Станислав Кондратьев - Я

Вдруг еще одна страшная догадка поразила, словно молния мой мозг, а с ним и мое тело. Что если я умер… и попал в Ад или какие–нибудь бескрайние пустоши? А может это чистилище, где души ожидают своей участи? Но тогда зачем здесь эти декорации, как в дешевых фильмах? Все эти остатки кирпичных стен… все эти превращения… загробный мир должен выглядеть менее рукотворным что ли. Если только это не мое представление о загробном мире. Может он мне таким виделся и представлялся и поэтому загробный мир предстал передо мной именно так. Вполне возможно, что каждый сам делает себе свой Ад или Рай. Этакий мирок, принадлежащий только тебе одному, ибо маловероятно, что бы у двух людей было одинаковое представление о загробном мире. Ни в одной религии нет четкого его описания, поэтому вполне логично, что даже у приверженцев одной религиозной конфессии представления могут различаться. Даже если в деталях. Например, одного могут варить в чугунном котле, другого в бронзовом. Да и зачем кому–то давать грешникам возможность общаться друг с другом или хотя бы видеть друг друга? Я думаю, места хватит для всех, загробный мир не может быть ограничен одной планетой или какими–то другими физическими параметрами. К тому же если я представлял бы себе загробный мир именно так, все казалось бы мне естественным и не вызывало бы таких вопросов и подозрений.

А если все же я умер, значит, мне остается только ждать… Может превращение и есть путь отсюда? В Ад, в Рай, или на Землю в новом обличии и со стертой вновь памятью. Впрочем, как и смерть в привычном для меня мире есть путь оттуда. Мало кто спешит умирать, и я никуда спешить или покорно ждать своей участи не собираюсь. Еще немного отдохну, дождусь рассвета и пойду дальше.

Гипотеза о загробном мире тоже не находила должного подтверждения. Я чувствовал себя вполне живым. Я потерял свою память, но не потерял свою индивидуальность, я способен думать и рассуждать, а значит, по праву могу считать себя живым. Эта мысль приободрила меня и придала сил.

Рассвет не наступал. По моим ощущениям ночь давно должна была кончиться, но ничего вокруг не менялось. Может, я ошибаюсь, может, прошло гораздо меньше времени, чем я думаю? Покидать свое уютное убежище мне не хотелось, и я решил подождать еще некоторое время. На мгновение я подумал о том, что бы обосноваться здесь насовсем, но тут же стал упрекать себя за бездействие и трусость. Я четко решил для себя, что буду двигаться в определенном направлении, и я не хотел менять свое решение. Оно казалось мне единственно правильным. Я не хочу довольствоваться малым. И никогда не хотел. Я чувствовал это. Меня не устраивает угол в развалинах, и я мечтал о большем, куда большем…

Неожиданно я услышал шорох слева по коридору и вздрогнул. Слишком сильно я привык к мысли, что мое убежище безопасно. Теперь же это ощущение защищенности вмиг растаяло. Я схватил обломок кирпича покрупнее и вскочил на ноги, стараясь не шуметь, чуть повернулся лицом к левому входу, но так, что бы при этом видеть и правый. Дыхание мое участилось, ладони вспотели, и стали слегка подрагивать. Я постарался взять себя в руки. Дрожь уменьшилась, но не исчезла. Еще один шорох. Уже ближе. Робкие, тихие шаги. Вдруг передо мной появилась красивая, слегка растрепанная девушка. Я немного успокоился, но не терял бдительности. На девушке были темные облегающие штаны, подчеркивающие ее фигуру и грязная, серая блузка с рукавами три четверти. Ее лицо, ее манера двигаться, ее большие синие глаза и светлые волосы… Они казались мне такими знакомыми, что у меня появилось доверие к ней. А может оно и не исчезало? Вдруг я ее знаю? Знал…

«Кто ты?» — как можно более уверенно спросил я.

«Я… Я не знаю…» — тихо сказала она и опустила глаза.

«Что произошло? Что ты помнишь?» — уже мягче и деликатнее поинтересовался я, догадавшись, что она тоже ничего не помнит.

«Ничего… Я не знаю… Я просто оказалась среди всего этого… Потом побежала прочь… Потом увидела эти развалины и решила тут спрятаться…» — ответила она и вопросительно посмотрела на меня, по–видимому ожидая разрешу я ей остаться или прогоню прочь.

«Оставайся здесь, со мной, если хочешь.» — как можно непринужденнее бросил я. Мне не хотелось, что бы она знала, что я очень хочу, что бы она осталась. И стараясь разрядить обстановку добавил: «Вместе веселее». Жестом я пригласил ее сесть под навес. Она приняла мое приглашение, сказала «спасибо» и села. Я расположился рядом, слева. Мы сидели вполоборота друг к другу.

«Ты меня знаешь?» — спросил я напрямую, нарушив наше молчание.

«Нет…»

Мне показалось, что она лукавит, но я решил что ошибаюсь, или она меня просто не помнит, поэтому создается впечатление обмана. И, правда, очень интересно, выдавал бы человеческий организм ложь, если бы сознание не знало что это ложь, а подсознание знало? Как бы в этом случае повел себя «детектор лжи» или очень наблюдательный и тренированный человек? Увидел бы ложь, или ложь стала бы в тот момент правдой?

Мы снова молчали. Да и говорить было не о чем. О себе мы и сами ничего не знали, а об окружающем говорить не хотелось. Но наше молчание не было неловким. Нам было хорошо вместе. Просто вместе. «Главное не что бы было о чем поговорить, а что бы было о чем помолчать» — вдруг всплыла в моей памяти фраза из прошлой жизни. Она положила голову мне на плечо. Я чувствовал, что мне уже не так одиноко. Все свои попытки анализа сложившейся ситуации я забросил далеко–далеко в самый пыльный угол своего сознания. Мне было хорошо и спокойно. Я отдыхал, отдыхал душой. Я заслужил этот отдых. И вот мы уже сидим так, целую вечность. И я знаю ее целую вечность… и она меня. Я решил поведать ей о своих планах идти дальше в выбранном мною направлении, она сказала, что это очень хорошая идея, и она пойдет со мной. Я спросил: «Пойдешь куда угодно?» Она ответила: «Да». И еще она сказала, что всегда будет со мной. Это был самый приятный момент в моей «новой» жизни. Так, незаметно для себя мы разговорились. Точнее говорила по большей части она, я же иногда вставлял свои замечания или пару фраз. Мы говорили о всяких пустяках и о наших дальнейших планах, о том, как красиво падает пепел и взлетает, как кружится в загадочном танце и как подсвечивается всполохами огня, образуя причудливые узоры. И я почти забыл происхождение этого пепла. Даже в смерти можно увидеть красоту, если взглянуть на нее под другим углом зрения. И я уже почти примирился с тем, что, возможно, сам стану пеплом. Когда–нибудь. Эта мысль меня уже так не пугала и не вызывала отвращения. Я находился в гармонии с самим собой и окружающим меня миром.

Но что–то меня тревожило, я никак не мог уловить что именно. Может быть то, что не бывает все так хорошо, слишком идеально. Много случайностей, много совпадений. И я посмотрел прямо в ее большие красивые синие глаза и спросил: «Кто же ты? И кто я?» Я смотрел, не отрываясь, я знал, что она не сможет мне солгать. Она улыбнулась с какой–то глубокой, скрытой грустью и ответила: «Ты знаешь, ты все знаешь…» И… исчезла. Мгновенно. Лишь ее голос прозвучал у меня в голове: «Я навсегда останусь с тобой, всегда буду с тобой!»