Станислав Кондратьев - Я

Быть может, одним из самых сложных вопросов для писателя является определение количества времени, затраченного на написание книги. Можно подсчитать количество часов, за которые он настукал или начеркал текст. Можно добавить сюда часы и дни, проведенные в обдумывании сюжета, персонажей, их диалогов или мотиваций. А можно добавить и прожитую жизнь, приобретенный за это время опыт. Так или иначе, эта книга родилась не весной 2010 года, когда появилась первая строчка и, спустя несколько часов, первая глава. Эта книга появилась на свет много лет назад, в моем детстве, когда мне приснился очень странный, яркий и необычный кошмар, который и лег в основу первой главы, со всеми деталями и подробностями, которые сохранила моя память. В течении многих лет он не давал мне покоя, не выходил из головы, возникая в моей памяти снова и снова. Тем более удивительно, что сейчас, по прошествии чуть более года, я его уже плохо помню.

Когда я только начинал писать — я думал что не справлюсь, мне казалось что писать может только тот, кому есть чему учить других людей. Но оказалось, что писатель в первую очередь учится сам, по своей книге. И еще большой вопрос кто кого больше «написал», я эту книгу, или она меня.

Люди часто просят рассказать, о чем моя книга, и мне всегда сложно ответить. Я либо ухожу в сторону, либо даю туманные ответы. Это происходит от того, что мне тяжело разорвать и смять в комок сюжетную линию, весь процесс духовного метания и поиска главного героя, как если бы портного попросили смять и разорвать его лучший костюм. Поэтому о своей книге могу лишь сказать, что это не религия для огромного народа, это маленькая библия, для одного человека.

Станислав Кондратьев

Ночь. Но на улице светло от бесчисленных пожаров. Кругом хаос и прах, прах и пепел большими хлопьями падают с неба, оседая на моем лице, одежде, застревая в волосах. Горячий воздух обдает лицо. Я стою посреди города, разрушенного до основания, лишь невысокие обломки стен торчат то там, то тут с вывороченными кирпичными внутренностями. Повсюду горят или догорают обломки зданий, предметов. Уже даже невозможно определить, что именно послужило пищей огню. Вокруг меня бегают и кричат люди, лежат изуродованные человеческие скелеты с коронами из рогов на черепах. Вот в пяти метрах передо мной дико заорал какой–то мужчина и схватился руками за голову, из которой стали пробиваться рога, больше десятка, по периметру черепа, образуя дьявольскую корону. Крик начал таять и вместе с ним стала таять плоть этого мужчины, превращаясь в прах, прям вместе с одеждой, обнажая еще один страшный скелет, коими было усеяно все вокруг. Тем временем рога выросли до определенного размера. Спереди надо лбом они были самыми длинными — около 15–20 сантиметров, к затылку же они постепенно уменьшались до 3–5 сантиметров. Помимо рогов, у человека выросли верхние и нижние клыки, выпирая на несколько миллиметров над остальными зубами. Тело начало плавно опускаться, прислонившись спиной к кирпичной стене, и трансформация закончилась. От встряски плоть окончательно отстала от обезображенного скелета и стала осыпаться небольшими кусками, которые падая, разбивались на хлопья и, подхваченные потоками теплого воздуха вздымались в серое небо, подсвеченное пожарами и усыпанное тучами такого же праха и пепла, который затем медленно, словно снег, падал обратно на грешную землю.

Вот еще один вдруг остановился и закричал. Та же картина. Больше он никуда не побежит, часть его будет лежать тут, на земле, а другая летать в этой теплой, душной атмосфере. Люди выборочно начинали превращаться, в этом не было видно никакой логики, почему одни превращаются, а другие — нет? Может это случится позже? Но тогда почему одни позже, другие раньше?

Кругом был хаос, все бежали куда–то и от чего–то неведомого. Страх висел в воздухе и давил на грудь, мешая дышать. Я тоже побежал. Просто вперед. Я не знал, куда и зачем я бегу, поможет ли мне это или меня постигнет та же участь, и я умру здесь и сейчас? Это было не так важно. Инстинкт заставлял меня бежать, у меня появилась цель, которая позволяла мне держать себя в руках. Сосредоточиться на себе. Я не знал природу этого явления, но на всякий случай избегал контакта с мертвыми или начинающими превращаться. Как только кто–нибудь рядом со мной начинал кричать, не просто от страха, а по–особому, этот крик не спутаешь ни с чем — я шарахался от этого человека как от чумного, не позволяя ему прикоснуться ко мне и задеть меня руками, которые эти несчастные протягивали, видимо в надежде на помощь. Теперь на бегу я мог задуматься над происходящим. Мысли мои крутились в голове с бешеной скоростью. Что происходит вокруг? Химическое оружие? Тогда откуда рога? На вид это были самые настоящие костяные выросты. Может это какое–то биологическое оружие? Но скорость реакции… Человек превращается в голый скелет секунд за 30, слишком быстро для биологических процессов. Ведь рога вырастают прямо на глазах! Хотя я, конечно же, не специалист в этих областях и утверждать наверняка не могу. Поэтому нельзя исключать эти варианты. Как и религиозный вариант с концом света или карой Господней. Эти размышления помогли мне немного успокоиться. Но ситуация нисколько не прояснилась. И я по–прежнему бежал среди этого хаоса, стараясь не думать о том, что меня может постигнуть та же участь. Кое–где я встречал и детские скелеты, они были изуродованы точно так же как и взрослые. Поэтому гипотеза о наказании грешников тоже не нашла должного подтверждения. Изредка мне попадались целые семьи, по трое, четверо, они лежали рядышком, иногда обнявшись и держа детские скелетики на руках. Справа от меня вдруг начал превращаться ребенок, которого нес на руках мужчина. Примерно через 30 секунд обезумевший отец, прижимающий к груди рогатый скелет своего маленького сына, окончательно остановился и упал на колени, согнувшись пополам, крича и рыдая. Ему уже было все равно, через минуту и он разделил участь сына, оставив после себя душераздирающую скульптуру, своего рода памятник отцовской любви. Рогатый скелет взрослого человека, стоящий на коленях и склонившийся над скелетиком ребенка, который так и лежал на его ногах. Интересно, что все рогатые скелеты не разваливались, сохраняя, по–видимому, хрящи и суставы.

А я побежал дальше. Некогда было переживать и сочувствовать.

Вскоре я стал выбиваться из сил, спотыкаться. Окружающий меня пейзаж кардинально не менялся. Все те же развалины и ничего примечательного, хотя я уже довольно много пробежал.