Павел Брыков - Томас

Глаза Тони кузнечиками поскакали по строчкам.

Столб света бьёт сверху, освещая на сцене два пня. На них сидят — спина к спине — два человека. Головы направлены в разные стороны, но когда мужчины говорят, то жестикулируют, словно видят собеседника напротив себя. Вокруг — чернильная темнота...

— ...

— А у меня хвост вырос!

— ...?

— Честно, настоящий!

— Как такое может быть?

— Да вот так. Сам удивляюсь.

— Врешь.

— Хотелось бы, но разве такое придумаешь? И для чего?

— Что для чего?

— Для чего мне придумывать?

— Не знаю.

— Вот я ничего и не придумываю! Вырос.

— Хвост?

— Да! Не было, не было и, бац!

— Вырос?

— Ага.

— А рога?

— Ты что?.. — я не женат!

— Я не об этом. Рожки такие, небольшие...

— Ну, ты даешь! Приплел на ночь глядя... фу.

— Это я так, пошутил.

— А я не шучу.

— Подожди, ты хочешь сказать, у тебя вырос... хвост?

— Да.

— ...

— Вот и я в ужасе.

— Ну, это же... ненормально!

— Да, ненормально! Жил как все, горя не знал и вдруг... Стою, жду зарплату — повышение обещали — и думаю: «В этом месяце или в следующем?». Волнуюсь, в животе дрожь, со всех боков напирают — им тоже хочется узнать... В воздухе такое марево мерцало... Странное... Вот окошко, заглядываю в ведомость, а там... Нули-нули!!! Знаешь, как это бывает, когда счастье в темечко целует? Смеяться захотелось, ладошки вспотели и в коленях слабость... и тут... ни с того не с сего — вжик-вжик, вжик-вжик. ВЖИК-ВЖИК!!!

— Мухи?

— Какие мухи? Хвост! Шевелится! Туда-сюда, туда-сюда! И вжик-вжик...

— А!

— Да, о ткань... Вжик-вжик...

— Так у тебя...

— Зашевелился... От радости...

— А раньше?

— Не было.

— Вообще?

— Вообще.

— А может он был, а ты его не чувствовал?

— Это как?

— Не было настоящего повода для... вжик-вжик.

— Ну, ты сказал! Ха-ха три раза. Как это не было? Было!.. Но хвоста не было...

— А если подумать?

— Что?

— Вдруг был?

— Да ты вообще рехнулся! В роддоме смотрели? Смотрели. Мама купала, в попку целовала? Целовала. В яслях-садике пузыри пускал? Пускал. Про школу вообще молчу, на смех подняли бы... Живьем съели б. Это такой повод для шуток, что страшно. Потом армия. Как ты себе представляешь? Проходите молодой человек, откройте рот, покажите язык. Та-а-ак, уши. Хорошо слышите? Ну-ну. Снимите трусы. Повернитесь. Раздвиньте ягодицы... Это я раньше думал, что они геморрой искали, а оказывается, нет!

— Что?

— Хвост.

— А если бы нашли?

— Ну... Сдали бы в цирк де Солей. А скорее всего, посмеялись бы, мол, чего только солдатики не придумают, чтобы закосить. Отправили бы подальше... В Анголу.

— Это где?

— Далеко.

— А тебя послали близко?

— Близко, тут, рядом, можно сказать, у мамки под юбкой. Час езды.

— Повезло.

— Я сперва тоже так думал, а потом волком взвыл.

— Почему?

— Да как представлю: там, за забором, друзья вечером на лавочке песни орут, девчата семечки лузгают... Хоть в петлю!

— Что, аж до этого?

— Ну... я нет, а друг того...

— Совсем?

— Совсем.

— Сам?

— Сам.

— Близкий друг?

— Да как сказать? Не близкий, вместе в автобус садились, в карантине водку пили... Он в другом батальоне служил. Редко виделись.

— Это плохо.

— Да уж знаю, что не хорошо. Хотя... Одного не пойму, почему у нас плохо, а в других странах, например, в Японии, хорошо?

— Как это?

— Там не считается грехом.

— Разве?

— Да.

— А Япония — это где?

— Та, далеко.

— Не скажу за Японию, но у нас это плохо.

— Сам знаю, но почему у нас плохо, а там хорошо?

— Врешь, наверное?

— Да как сказать... Сложно объяснить... Там умереть достойно считается за честь, а если сам, и все по обряду, то это достойно.

— Не понимаю.

— И я тоже. Почему им можно, а нам нельзя?

— Нам нельзя.

— Странно это.

— Ничего странного. Если нам нельзя, то и им нельзя, а обряды... всё брехня.

— Я тоже так считаю. Не подумай, я, как осознал всё, ну после вжик-вжик, не допускал даже мысли. Это же, это же... Страх, какой грех, и... Какую смелость надо иметь! Но вот что странно, после этого... Шевелящегося отростка... Стал бояться высоты. Как выйду на балкон, посмотрю вниз, и голова кружится. Что получается? Я боюсь скрытых своих помыслов? Из-за этого паника, страх переступить черту... Головокружение.

— Ну, ничего удивительного. Ты столкнулся с неразрешимой ситуацией, из которой, якобы, нет выхода и, как любой человек, захотел обмануть судьбу.

— О чем ты? При чем здесь обман?

— То о чем мы говорим, есть обман чистой воды. Тебе кажется, что всё закончится, раз — и в дамках! Но мне кажется, это только начало нового ещё более трудного пути.

— Ты верующий?

— А ты?

— Не знаю... Но если боюсь об этом помышлять... Ну, ты понял, о чем... Значит, верующий.

— Странный вывод. Бояться греха, ещё не значит верить.

— Давай сменим тему. Я бы не хотел говорить о вере. Уж кто-кто, но не я — прямое доказательство того, что Бога нет.

— Это почему же?

— Как там? По образу и подобию. Что, у Адама был хвост?

— Эх ты! Хохмач...

— Да уж какой смех, когда такое в голове творится? И не только в голове... Я слышал... Слышал...

— Ну, говори.

— Что эти, в труповозках ненавидят тех, кто с крыш сигает, мол, видончик ещё тот, мороки много, собирай его ложечкой. То ли дело висяки — снял с петельки, там всё чин по чину, узел с одной стороны или с другой, язык вылез или нет, смерть наступила в результате асфиксии... Всё давно прописано — наука! А когда с двадцатого этажа... Какая уж тут наука?

— Ты столько всего знаешь.

— Да просто в голове застряло, оно ж любопытно!

— Как такое может быть любопытно?

— Всё что ненормально, всё любопытно.

— Получается, теперь и ты любопытный.

— Ах, да... Вот чего теперь ненавижу... Да, ненавижу!!! Подобных секунд, мгновений. Только что парил в облаках, о чем-то думал приятном или неприятном, ну, не настолько, чтобы... Короче, о другом думал, а потом — шандарах!!! Как крюк на пупок... Как головой в битум и хруст позвонков. Когда приходит осознание истины...

— Ну ты даешь — истина.

— Хорошо, скажи по-другому. Истина и есть.

— Нельзя разбрасываться такими словами. Истина — это святое. Можно же сказать... Ну, я не знаю... Правда... Хотя тоже слово... хорошее.

— А если фактически?

— Фактически?

— Ну, да, если сказать: «У меня фактически имеется хвост».

— Глупо звучит.

— А все искусственные обороты звучат по-глупому.

— Проще — лучше. «У меня есть хвост».