Павел Брыков - Томас

— Ни обо мне, а о моём хвосте... и... Нет, ты прав, конечно! Прав как поворот направо... Обо мне никто не знает. Живу и живу... Незаметно... Старушкам на лавочке кивну, цветочек понюхаю, бумажки на работе в папочку приколю... Всё верно — кроме тебя никто не знает. Честно сказать, я последние года четыре ни с кем, как с тобой, так долго не разговаривал...

— Что-то плохо верится...

— Почему? Родителей давно уже нет, начальство не говорит — приказывает, коллеги... Себе на уме. Друзей нет.

— Собаку не пытался завести?

— Она же слюнями будет на ковер капать... Я брезгливый.

— Странный ты человек. Такое ощущение, что боишься жить.

— Может и боюсь.

— А чего?

— Как сказать... Сразу и не выберешь. Я боюсь... Я боюсь... Детей боюсь.

— Ничего себе!

— За ним же ухаживать надо! Кормить! Поить! Укачивать... И на руках носить осторожно. Они же такие крохотные! Чуть сдавил и всё.

— Что всё?

— Или в школу пойдет... Там же хулиганья! И уроки задают... Учителя изверги. Нет, дитем быть плохо! Страшно. А вот ещё... Военных боюсь. Всех, кто в форме. Они же при власти! А при власти сколько всего наворочать можно! И им ничего не будет... Боязно... Я как вижу погоны, на другую сторону перехожу. Или в трамвай не сажусь. Пропускаю.

— Ну-ну, продолжай, любопытно...

— Чего уж тут? Если ж завелся... Вдруг больше не будет повода? Ляпнуть лишнего боюсь!

— ...

— Как бывало на работе? Коллеги говорят, говорят, а потом ко мне обращаются: «Ведь, правда, же?». А что ответить? Как попка-дурак? И подмывает возразить... Нет, не правда! Брехуны вы все! Собрались тут по уголкам, курят, шепчутся, анекдотами давятся. Вот взять бы вас всех, кайло-лопаты в руки — котлованы рыть! А то тяжелее трусов ничего в жизни не поднимали...

— А ты поднимал?

— Так это я так... К слову... Обобщаю. Вот и боюсь высказаться. На языке столько разного вертится, а я терплю... Странно... Вот выдал сейчас и на душе спокойнее стало. Даже, хи-хи, не боюсь прослыть хвостатым! Может потом, когда откроется... Однако в данную секунду...

— Что в данную секунду?

— Я другого боюсь...

— Меня?

— Ха-ха три раза, чего в тебе такого страшного? Нет, уже привык... Я боюсь... Прослыть пустышкой.

— Не понимаю.

— Ну, смотри, ты сам говорил: ни пью, не курю, с девчатами того... Конечно, это примитив, упрощение, но, в общем, подходит... Я ничего не достиг! Садик-школа-техникум-работа... Нет семьи, друзей... У меня даже нет увлечений, бзика, как у сумасшедшего, чтобы кто-то мог сказать: «Этот Хвостатый был с чудаковатинкой, бабочек собирал, вся комната увешана. Бывало, поймает редкого мотылька и бегает по двору, всем показывает». Не бегаю... Не собираю. Ничего у меня нет. Никого... Ничем не запомнюсь. Дом не построил, дерево не посадил... Только вот подвиг — хвост вырастил.

— Чего кукситься? Как там у ребят? Мне всего лишь сорок два, у меня всё впереди!

— Ге-ге... помню-помню, видел. Смешно... Когда по телевизору всегда смешно, а как в жизни — страшно. Вот как представлю — со дня на день узнают! Будут склонять на все лады, и с одного боку и с другого. Жизнь изменится, газетчики, зеваки: покажите обезьянку говорящую... А потом, когда втянусь, научусь говорить с народом не заикаясь, привыкну к шумихе и пойдут бабочки-мотыльки, то все скажут: «Да понятно — с хвостом у любого получится, а ты попробуй без хвоста!». Раньше, раньше надо было!!! Жить, дышать в полную грудь, наслаждаться радугой, запахом малины, кушать мороженое с изюмом...

— Любить...

— Да! Да! Да!!!... Любить! Меня мысль разрывает, в разные стороны тянет, что никогда... Никогда никого не любил... И, наверное, не смогу... Вернее, смогу, но не будет взаимности, а если и будет, то она, эта... женщина... будет любить не меня.

— А кого?

— Мой хвост!!!

— Ничего себе! Зачем тебе извращенка?

— Причем тут это? Она будет из-за жалости... или корыстная. В первом случае унизительно, во втором... страшно. Не нужна мне такая.

— Погоди, ты про какую корысть говоришь? Про нули-нули?

— Нет, про ту, которая захочет меня за деньги показывать...

— ...

— Это я так... В перспективе... Думаю...

— Ну и богатая же у тебя фантазия! За деньги... Эка невидаль... хвост.

— Погоди-погоди. Ты о чем это? Я ещё раз повторяю: У МЕНЯ ВЫРОС ХВОСТ!

— Не кричи... слышал.

— Это ведь... Сенсация! Вычитал, бывало подобное...Атавизм или по-научному — рудиментарный отросток. Но у меня не от рождения, а сам по себе! Журналистов понаедет... Будут охотиться... Страшно... Вся жизнь насмарку!

— Но ты же говорил, что у тебя не было этой жизни. Выходит, и перечеркивать нечего?

— Э-э-э-э... Так уж и не было... А лето? А первый снег? А клубника? А... а... а арбуз? Куда это всё девать?

— Я думаю никуда оно не улетит.

— Скоро-скоро всё изменится... Всё будет по-иному.

— Хуже?

— Кто его знает? Сперва казалось, что хоть помирай, так стыдно, но прошла неделя, вторая, никто вроде вокруг пальцами не показывает... Словно как и прежде, я — пустое место... Свыкся... Время оно такое... А у тебя какое сейчас время? Как вообще сам?

— Да нечего особо рассказывать... Шевелюсь потихоньку... Жизнь бросает из стороны в сторону...

— Понятно...

— Что мы всё про меня, да про меня? Ты про себя давай, у кого из нас хвост?

— Спасибо... А ты прав! У меня! И это сознание факта иногда... не постоянно, не часто... как бы... греет.

— А вот тут подробнее.

— Ну, смотри сам. Спроси любого в моей конторе, как зовут второго заместителя третьего счетовода? Не ответят! Словно и нет такого! Смотрят сквозь, словно я из стекла сделан... Раньше было обидно до изжоги, а теперь... Стыдно признаться... Чуть-чуть, самую малость... Граммулечку... А приятно. Ржут, гогочут, кольца вонючие пускают, и не подозревают, что рядом с ними стоит... Будущая знаменитость...

— И я об этом! Во всем надо находить приятные моменты! Вот в... как там? В наступлении лета, в запахе ландышей, в полете ласточек... Вот в таком разговоре...

— Согласен... приятно побеседовали...

— И мне тоже приятно... А можно?

— Что?

— Да вот вопрос вертится некультурный.

— Валяй.

— И на много повысили?

— Что?

— Ну... Нули-нули.

— А-а-а! Так это же... вжик-вжик было напрасно!

— ...

— Правду говорю! В глазах у меня от напряжения марево встало, начало двоиться! Показалось! Дома пересчитал... Ну, это когда от обморока отошел... А там вообще меньше... Урезали. Вжик-вжик и это... сзади... всё зря! Я видел то, что хотел увидеть и, представь... Не тогда, когда хоть в петлю, а вот сейчас, нисколечко не расстроился! Ну, ни на грамм! Какое уж тут расстройство? Оно, когда время прошло, всё по-иному смотрится...

— Представляю...

— Ага! Раньше опасаешься по мелочам всяким... Теперь же нет. Теперь чего опасаться? Кого? Да пусть меня боятся все! Я ведь уникальный! Единственный! Эндемик, так-растак! А остальное... Всё уйдет... Всё суета сует... суета сует... суета сует...