Роберт Блох - Кушетка

— Их не видно, — сообщил он. — Есть что-нибудь новенькое?

— Пока нет, нужно запастись терпением.

В дверях появился санитар, посмотрел на стоящий у тротуара автомобиль, затем обратился к Боннеру:

— Извините, сэр, но ваша машина мешает. Отведите ее в сторону.

— Это не моя, — ответил Боннер. — Это машина племянницы доктора Янца.

— Мисс Эймс? — Крицман подошел к „харман-ги”, заглянул внутрь. — Она оставила ключи, я отгоню машину.

Он открыл дверцу, включил зажигание и вдруг заметил на полу машины бумагу. Крицман поднял ее, развернул и прочел: „Болельщики! После сегодняшней игры посетите бар. „Спортсмен”! ”

Крицман отошел от автомобиля, держа в одной руке ключи, в другой — рекламный листок.

— Что это? — спросил Боннер, взглянув на бумагу.

— Потом расскажу, — Крицман бросил ему ключи. — Отгони машину, я иду наверх.

В лифте он внимательно рассмотрел рекламку. На обратной стороне листка было грязное пятно, видимо, отпечаток каблука.

Дверь лифта открылась. Лейтенант подошел к комнате ожидания. Перед дверью стоял полицейский в форме. Он кивнул Крицману. Лейтенант вошел в комнату.

Пусто.

У Крицмана похолодело в животе, когда он вспомнил, что Линдсей был с доктором Янцем на матче...

Бели Линдсей с девушкой уже сбежали...

Он заставил себя глубоко вздохнуть и вышел в коридор. Патрульный стоял у двери.

— Доктор Янц в реанимации?

— Да, сэр. Его только что перевезли из операционной.

— Все еще без сознания?

— Да, сэр. Когда кончится наркоз, доктора переведут в отдельную палату.

Хорошая новость. Значит, через час или даже немного раньше, он сможет поговорить с Янцем. Но сейчас важно другое...

— Скажите, вы случайно не видели доктора Линдсея и мисс Эймс?

— Разумеется. По крайней мере, я думаю, что это были они. Блондинка и парень в очках?

Крицман нетерпеливо кивнул.

— Они как раз выходили, когда я занял пост. Парень говорил что-то насчет того, чтобы пойти выпить кофе.

— Куда-то на улицу?

— Нет, они собирались в столовую для медсестер, на втором этаже.

— Спасибо.

Крицман сбежал по лестнице.

Найти столовую не составило большого труда, нетрудно было найти и этих двоих. Они действительно пили кофе. Девушка выглядела немного лучше — вероятно, уже знала об исходе операции. То есть, конечно, если она хотела, чтобы дядюшка выкарабкался. Этот рекламный листок...

Крицман вошел в столовую с листком в руке. Линдсей посмотрел на него.

— Кофе?

— Нет, спасибо. Я должен идти... Окружной прокурор скоро приедет.

Он встал перед мисс Эймс.

— Кстати... вы ведь сегодня не ходили на матч?

— Нет. А что?

— Просто спросил. Вот это оказалось в вашей машине.

Он протянул ей рекламку. Девушка прочитала ее, и Линдсей — тоже. Они обменялись озабоченными взглядами.

— Не понимаю, откуда это, — сказала Терри.

Крицман сложил бумагу и сунул в карман.

— Ну, должно быть, их подбрасывали в машины по всему городу.

— Вы знаете, что мой дядя уже в реанимации?

Лейтенант кивнул.

— Приблизительно через полчаса он должен очнуться. Я узнаю у главврача. Когда разрешат, вы сможете пойти вместе с нами. А пока — извините меня...

Он повернулся и вышел в холл.

Линдсей поднял свою чашку.

— Знаешь, я никак не ожидал застать тебя сегодня в кабинете.

— Я ждала Чарльза.

Он поставил чашку.

— А где Чарльз?

В последний раз я его видела наверху, у комнаты ожидания, — Терри покачала головой. — Должно быть, ушел домой.

Линдсей нахмурился.

— Терри, ты говоришь, что ждала его в кабинете?

— Да. Он одолжил у меня машину. Ему нужно было в обед встретиться со своим адвокатом.

— Когда он приехал?

— В семь.

— Ровно в семь? Ты уверена?

— Конечно, уверена, — она замолчала. Потом тревожно спросила: — Что ты имеешь в виду, Дэйв?

— Да так... вспомнил один разговор с твоим дядей.

— Дэйв...

— Знаю, — он встал. — Нервы. Слишком много кофе.

Она улыбнулась ему.

— Я рада, что ты здесь. Это ожидание...

Понимаю.

Он снова сел.

— Но все, что мы сейчас можем, — это ждать.

26

...Чарльз тоже ждал — ждал, когда опустеет коридор. Потом вытер пот со лба и подошел к полицейскому, стоящему у двери с табличкой „Реанимация”.

Патрульный сделал шаг в сторону.

— Добрый вечер, доктор.

Чарльз кивнул и вошел в палату.

Все оказалось очень просто.

Чарльз представлял себе реанимацию совсем другой. А здесь — просто ряд каталок вдоль стены. Все пустые. Все? Нет, постой, та, что в конце ряда...

Сквозь паутину соединительных проводов Чарльз заметил неподвижное тело. Доктор Янц. Лежит и ждет его... ждет это ...

Это было в кармане. В руке Чарльза.

Чарльз подошел и встал рядом с каталкой. Его взгляд остановился на лице Янца. Лицо было маской. Маской смерти.

Конечно, Янц жив « он дышит, тонкие голубые вены пульсируют на висках возле закрытых глаз.

Он медленно достал из кармана скальпель. Блеснуло острое лезвие.

Больше — никаких промахов. Никаких ошибок.

Чарльз посмотрел на скальпель, потом на горло доктора Янца. Инструмент дрогнул в руке. Блеск...

— Доктор!

Она вышла из-за ширмы в другом конце палаты: медсестра в белом халате. С журналом в руке.

Он едва успел краем глаза уловить внезапное движение и спрятать скальпель в карман... Потом обернулся.

— Вы уже перевозите его? — спросила медсестра.

— А... Да...

Она кивнула.

— Старшая сестра меня не предупредила. Вы позвали санитара?

— Нет.

— Я вызову.

— Все в порядке, — поспешно заверил он. — Я сам.

Подойдя к изголовью каталки, он толкнул ее. Каталка двинулась легко и бесшумно. Бесшумно, как смерть.

Медсестра открыла дверь, и каталка выскользнула наружу. В тишине Чарльз слышал только один звук: звук слабого, хриплого дыхания доктора Янца.

Полицейский взглянул на них, когда сестра взялась за другой конец каталки.

— Перевозите?

Молчание.

— Перевозите?

— Да, сержант, — поднял голову Чарльз. — Ах да, вы бы не могли сообщить старшей сестре? Скажите ей, что пациент переведен в отдельную палату.

— Хорошо.

Так. Благополучно миновали полицейского, избавились от старшей сестры. Куда теперь? В лифт, конечно. Только необходимо отделаться от этой пиявки-медсестры.

Дверь лифта открыта. Очередная удача. И коридор пуст. Впрочем, удача его и не покидала. Вообще-то, удача — это просто результат точного планирования и единства с реальностью.

Он вошел в лифт, втянул за собой каталку. Медсестра собиралась войти следом, но Чарльз знал, что необходимо сказать, — и вообще он теперь знал все на свете.

Он улыбнулся сквозь маску.

— Ах да, сестра...

— Да, доктор?

— Я забыл сказать сержанту номер палаты.

— Я вернусь.