Роберт Блох - Кушетка

Хотя вряд ли стоит жаловаться на это. Прекрасно, что он не видит. Прекрасно, что никто не видит.

Чуть раньше, в лифте, услышав, что Янц жив, Чарльз не поверил этому. Но чертовски похоже на правду: все об этом говорят. Если, конечно, они не сговорились.

Но это выяснится позже. А сейчас он должен проверить.

Жив ли доктор Янц?

Нужно взвесить все „за” и „против”. „За” — разговоры в госпитале. „Против” — его опыт.

Он ударил Янца и видел, как тот упал, видел кровь на лезвии — следовательно, Янц мертв.

Правда, здесь говорили, что он не попал в сердце. Но это чушь. Он ведь не промахивался раньше. Не похоже, чтобы он мог так ошибиться. А потому, если это не заговор, то ошибаются они. Доктор Янц мертв.

Чарльз поднял голову и оглядел пустой коридор. Пустой коридор с гулким эхом. Да, с эхом, потому что он услышал:

— Чарльз, я как раз думал о тебе...

Чей-то фокус? Но он узнал тихий шепот. Да никто и не мог знать, что доктор Янц сказал это в туннеле.

— Чарльз, я как раз думал...

Его голос. Его слова. Вот оно — доказательство. Янц жив.

Жив. Значит, он действительно не попал в сердце. И Янца оперируют. И если операция пройдет успешно — Янц придет в себя и все расскажет. Обязательно расскажет!

Теперь Чарльз понял, откуда исходит этот голос. Доктор Янц сейчас под наркозом, и Чарльз прочел его мысли. Телепатия. Способность, данная немногим избранным вроде него, Чарльза.

— Как раз думал, Чарльз... Думал...

Нет! Янц не должен думать. Не должен говорить. Нужно заставить его замолчать. Сейчас же.

Чарльз пошел по коридору — и тут увидел ее, стоящую в тени, у стенки. Кто-то прикатил ее и оставил — для него.

Хирургическая тележка.

Тележка со стеклянными контейнерами, хромированная, сверкающая. Полная ножей.

Чарльз осторожно приблизился, пристально глядя на инструменты. Такие чистые, такие сияющие, такие острые...

Медсестра так быстро вышла из лифта, что едва не натолкнулась на Чарльза, прежде чем тот успел отступить.

— Простите, — сказала она и улыбнулась.

Затем подошла к тележке и покатила ее по коридору. Тележка двигалась беззвучно, как во сне. Как в кошмарном сне, когда протягиваешь руку за тем, что тебе позарез необходимо — но это тотчас убирают прочь...

— Чарльз...

Голос пытался что-то сказать ему. Он доносился из коридора с той стороны, куда уехала тележка. Значит, Янц должен быть там... Ну конечно. В операционной.

Чарльз пошел за тележкой. Никто не следил за ним.

— Чарльз...

Тележка исчезла в дверях. Он подошел ближе и увидел надпись: „ОПЕРАЦИОННАЯ”

Он здесь.

Чарльз открыл дверь. И очутился в нише. Направо — еще один коридор. Слева — шкафы для инструментов и раздевалка. За шкафами выстроились вдоль стены умывальники.

Какой-то человек мыл руки; позади него держала халат медсестра. Человек протянул руку за резиновыми перчатками, надел их, затем сделал шаг назад, надел халат. Перчатки и халат превратили его в доктора. Потом медсестра подала ему белую шапочку и марлевую повязку. Теперь доктор казался безликим существом. Безликим...

Сопровождаемый медсестрой мужчина в белом прошел по коридору и исчез в дверях.

Чарльз пригляделся к шкафам. Открыл дверцу. В целлофановых мешках висели белые халаты. А вот и коробка с перчатками, маски, шапочки.

Он должен спешить. Сюда могут войти. Его торопил голос: „Чарльз... я думал... думал о тебе...”

Разумеется, никто больше не слышит голоса. Потому что это — телепатия. Чарльз все понял. Никто не услышит, никто не узнает о вошедшем в операционную Чарльзе. Всего лишь еще один врач. Никакой опасности. Никакой.

Все произойдет так же, как прежде. Только вместо улицы нижнего города он пойдет вдоль операционного стола.

Безусловно, риск велик. Но Чарльз обязан рискнуть. Сделать дело и уйти, прежде чем кто-либо сумеет понять, что случилось. В маске и халате его не узнают. Потом он нырнет в какую-нибудь палату дальше по коридору и сбросит с себя это барахло.

Опасно. Да, необходимо трезво взглянуть в лицо реальности. Это очень опасно. Однако другого выхода нет.

Если Янца снимут с операционного стола живым, если он заговорит...

Путь оставался всего один: по коридору к двери. Иди медленно, спокойно. Ты одет в белое, священный цвет медицинской власти. Никто не остановит тебя, не задаст вопроса...

Ослепительно яркий свет отражался от белого кафеля стен. Вокруг стола толпились хирурги. Медсестра взглянула на Чарльза, но тут же снова опустила взгляд, ее лицо ничего не выражало.

Чарльз подошел ближе и заметил еще один стол. Стол со сверкающим автоклавом. Одна из сестер подняла крышку, достала инструмент. Что-то длинное и тонкое.

Чарльз остановился у автоклава. Нельзя делать резких движений. Нельзя привлекать внимания. Надо ждать, когда все повернутся к нему спиной. Настало время принимать решение.

Рука нырнула в автоклав. Чарльз опустил стальной предмет в карман халата, не разглядывая. Он лишь ощутил тяжесть металла на ладони. Так. Пора.

Тихое бормотание... Металлическое клацание инструментов... И еще что-то... а, мешок на стенде. Расширяется и сжимается. Что это такое? Мешок пульсирует. Издает свистящий звук. Чарльз понимает, что говорит мешок:

— Спеши, Чарльз. Я скажу... Спеши, Чарльз. Я скажу...

И — быстрее:

— Спеши, Чарльз... Спеши — скажу... Спеши — скажу...

Чарльз шагнул к изголовью стола. Медсестра повернулась, когда он задел ее.

— Осторожней, — прошептала она.

Чарльз кивнул, продвигаясь дальше.

Затем на него посмотрел мужчина в халате и в маске. Раздраженный взгляд сквозь очки:

— Смотреть надо.

Чарльз начал было кивать, но глаза мужчины следили за ним. Из-за маски послышалось:

— Сестра, кто этот человек?

Чарльз торопливо отвернулся.

Но голос преследовал:

— Минуточку, доктор... Скажите, пожалуйста, кто вы...

Чарльз удалялся от голоса, чувствуя, как на лбу выступает пот. Не получилось. Надо убираться.

Чарльз вышел из операционной, но невнятные голоса еще были слышны. Говорят о нем? Он напряг слух. Нет, разговор о чем-то другом. Он уловил еще несколько слов.

— Конечно... реанимационная... восстановят силы... перевезем...

А потом:

— Что за странный человек был... выяснить...

Наверное, они думают, что перехитрили его. Но вместо того — подсказали, что делать. Подсказали более легкий способ... Он должен просто ждать. Ждать, пока Янца перевезут в реанимационную.

Чарльз торопливо вышел в коридор; его правая рука в кармане халата поглаживала рукоятку скальпеля.

Чарльз явственно слышал похоронный звон колоколов.

25

У входа в госпиталь Крицман бросил окурок и наступил на него. Потом еще раз прижал каблуком, вглядываясь: не осталось ли тлеющих крошек? Когда он поднял взгляд, из-за угла показался Боннер.