Ян Вирин - 23-й век

— Полтинг! Сядь на землю! Ты подбит! пшшш — крикнул Сандемо в рацию.

Ответа не послышалось. У сержанта было подбито крыло, и его учебный космолёт имитировал неисправность. Одним нажатием на красную кнопку он мог починить все неисправности, но тогда компьютер космолёта перейдет на авто-пилот и посадит его на землю. В этом случае сержант Полтинг потерпит поражение, а ему хотелось выиграть этот поединок.

— Повторяю, Полтинг, приземлитесь немедленно!

Сержант не слушался. Его космолёт потерял высоту и скорость, а противник сидел у него на хвосте и пытался сбить его окончательно.

Что он пытается сделать? — спросил Сандемо сам себя.

Только что зашедший в навигационную комнату Ренукетус взорвался:

— Ну дурак, он же рискует жизнью!

Санедмо не поворачиваясь к Ренукетусу, покачал головой в знак согласия — он был прикован к смотровому окну.

Вдруг сзади, из задних плазма-пушек космолёта, вырвались два учебных пучка. Каждый пучок попал по двигателю, и противник направился прямо вниз. Через мгновение космолёт выпрямился и полетел на посадку — включился авто-пилот.

Что это? — подумал Сандемо — Полтинг… он в воздухе, летит, без всяких повреждений… но как?

Оба командующих, стоявших в навигационной комнате, разинув рты, смотрели в окно, и не могли поверить своим глазам. Полтинг остался в воздухе несмотря на то, что уже почти что проиграл поединок.

— У него же были неисправности… — уже вслух проговорил полковник. — Он целых пять минут таскал Лотсага по небу и не стрелял. И крыло… он же снижался и начал закручиваться….

Внезапно Сандемо всё понял. Полтинг обманул всех, в том числе и противника. Он съиммитировал неисправности! Он сделал вид, что плазма-система неисправна — он не стрелял. А потом начал снижать скорость и дёргаться, как будто у него подбито крыло! Противник расслабился и приблизился к нему на такое растояние, с которго Полтинг смог сбить его с помощью медленных задних пучков. Ну и ну!

Да, такого театрального представления Сандемо уже давно не видал. Он на мгновение вспомнил свою молодость. Он ведь тоже любил разные хитрости. Вспомнилась война, та, меж-планетная. Он вспомнил Майкла, своего друга, которого уже не было в живых. Я тоже уже мёртв — подумал он — меня тоже уже дано нет…

— Сандемо! Сандемо, ты видел! Ты видел, что этот пацан натворил!? Он ведь нас обманул! — Ренукетус рассердился. Он не любил ложь и притворство. Это могло бы быть плюсом в его характере, если бы таким образом не страдала его самого способность хитрить.

— Приведи его ко мне… — спокойно сказал Сандемо.

— Не беспокойся, я сам с ним разберусь!

— Я сказал, ко мне! — прокричал Сандемо так, как он не кричал никогда, в особенности на Ренукетуса. Последний же не ожидал такой реакции от полковника и из-за этого молча уставился на него в недоумении.

— Что тут непонятного? — раздражённо проговорил Сандемо — Приведи его ко мне — Санедемо сел на стул и поставил локти на стол. Ренукетус отдал честь и вышел из комнаты.

Через десять минут перед полковником стоял молодой человек, не высокого роста, крепкого телосложения, с улыбкой на лице.

На последнем совещании учёных было решено, что из-за затруднительного положения, в котором находится академия, необходимо дать учёным возможность решать некоторые вопросы, ранее решаемые сугубо руководсвом ККА. Это означало, что Глазу придётся поделиться с другими людьми его властью, а ему такой поворот событий конечно был не по душе. Во всём этом он винил Мишель, но Рентон убеждал, что бояться ей нечего, ведь, во-первых, Глаз её старый товарищ, а, во-вторых, если он будет мстить, то только легальным способом, но ни в коем случае не насилием.

Наконец-то учёные тоже смогут править академией, наконец-то! К этому долгие годы стремились Мишель и Рентон, создавая пригожую почву для такого поворота. Ведь Глаз пользовался большим уважением учёных высшей степени. Из-за этого очень опасно было идти в открытую против руководителя — его необходимо снять с поста, но постепенно, безболезненно, так говорил Рентон. Мишель же доверяла Рентону, так как его мозг не мог ошибаться.

Граници этой власти, которую получили учёные, не были определены. Наверное Глаз пошёл на компромисс только потому, что был уверен, что профессора, не умеющие обращаться с властью, потонут в ней и разругаются между собой, а спасителем будет он, руководитель. Конечно Глаз не представлял, какая интеллектуальная сила работала против него, не зная, на что способен Рентон.

Вот несколько недель избранный совещанием Совет работал и не подавал никаких признаков слабости.

В Совете заседало шесть человек, одним из низ была доктор Мишель, которую выбрали подавляющим большинством. Рентон делал вид, что все эти игры в правителей не интересуют его и что он вообще сделал большое одолжение своей подруге доктору Мишель, что пришёл на совещание.

Рентон должен был оставаться не вмешанным в политику, по крайней мере для всех окружающих. Он был страховкой, секретным оружием Мишель, в случае если кто-то станет действовать против неё. Пока вроде всё было спокойно, но ведь страховка нужна всегда.

Мишель теперь была очень занятой и меньше виделась с Рентоном. А он не рассказывал ей о своих секретных делах, ведь он был правительственным и сенатским агентом одновременною. Это требовало очень много энергии для вычислений. Он играл роль двух агентов, а у агентов просят информацию. Он обязан удовлетворять своих наёмщиков и в то же время не вредить ККА.

Тем временем он знал, что скоро наступит день атаки, ведь он расшифровал скрытую память профессора Канилаба, а в ней хранилась программа по захвату станции Сенатом. Теперь он знал врага и знал, что он готовится к бою, но не знал когда именно будет нанесён удар.

Сенатские люди с Марса не посвящали его в их планы. Они только пользовались им как инструментом и платили ему за это большие деньги. Рентон должен был давать ложную информацию, но в то же время делать её правдоподобной. Таким путём он постепенно внедрялся в сенатовскую шайку — только так можно было помешать их атаке.

Иногда он даже вылетал на Марс, чтобы встретиться с этими сенатскими волками. Он определил, что его не допускали к сенатским офицерам, то есть разговаривал он только с простыми солдатами, а те уже передавали информацию выше. Эту меру предосторожности предпринимал Сандемо по отношению ко всеми шпионам.

Канилаба работал отлично. В нужное время он передавал с помощью своего передатчика сигналы на Марс, этим убеждая сенатских бандюг, что с ним всё нормально, и что он готов к исполнению их указаний.

Пусть думают, что у них всё схвачено — думал Рентон.