Cи Джойнер - Немо восставший

Грант поднял свою винтовку, как раньше, и, прищурившись, заглянул в ее прицел, сместив цель с окон на переулок, а затем на извозчичий двор. Ничего. На улице теперь было тихо, лишь последние горящие листья еще падали с деревьев в канавы.

У окна тишина была полная. Лейтенант, с напряженными мышцами, слышал, как бьется его сердце, и сдерживался, чтобы не нажать на курок. Пока что.

Удовлетворенный тишиной, Грант потянулся к двери экипажа, небрежно прижав Спенсер к бедру, и кивнул Дункану, который длинными тонкими руками подхватил кучера под плечи.

Лейтенант выдвинулся из подмороженного окна, и голова Гранта оказалась прямо на линии его огня.

Он выдохнул.

Первый выстрел пробил в стене дыру шириной с целый фут, у головы лейтенанта, чуть не задев его – это Грант несколько раз подряд выстрелил по нему с улицы, заливая огнем второй этаж почты. Он стрелял и стрелял, перезаряжая рычажный затвор, и отработанные гильзы дугой выскакивали из патронника Спенсера.

Лейтенант, пригнувшись, нырнул в дом, зажмурившись, пули ударили в комнату, разрывая все вокруг, с искрами отскакивая от железного радиатора, посыпалась старая штукатурка, а зеркало лопнуло, разлетевшись на осколки. Он схватил кусок зеркала, наклонив его под окном, и поймал изогнутое отражение Дункана, тащившего кучера к экипажу.

Дункан распахнул дверцу, а затем неловко засунул находившегося без сознания кучера внутрь, проскользнув затем за ним сам, запутавшись ногами, а Грант тем временем все стрелял и стрелял, не прекращая, прямо как пехотинец, прижавший врага к окопам.

Он перестал стрелять, чтобы перезарядиться, ствол его магазинной винтовки Спенсера сильно нагрелся.

Лейтенант высунулся с Веттерли в руках из окна, в тот момент, когда Грант крикнул: «Я сяду за четверку! Стреляй из Кольтов на дверях, если придется!», после чего с усилием влез на сиденье кучера, волоча за собой больную ногу.

Лейтенант выстрелил, разорвав пулей карету сбоку, и от нее отлетели куски лакированного металла. Грант уселся, положив рядом с собой Спенсер. Но он не схватился за винтовку; он остался на лошадях, обмотав вокруг обеих рук поводья, глубоко врезавшиеся ему в кожу, а лошади из упряжки тем временем все рвались помчаться прочь.

Несколько последующих выстрелов разнесли на куски боковые фонари экипажа. Грант не дрогнул и не стал оглядываться на стрелка. Он щелкнул поводьями, и все кони, как один, тронулись с места, после чего Грант погнал их галопом на полной скорости, помчавшись прочь от горящего порта.

Лейтенант выругался, проклиная старую собаку, которая повела лошадей, и ему захотелось окончательно расправиться с Грантом в настоящем сражении. По-настоящему померяться силами. Но он должен был следовать строгим указаниям и выстрелил в последний раз, пуля ударила в заднюю стенку кареты, оставив зияющую дыру в изображении Президентской печати.

Туда, куда он и целился.

_______________________________________________

_______________________________________

________________________________

_________________________

__________________

_____________

ВО ГЛУБИНЕ ТЕМНЫХ ВОД

На глубине пяти тысяч морских саженей очертания морских каньонов стали практически невидимыми. Одни скальные поверхности, бесконечные резкие обрывы и валуны, невидимые в этом океанском мраке. Пробиваясь сквозь эту пустоту, Немо держал рулевые рычаги в положении право руля, наклонившись и как будто собственными мускулами проталкивая Наутилус вперед, к чему-то, к тому, что знал лишь он один, к тому, что находилось на расстоянии многих миль кромешной темноты за передними иллюминаторами.

Единственным звуком на корабле осталось устойчивое эхо двигателей. Негромкий пульс. Никаких яростных волн, бивших о корпус, никаких криков китов. Не было слышно и голосов экипажа. Тишина, как в гробу.

Ходовые огни были выключены.

Сара повисла на штангах рядом со штурманским столом, надеясь уловить хоть малейшее слабое отражение в стекле компаса; какой-нибудь лучик, хотя бы отдаленный намек на свет, чтобы что-то увидеть. Но не было ничего, кроме мрака. Она ничего не видела.

«Закрыть створки, переходим в режим полного отключения. Никаких фонарей, никакого освещения, вплоть до дальнейших распоряжений!»

Эта команда, отданная Немо, вырвалась из темноты, проревев по внутреннему мегафону экипажа, и тут же завертелись механизмы с шестернями. С палубы Наутилуса на шарнирных рычагах стали разворачиваться вверх стальные пластины, как игральные карты, которые затем сомкнулись, полностью накрыв собой наблюдательный купол рубки, с металлическим лязгом намертво запечатав стекло.

Воздух на мостике теперь стал разреженным и горячим. Немо отдал команду: «Включите носовой таран, мисс Дункан».

Сара двинулась на ощупь в темноте, осторожно ступая, и повернулась на каблуке лицом к другой стороне мостика, который весь был испещрен углами и нишами.

«Ты же восстановила корабль, ты знаешь все его механизмы! Вперед!»

И Сара двинулась, вытянув вперед руки, пытаясь отыскать рубильник, наощупь проводя рукой по панелям и подсчитывая их до того места, где, как она знала, находился рычаг управления носовой частью.

Ей на руку легла рука Джесса, переместив ее на железное колесо люка на стене: «Эта штука покруче любого пьяного в стельку скрипача».

Переплетя пальцы, они налегли на тяжелое колесо, напрягая все свои силы, и повернули его один раз. Где-то внизу пришла в движение и завертелась турбина. А затем раздались звуки, исходившие от носовой части корабля: мостик заполнился звуками железа, вгрызающегося в железо, скрежета раздираемого металла и грохота сокрушаемой и перемалываемой породы.

По створкам-жалюзи застучали снаружи камни и валуны, они врезались в них, выбивая анкерные болты. Скрежет шлифовки стал громче. Металл завизжал. Шум лавиной накрыл подводную лодку, камни стали бить по палубе и мостику, мять обшивку, стальной скелет субмарины затрясло от вибрации, гулким эхом отражаясь в кромешной тьме палуб и люков.

Китобои-маори встали у выгнутых стен машинного отделения, вытащив ножи, когда мимо них вслепую проковыляла, спотыкаясь, группа матросов, в адском грохоте, как будто корпус лодки был вскрыт и весь выпотрошен. Некоторые запаниковали в поисках спасательной шлюпки. Или чего угодно другого. Еще один протянул ноги к стене, держа на груди порванную Библию. Приняв позу, в которой он приготовился к смерти.

* * *

Сара стояла в центре мостика, и на нее из полной темноты обрушился грохот стучащей стали, ударов по металлу. Эти звуки все приближались. Они оказались словно внутри литавр. Грохот был почти оглушающим.

Немо выдерживал курс, продолжая продвигаться вперед, несмотря на мрак и ужасающую какофонию, так, будто он был вообще ко всему этому невосприимчив. Не отвлекаясь, сосредоточенный, знающий свой корабль и то, какие еще напасти и бешеный натиск стихии он сможет выдержать.