Cи Джойнер - Немо восставший

Стрелявший открыл ответный огонь с новой своей позиции, из-под голубой ели, откуда из тени выглянул ствол его винтовки.

Грант прищурился в него, воспользовавшись для опоры шеей Цинциннати, чтобы не дрожала рука при стрельбе. Он выстрелил один раз. Подождал. Яростной вспышкой вверх ударила последняя пуля стрелка, попав в верхушки деревьев. С ветвей в панике разлетелись воробьи, бросившиеся во все стороны. Порхнув разноцветьем на фоне неба.

А потом – тишина.

Грант выпустил последние свои пули, выбрасывая стреляные гильзы.

Охранники побежали к деревьям, окружая участок с обеих сторон, а Грант с Зигелем встали и стали поднимать своих лошадей.

Хоть их и окружила охрана, Грант осмотрел царапину на левом боку арабского скакуна: «Пуля скользнула по мышце, но держится он хорошо. Я даже думаю, что ему не потребуется налагать швы».

Генерал Зигель кивнул в сторону деревьев: «Сэм, вон там».

Грант увидел, как по грязи за ноги тащат труп стрелявшего, из пулевого ранения у него в груди текла кровь.

Один из охранников, с винтовкой с прицелом на плече, сказал: «Отличный выстрел, господин Президент».

Грант спрятал свой Кольт: «Мне нужно знать, кто это, черт подери, такой, и кто его подельники. Имена, тех, кто жив, а не только мертвых».

Охранник быстро отдал ему честь и присоединился к другим, которые со всех сторон выбежали на поле, выкрикивая приказы и распоряжаясь – после того, как все уже закончилось. Деревья теперь кишели солдатами, которые совали штыки в кустарник, запустив туда целую свору воющих собак. Часовые на крышах закурили самокрутки, осматриваяся вокруг и держа винтовки наготове.

Зигель достал из седельной сумки арабского жеребца другую, кожаную сумку, после чего обоих коней забрал конюх и увел их отсюда рысью, вместе с быстро зашагавшими рядом гвардейцами.

Он сказал: «Если бы он хотел нас убить, он мог бы это сделать».

«Убитый никак не мог сделать те первые выстрелы с той стороны поля. Стрелявших было двое, и второй из них был принесен в жертву. Всегда лучше рассеять внимание противника», ответил Грант. «Смысл этого “покушения” заключался в том, чтобы посмотреть, обращаем ли мы внимание на поднимающуюся бурю».

Тут вдруг все, как один, взвыли собаки, и Грант сказал: «Единственное, что там, на деревьях, сейчас может оказаться, это какой-нибудь опоссум». Он обернулся и посмотрел на серые деревья и на перевернутого убитого, у которого обыскивали карманы. «Черт, наблюдатели могли сидеть там, в деревьях, все утро в ожидании моих ежедневных скачек, а за этими зарослями нет никакой ограды».

«Ее начнут теперь сразу же возводить», сказал Зигель. «Возможно, они и не знали, по какой причине я здесь, но они знали, что я буду вместе с вами заниматься верховой ездой».

«Ты уверен, что они целились именно в тебя?»

Зигель улыбнулся: «Я не хотел тебя обижать, Сэм».

Зигель протянул Гранту кожаную сумку, со следами лошадиной крови на ней: «Я сказал фон Бисмарку, что передам его коммюнике, но не стану им руководствоваться».

«Даже если это сделают Германия и другие страны?»

«Я генерал. Твоей Союзной армии. И никогда не перестану им быть». Зигель тронул Гранта за плечо: «Мы оба мишени, Сэм».

Грант сказал: «Черт, мы находились в самом яблочке мишени все последние тридцать лет, и гибель этих кораблей только ухудшила ситуацию».

«Сегодня это на первых страницах всех утренних газет».

«Точно так же, как завтра на них окажется этот мертвый ублюдок».

Зигель сказал: «Как и вероятность того, что это лишь усугубит напряжение – убийца, которого подтолкнули к этому морские чудовища».

«Мы принимаем необходимые меры, чтобы убрать этот конский навоз», сказал Грант. «И вернуть здравый смысл за стол переговоров».

«Г-н Президент, это было бы вашим самым большим достижением. Только постарайтесь сделать это быстрее».

Грант рассмеялся справедливой искренности своего старого друга, а затем взглянул в сторону Белого дома.

На гравийной дорожке, огибавшей конюшни и доходившей до старой задней лестницы, ведущей в президентский кабинет, показалась Джулия Грант, в ярко-синем длинном платье, закрытом от шеи до лодыжек. Она прошла мимо толпы репортеров, охранников и сотрудников Белого дома. Вслед за ней бросились охранники.

Первая леди, сохраняя на лице улыбку глаз с врожденным изъяном (у нее было косоглазие) у всех на виду, двинулась дальше – к началу лужайки, протянув руки навстречу мужу. Она вся была воплощением гордости и силы, но шла к нему очень быстро.

Грант прошел через окруживших его вооруженных людей и, когда она подошла к нему, взял жену за руку, сжав ее, успокаивая, и хотел уже что-то ей сказать, но увидел стопку срочных «красных» телеграмм, которые она сжимала в согнутом локте. «Скажи мне, кто всучил тебе эти плохие новости, и к утру они будут сторожить курятник. Это не дело Первой Леди».

«Нет, дело, если об этом просишь ты». Джулия улыбнулась. «Мы и раньше сталкивались с трудностями, и всегда вместе стойко справлялись с ними».

Грант сказал своей жене: «Благодарю Бога, что ты всегда рядом со мной», а затем обнял ее.

_______________________________________________

_______________________________________

________________________________

_________________________

__________________

_____________

ВО ЧРЕВЕ ЗВЕРЯ

Наутилус двигался, и водолаз подплыл к нему под углом со стороны. Лицо его было скрыто целлулоидной конусообразной маской, и от нее к аппарату, стоявшему на доках, тянулась тонкая, как тростник, трубка. И хотя глубина тут была лишь около двадцати футов, вода была мутной. Оттуда, где поднималось и опускалось плоское днище подводной лодки, поднимался вверх и ил, смешиваясь с грязью.

Водолаз, тянувший за собой небольшой кессон, с закрепленным на нем куском тонкой стальной пластины, подплыл к зияющей в корпусе дыре, там, где он был пробит пушечным ядром. Поврежденный участок был прикрыт светящейся тканью, обрезанной точно по размеру.

Водолаз поместил поверх ткани пластину брони, которая в точности соответствовала форме пробоины, после чего специальным ключом ввинтил ее в корпус. Прижавшись ногами к Наутилусу, водолаз, применяя максимум силы при каждом повороте, закрепил пластину, а ткань, словно исцеляющая плоть, заполнила швы вокруг.

Водолаз всплыл на поверхность.

Первыми послышались слова Немо: «Конечно, надеяться, что флот Соединенных Штатов будет содержать захваченное судно, уникальное и самое продвинутое в мире, в полном порядке, это значит ожидать слишком многого».

Водолаз выбрался на эстакаду дока, с другой стороны Наутилуса, и снял с лица маску и трубку.

Немо продолжил: «Конечно, черт, уж слишком многого».

Дункан ответил ему: «Последние несколько лет мы были немного заняты».