ехать в Кэчер?

Мел знал продолжение, но Гарольд все равно сказал:

– Там же никого нет, кроме шайки лунатиков.

Мел сказал:

– Позвольте говорить откровенно. – Он провел достаточно времени в сельской местности, чтобы знать, что откровенность здесь в чести. – Я не пытаюсь никого наколоть и честно не знаю, почему мои карты не работают. Слушайте, возьмите мой Ам-Экс, наберите восемьсот и узнаете, что на меня открыта толстенная кредитная линия. «Тексако» получит свое, и я понятия не имею, почему банкомат свихнулся.

Гарольд посмотрел на него, потом на парня.

– Он нарушил какие-нибудь законы?