fessfenson - Жёсткий старт [СИ]

То, что наш любитель одиночества и теней улизнул от стражников и сейчас где-то носится, было неоспоримым фактом, в котором я ни на секунду не сомневался. Просто хотелось узнать, где именно он шляется. Хотя в данный момент это было не так уж важно. Куда сильнее хотелось выяснить, что же из себя представляет местный барон? Подобный замок, роскошь, аристократия и наверняка дорогие лакомства, скорее, подошли бы королю, ну, или, на худой конец, богатому графу, но никак не обычному барону, которых, по идее, в стране должна быть целая куча.

«Либо я что-то попутал с воспоминаниями того деревенского паренька, и иерархия в этом мире всё же отличается от феодального строя, либо... - продолжал я кружиться в вальсе, слыша участившееся дыхание милой особы, которой быстрый темп этого танца дался куда сложнее, чем мне. - Либо разумная раса этого мира, на которую я навесил ярлык «Человечество», отличается от привычных мне людей куда сильнее, чем я предполагал. Неужто никто ни с кем не воюет? Аристократы не боятся бунтов простолюдинов?..»

К счастью, я успел принять решение о захвате местной знати с последующим потрошением их памяти до того, как меня меня сбил с мысли громко прозвеневший колокольчик. И вновь, не сказав ни слова, моя дивная леди взяла меня за руку и повела к воротам, которые прямо перед нами распахнули услужливые дворецкие.

Гости разделились на две группы: первые решили остаться и продолжить танцевать, а вторые последовали в следующее крыло этого поместья, что-то оживлённо обсуждая. В образовавшейся суматохе мне не удавалось спросить мою леди о том, что же за развлечение ждёт нас, однако уловив обрывки разговоров идущих рядом людей, я сделал вывод, что в новом крыле будут проходить некие состязания... или бои на арене.

Долго гадать не пришлось. Через пару пару минут неспешной ходьбы по тесноватым коридорам мы добрались до ещё одного зала, чуть поменьше, но «глубже». Своей планировкой это помещение действительно напоминало Колизей или какой-нибудь античный театр.

Арена с вполне обычным жёлтым песком; две железные решётки, из-за которых, очевидно, будут выходить бойцы и сражаться на потеху зрителя; ну и огромные каменные выступы, которые полукругом возвышались над ареной и были уложены мягкими подушками.

Едва мы успели занять свободное место, как раздался новый звонок колокольчика, и взгляды всех гостей устремились на полностью заваленное подушками ложе, в котором, как было несложно догадаться, развалилась чета барона с ним самим во главе.

- Дамы и господа! Я рад приветствовать каждого из вас в моей скромной обители, и искренне надеюсь, что смогу поделиться с вами праздником и счастьем, что царит в моей душе! - услышали мы басовитый голос владельца этого поместья, на чьи слова зал взорвался бурными овациями и чуть ли не улюлюканьем, которое, как мне казалось, не очень-то вписывается в поведение утончённых аристократов. - Моему любимому и единственному сыну сегодня исполняется четыре года, и в честь этого знаменательного события я объявляю сезон Павших открытым!!!

Под оглушающие, не то истеричные, не то одобрительные вопли толпы аристократов на арену вышли два создания, сильно отличающиеся от уже виденных мной «людей».

- Сегодня, в память о Великом Истязании, будут биться одни из последних представителей империй Орната и Каркиги! - вновь взорвался зал бурными аплодисментами. - Некогда эти народы были кровными врагами! И пусть прошли века, но ненависть в их сердцах не угасла! Так давайте же вспомним те славные времена, когда...

Барон заткнулся. Точнее, его голос просто потонул в рёве вконец озверевших аристократов. Даже моя «леди», которая ещё пару минут назад казалась мне хрупкой и нежной дамой, теперь больше напоминала берсерка, хаотично размахивающего руками и вносящего свою лепту в царящее вокруг безумие.

«О, Система... Куда я попал?» - перевёл я взгляд на единственный островок спокойствия... на саму арену. В которой гладиаторы уныло смотрели друг на друга и, кажется, вообще не реагировали на происходящее.

Длинное вытянутое туловище, с не менее длинными конечностями и странной зелёной кожей с рубцами. Глаза и лицо первого гладиатора разглядеть не удалось из-за разделяющего нас расстояния, но даже так было очевидно, что это существо не принадлежало к человеческой расе. А это значило, что помимо людей в этом мире существую и другие виды разумных существ. Это же утверждение доказывал и второй гладиатор, который, напротив, был намного массивней своего оппонента, с серой, почти чёрной кожей и какими-то шипами по всему телу.

«Забавно-забавно... - переводил я взгляд с барона и его веселящегося четырёхлетнего сынка на гладиаторов и обратно. - Бедный мальчуган... сильно же тебе мозг промыли, раз ты уже в этом возрасте наслаждаешься подобными забавами».

Уверившись в том, что мужик с деревни не обманул, и барончик вместе с его семьей - те ещё психи, я намеревался просто посидеть да посмотреть на силу и мастерство гладиаторов. Как-никак было интересно узнать их физические возможности. Но...

«Но намерение - материя изменчивая», - набатом разнёсся в моей голове смутно знакомый голос, вытесняя меня куда-то на задворки сознания... это был Мой голос.

***

То же время

Ватиор

Это был обычный день - малая часть обычного месяца - меньшая часть обычного года. Но вся моя жизнь была необычной. Рождённый в семье рабов, я, как и любой другой мальчишка живший в столице Аберкута, ждал чуда.

В шесть лет я мечтал, что меня заберут Хранители Сокрытого. Я пройду тяжелейшее посвящение, обрету власть и смогу убедить совет отпустить меня в странствие, в котором буду помогать таким же обездоленным, как я.

В девять лет амбиции мои поутихли. Я просто хотел, чтобы, благодаря моим хорошим физическим данным и упорству, меня заметила стража города и взяла на службу. Пусть даже чернорабочим или игрушкой для битья.

В одиннадцать надежды уже не оставалось. Я смирился со своей участью и даже позволял мелькать постыдным мыслям и мечтам, в которых мне была уготована судьба игрушки извращённого аристократа. К счастью, в день, когда отчаянье окончательно захлестнуло меня, я впервые обнаружил проблески магического искусства, довольно редкого направления менталистики.

Я улавливал эмоции и чувства других людей, изредка слышал обрывки их мыслей. Это вновь вернуло мне желание жить. Ненадолго. Прошёл год в бесплодных попытках развить своё мастерство, но безуспешно.

Обратиться было не к кому. В многодетной семье я ничем не выделялся, был одним из младших сыновей, так что ни о каких связях и речи не шло, а надеяться, что странствующий маг случайно увидит во мне потенциал и возьмёт в ученики, было глупо. Надежда - это глупо.