Павел Брыков - Томас

— Вполне возможно, — баронесса замерла, прислушалась к чему-то, — Нет, отпадает. У Вали в запасе несколько лет спокойной жизни.

Вдруг Антонина Петровна хлопнула себя по коленкам.

— О, святые угодники! Как я забыла? Я тут в Городке на такой случай держу одного гов... — хозяйка не договорив, прикрыла рот рукой и вдобавок похлопала ладонью себя по губам. — В общем, имеется один старичок. Все про всех знает — сама вскормила.

— И он скажет, что случилось?

— Если хорошо попросить.

Томас начал закипать.

— Слушай, подруга. Хату спалили в ночь с понедельника на вторник, сегодня четверг. Время уже укатило, а мы все балачками балуемся.

— Не скажи. Умная мысля — как награда, её заслужить надо, — баронесса встала, налила себе в стакан из графина воды. — Ты оставайся, а я через часик, может раньше, подкачу.

В два глотка осушила тару. Поставив стакан на стол, Тоня сказала задумчиво:

— Давно же я его не проведывала... Дуется, наверное... Всё, Томчик, жди. Я поцокотила.

Пока Тоня цокотит, разрешите сделать отступление. Оно не будет коротким, поэтому наберитесь терпения. Вы конечно заметили, что в моем рассказе слишком часто уж стали появляться какие-то странные пруссаки, которых так опасается Томас. Отсюда эти крики, нервы и ссоры. Но вы же не понимаете, отчего завелась вся эта нервотрепка, а я не спешил все разжевывать — тянул до последнего. Что ж, дело подходит к экватору и, похоже, пришло время ещё для одного возвращения в прошлое Томаса.

Вы не замечали, что некоторые прочитанные вами романы похожи на здания — у них строгая архитектура, крепкий фундамент, монолитные стены, лестницы с крутыми ступенями и где-то спрятан темный пыльный чулан с привидениями, скелетами и пауками. Подобные истории выходят из-под перьев писателей-архитекторов или математиков. Моя рассказка — нечто совершенно иное. Какие уж тут крыши, колонны и оконные витражи? Тут как бы не сбиться, не зачастить, утопая в деталях. Явление Томаса Чертыхальски в Городок подобно ручейку, пытающемуся среди камушков пробить себе простейший и ближайший путь к развязке. Архитектором меня сложно назвать, но ведь я и не писатель! Биограф, — вот это слово подойдет точнее. Скоро вы поймете, кто я на самом деле и почему столько знаю о прошлом Городка, и кто научил меня понимать людей, его населяющих. Но прежде, чем мы с вами познакомимся ближе, мне придется раскрыть некую тайну. Пора уже. Думаю, вы к ней готовы.

Как ни забавно, но это ещё один вариант, как бы я мог начать свой рассказ. На самом деле — это великий соблазн, закрутить историю Томаса с ночи его настоящего взросления...

Кто знает о церемонии великого гадания, тех прошу перейти на два абзаца ниже, ну а если вам сие словосочетание неведомо, просвещаю. В давние-предавние времена, в начале или конце каждого века в одном из поселений, а потом, деревень, а потом свободных городов Старого Света собирались некие силы на великое гадание. Как происходит отбор гадателей, никто не знает, но доподлинно известно, что в церемонии принимают участие ровно девять особ любого пола и не суть важно, какого возраста, сословия, образования или национальности. Есть некоторые исключения, но я бы о них вообще не хотел упоминать, по понятным мне (но не вам) причинам. Кто умный, тот догадается. Крестьяне и священники, голытьба и аристократы, проститутки и белошвейки — все могут оказаться за одним столом. Ну, почти...

В чем состоит таинство церемонии? Если к вам утром-днем-вечером постучатся в дверь три — обязательно три — бородатых старца-друида, а на груди у них будут висеть золотые цепи с круглыми медальонами в виде солнца; если они вручат вам запечатанный сургучом пергаментный свиток и монету, — знайте, вы приглашены на церемонию и в ваши руки вручена судьба народов старушки Европы на ближайшие сто лет. Про друидов — это я так, для красоты. На самом деле, наряды бывали разными. К гадателям являлись жрецы в костюмах венецианских купцов, губернских секретарей, чумных докторов, судей, палачей и пр. Помимо пергамента из мягкой телячьей кожи— здесь пока сохранялось завидное постоянство — передавались кроны, дублоны, талеры, рубли и пр. Монеты обычно были золотые, но не обязательно. Получив приглашение, вы обязаны в недельный срок попасть в место, где должно произойти гадание. Адрес и время прибытия написаны на пергаменте.

Но берегитесь! С минуты получения грамоты церемония начинается, и вы становитесь участником гадания со всеми вытекающими последствиями, обязанностями и ответственностью. Сможете ли вы добраться до места без приключений, в целости и сохранности? Как вас встретят? Какое место отведут? Выиграете или проиграете? Как выиграете? Как проиграете? Хотя, лучше об этом не думать. Если на вас указал перст Судьбы, значит, всё у вас будет хорошо, и трудности, которые выпадут на вашем пути — не более чем шалость Фортуны. Ну а если задание окажется не по силам, подстережет неудача или нелепая случайность, то горе вам и вашему народу — в будущем столетии вам всем лучше не высовываться... А вот счастливчика, увернувшегося от ловушек, капканов, оставившего всех с носом, ждет бесценныйдар — исполнение любого желания. Да, прямо как в сказке, но на самом деле это малая награда, несоизмеримая с той, которую получит народ-победитель, ведь в ближайшие сто лет стране, представитель которой за столом церемонии останется последним, придется править Европой и никто не в силах этому помешать — великое гадание ни разу не ошибалось.

О том, как прошла последняя церемония, можно написать целый роман. Наверное, когда-нибудь я за этот труд и возьмусь, но в данный час свою задачу вижу в том, чтобы подробно и правдиво рассказать, что же произошло в августе 1999 года в моём родном Городке...

Если же на чистоту, только между нами... Я не знаю всех подробностей того, что произошло почти сто лет назад, поэтому всё, что вы прочтете ниже — снова подсмотренные мной чужие сны и воспоминания, то есть вас ждёт ложь, помноженная на вымысел. Посему извините за краткость.

Что ж, начнем...

В предпоследнюю среду декабря 1913 года к одному из домов Кенигсберга подъехала карета с шестеркой вороных лошадей. Из неё вышли три гонца. В этот раз они были в сутанах иезуитских монахов. В вышеуказанном доме жили известные в городе конезаводчики — братья Михаэль, Иоганн и Ральф Шульцы. Средний брат получил не старинный золотой, а серебряный пиастр, или как его раньше называли, — столбовой доллар. Именно на плечи Иоганна была возложена честь представления Пруссии в великом гадании. Через неделю он был обязан прибыть в город, который мы сейчас называем Брестом, и в двадцать два ноль-ноль войти в часовую мастерскую, где хозяйничал некий Генрих Кис. Так сложилось, что перед приходом гонцов Иоганн собирался в дорогу — у него была запланирована поездка в Вильно. Поэтому на семейном совете было принято оправданное немецкой практичностью решение: совместить оба предприятия, сделав маленький крюк. Все-таки Брест — не Лиссабон.