Елена Бергман - Мир львинов

— По нему — не в рифму! — отрезал львин. — И вообще, это — моя песня! Как хочу, так и пою! — и продолжал: — То видим мы — лес не исчез, и так прохладно в нем!

— Ужас что такое… — вздохнул Варму. Его подозрение крепло с каждым сделанным шагом.

— Тебе не понравилось! — догадался Мрах.

Варах помотал головой.

— Ладно. — не слишком огорчился львин. — Щас спою другую!

— Пой, только потише! — взмолился русоволосый, уловивший, наконец, идущий от друга знакомый запах браги. — На твои вопли все хищники скоро сбегутся!

— Попробую… — мявкнул Мрах и замолчал — ему перехотелось петь. Некоторое время львин просто лежал и о чем-то думал.

— Слушай! — вдруг спросил он, садясь и чудом не выпав из носилок. — А давай мы вместе споем?

Варму взвыл и схватился за голову, мысленно поклявшись свернуть шею тому, кто напоил Мраха.

— Ну чего ты? — укоризненно вздохнул львин, и его уши жалостно поникли. — Просто мне скучно!

Варах зарычал на него и угрожающе сдвинул брови.

— Я тут большой муравейник только что проходил. — процедил он сквозь зубы. — Могу наловить муравьев покрупнее и пустить к тебе ползать. Двух десятков будет достаточно? Или мало?

Львин прижал ушки и тоскливо мяукнул.

— Значит, отказываешься? — рявкнул Варму. — Тогда закрой рот и отстань!

Но Мрах не желал закрывать рот.

— Ты — плохой друг. — заявил он. — Я страдаю, а тебе — все равно! Подтверди!

Варах подтвердил, что он — плохой друг и ему все равно, а заодно забрал у львина небольшой, но вместительный мех.

— Тогда уходи! — потребовал оскорбленный львин. — Видеть тебя не могу!

И Варму ушел. Немного притормозив, он дождался кошкородственника, и зашагал чуть позади него, оказавшись нос к носу с едущей на спине отца девушкой-кошкой. Девушка обрадовалась своему спасителю. Завязалось некое подобие разговора. Чтобы развлечь Аршу, русоволосый в лицах изобразил сцену охоты на тигра. Девушка смеялась — ей понравилось. Занятый представлением, Варму не заметил, как лес вокруг начал редеть, и очень удивился, когда их маленький отряд вышел на берег большого озера. Здесь путешественники снова остановились, но лишь для того, чтобы вытащить из прибрежных кустов две длинные лодки-долбленки. Спустив лодки на воду, старшая и ее соплеменники быстро покидали на дно нехитрое походное имущество и сгрузили сонного, вяло возмущавшегося Мраха — львина изрядно развезло от выпитого. Варму не стал ждать отдельного приглашения и присоединился к другу.

Человек льва никогда в жизни не видал таких больших озер и теперь смотрел во все глаза, жадно вдыхая влажный, пахнущий водорослями воздух. Вокруг простиралась вода — впереди, сзади, справа… По левую руку сплошной стеной тянулся сосновый лес. Дважды русоволосый видел пришедших к водопою лосей, потом заметил небольшое стадо оленей — пять или шесть ланок, робко жмущихся к своему увенчанному великолепными рогами мужу. Красавец-олень стоял по колено в воде, гордо вскинув голову, и смотрел на проплывающие мимо лодки. Он совершенно не боялся.

Варму помахал оленю рукой и с трудом сдержал желание испустить воинственный клич. Вскоре стадо исчезло из виду, лодки повернули, резко забирая к берегу, и глазам вараха предстало зрелище, поразительное в своих красоте и величии. Широкая, не меньше тысячи шагов, река, окутанная каскадом сверкающих на солнце брызг, обрывалась здесь с высокого каменного уступа и низвергалась в озеро в десятках разноцветных радуг.

— Оооо… — только и смог сказать Варму. Забыв обо всем на свете, он застыл с открытым ртом на краю лодки.

Художник в нем ликовал.

— Выдохни! — велел проснувшийся и еще не до конца протрезвевший Мрах.

— Оооо… — повторил варах, закрывая рот.

— Неплохо! — подтвердил львин и зевнул, распространяя запах браги.

Варму испытал острое, почти непреодолимое желание схватить друга за шкирку и сбросить в воду.

— Ты — бесчувственный чурбан! — укорил он Мраха. — Как можно зевать, глядя на такую красоту?!

— Одно другому не мешает. — сообщил львин и снова зевнул — впрочем, не отрывая от водопада сияющих детским восторгом глаз, и варах тут же успокоился: он понял, что Мрах только прикидывается равнодушным. Обняв друга за плечи, русоволосый воин продолжал смотреть.

— Ты когда-нибудь нарисуешь это… — вздохнул львин, и в его тихом голосе прозвучала зависть. — Хотя бы попытаешься…

Лодки, между тем, не стояли на месте. Пройдя в безопасном отдалении от водопада, они нырнули в небольшую протоку, сплошь заросшую тростником, и заскользили среди болотистых, низких островков.

Вокруг кипела жизнь — кричали потревоженные птицы, прыгали лягушки, порхали огромные разноцветные стрекозы. Варму поймал одну и долго рассматривал ее золотистые выпуклые глаза и длинные, прозрачные, отливающие зеленью крылышки.

— Красивая. — заметил Мрах. Он больше не зевал.

— Тебе нравится?

— Нравится. — честно признался львин. — Она — как из камней, только живая!

Варму разжал пальцы, и стрекоза улетела.

Мрах проводил ее долгим, задумчивым взглядом.

— Ты ее отпустил… — удивленно протянул он. — Почему?

— Потому что живая…

— Ааааа….

Протока становилась все уже и извилистей.

Сидевший с отсутствующим видом Мрах повел носом и сообщил:

— Я чую запах дыма.

Варах утвердительно кивнул — действительно, пахло дымом…

Впереди среди камышей открылся широкий просвет, и друзья увидели небольшой поселок — с полтора десятка аккуратных хижин. Стены домиков, похоже, были слеплены из глины, крыши — сложены из тростника. Между хижинами горели костры, туда — сюда сновали люди.

— Приплыли! — радостно возвестил Мрах. — Сейчас нас кормить будут!

Львин оказался прав — друзей встретили более чем радушно. Через несколько минут они уже сидели у весело потрескивающего огня и с аппетитом уплетали свежезажаренного сома. Сом был вкусный, Мрах и Варму наелись до отвала. Гостям предложили и мех с бражкой, но варах пить не стал, сделав пару глотков из вежливости — желания напиваться у него не было. Зато львин в одиночку приговорил чуть ли не половину. Человек льва смотрел на разошедшегося друга с неодобрением и в конце-концов отобрал изрядно опустевший мех.

— Хватит! — сказал он так резко, что собравшийся было возмутиться Мрах только недовольно дернул ушами. — Ты и так уже хороший!

И львин подчинился. Кое-как поднявшись, он, шатаясь, влез в одну из стоявших у берега лодок и лег спать.

Варму укрыл друга одеялом и вздохнул — с тех пор, как погибла Рашаня, львин сильно изменился, и отнюдь не в лучшую сторону — стал жестче, раздражительнее и резче, а еще — повадился напиваться допьяна. Уходя в горы, варах от всего сердца надеялся, что тот сможет избавится от пагубного пристрастия, но — увы и ах! Пока его надежды оставались лишь надеждами… Мрах спал, что-то бормоча во сне, и варах оставил его — на берегу появилась старшая. Женщина призывно махала рукой.