Анатолий Шиян - Выбор

«Вроде-бы осталось совсем ничего!» — радостно подумал Орешкин.

И все же отчет ушел лишь спустя три часа…

День выдался пасмурным. Но это не служило препятствием Василию Степановичу. Он уже давно запланировал для себя отдых именно на сегодня. Точнее — он давно уже решил, что перед началом второго этапа он организует себе отдых, что-то вроде каникул на 4 дня. И то верно: работать пришлось практически без перерыва и с огромным напряжением более полугода, — тут и лошадь не выдержит! И не просто работать, — а постоянно, все это время решать новые задачи, каждый раз стремясь придумать новое, оригинальное, никогда ранее не применявшееся решение…

А теперь — в преддверии новой подобной утомительной гонки — следовало хорошо отдохнуть…

Василий Степанович сидел на опушке леса. Вокруг все было именно так, как он и заказывал. Лиственный лес, а рядом — узенькая речка. Неподалеку от нее, совсем близко от небольшой группы деревьев, сложены дровишки для костра, и рядом — котелок с заранее замаринованным мясом. Короче, все подготовлено для шашлычка. Метрах в двухстах от приготовленного костра — небольшой одноэтажный домик, — так, комнат на 3. Не больше.

И — никого рядом. (Хотя охрана, — он это знал точно, — была. Но на глаза не показывалась. Да и располагалась она по окружности радиусом километра в два. Это ему полагалось по рангу, — и он воспринимал все это как должное.)

Только сейчас, усевшись у еще не зажженного костра, он понял, как он устал за это время от общения! Как ему надоело постоянное мельтешение людей, постоянные помехи сосредоточению. Как ему надоело постоянное планирование на много дней вперед…

Здесь его никто не окликнет, никто не помешает его мыслям. Что хочешь — то и делай!

С реки тянул легкий ветерок. «Как приятно! Как в детстве…»

Мысли настроились на воспоминания… Как же давно он не обращался к ним! А ведь его жизнь вполне заслуживает описания: из самых низов общества он поднялся на недосягаемую для большинства высоту! Да, он может гордиться собой!

…Вначале было детство, где ничто не предвещало будущего успеха. Жизнь в маленьком Украинском городке. Мать — уборщица в заготконторе. Отца он не знал. Все детство — тяжелая, беспросветная бедность. Постоянно ходить оборванным и полуголодным — эти воспоминания тяготили его и сейчас. А воспоминания об обидах, нанесенных ему в детстве (точнее — о том состоянии унижения, которые он при этом испытывал), до сих пор заставляли сжиматься его кулаки…

В школу его отдали на год позже, чем всех, в 8 лет. Учился — из рук вон плохо. Поэтому в 4 классе к нему прикрепили отличника, чтобы «подтянуть» хотя бы до среднего уровня (тогда как раз вышло Инструктивное письмо по Министерству образования СССР, запрещающее оставлять учеников на второй год). Вот так он и познакомился поближе с Леонтием Кожухарем.

А потом была — армия. И — шанс (такой шанс бывает ТОЛЬКО РАЗ В ЖИЗНИ!), который он не упустил. Отличился во время учений, получил ранение. И — в качестве компенсации — МГИМО. Московский Государственный Институт Международных Отношений. Мечта всех не только провинциалов, но и большинства жителей Столицы.

А на третьем курсе его уже забрали в ГРУ — Главное Разведывательное Управление СССР. И не просто куда-то. А в команду «А». Тогда еще не было разрекламированных впоследствии КГБ-шних «команд Альфа», созданных, собственно, как подражание команде «А». Но именно в ГРУ и были заложены те методики уничтожения, те методики «точечных операций», которые затем в КГБ пытались переиначить для использования — уже на «целях» в своей стране…

Потом было несколько «зарубежных командировок». Весьма успешных для него: уже в третьей он стал руководителем группы.

Затем, несколько даже неожиданно для него, — женитьба на дочери известного маршала. Только тогда он полностью поверил в свою счастливую звезду: теперь «упасть» он уже не мог даже в принципе — этого бы уже «свои» не допустили. Теперь путь его стелился только в одном направлении — только «наверх». А то что личная жизнь не сложилась, — так это уже никого не волновало: тесть все понимал. Понимал также и то, что дочь его совсем не подарок, и что зятю нужно отвлечься. В том числе и с «девочками». Но — чтобы тихо и без шума… Да и сам маршал — в свои семьдесят «с хвостиком» лет! — был также не прочь иногда побаловаться с девочками! Как они иногда проводили время вместе и что они иногда делали с девочками… — до сих пор Василий Степанович покрывался краской вспоминая некоторые детали этих своих развлечений под руководством «старшего товарища»…

А потом была перестройка и распад СССР. Все случилось как-то сразу, неожиданно и нагло… Как будто мордой об стол: и больно, и непонятно почему…

Василий Степанович оказался в небольшом областном центре на Украине. Директором областного филиала банка «Апрель», — это официально. А неофициально — ему поручили держать «коридор» на границе для вывоза в Россию сверхчистых сплавов. Собственно, и «официальная», и «неофициальная» части его работы — это была синекура от ГРУ: контора позаботилась о том, чтобы ее «золотой фонд» не оказался выброшенным за борт жизни.

Орешкин не мог вспоминать эти четыре года без внутреннего содрогания и омерзения. В его памяти все они сплелись в беспробудную и беспрерывную пьянку… Как сквозь мутное стекло вспоминал он и свою случайную встречу с Леонтием Кожухарем, которая произошла в то же время. Ну встретились, поговорили… Леонтий, помнилось ему потом, что-то такое говорил о новых методах диагностики иммунной системы человека, о новых методах в биологии. «Может быть, это все может заинтересовать тех наших ребят, которые организовали фирмы в ФРГ?» — как сквозь сон подумал он тогда. Через пару недель, встретившись с одним из таких людей, он сказал ему о Леонтии Кожухаре и попросил собрать о нем сведения (сказывалась давняя привычка работы в ГРУ)…

А потом — как гром среди ясного неба — отрезвляюще грянуло банкротство Украинского филиала банка «Апрель». (Российская контора — сохранилась. Она, в отличие от Украинской, в политические игры играла гораздо более умело: самые квалифицированные кадры в области ЭКОНОМИЧЕСКИХ И ПОЛИТИЧЕСКИХ операций оставались все же именно там. На Украину отправили специалистов более низкого уровня, или же «людей дела» (попросту говоря — специалистов по убийствам)…) И синекура от ГРУ внезапно прекратилась…

«Куда идти? Что делать?» — этот вопрос встал перед Василием Степановичем Орешкиным, как развилка судьбы. Поехать к жене в Швейцарию, где она жила с его сыном уже более 8 лет и куда она его все время настойчиво звала? Туда он ехать не хотел. Собственно, он давно потерял контакт с семьей, — вскоре после смерти маршала. Нет, он не был карьеристом, — просто они с женой оказались слишком разными людьми…