Николя Д’Этьен Д’Орв - Тайна Jardin des Plantes

— Обычные мародеры, которые грабят музей, — констатировал Сильвен и начал спускаться по лестнице.

— Не может быть! — произнесла с изумлением Тринитэ, торопливо сбегая вслед за ним. — Париж вот-вот утонет, а этих людей интересуют чучела животных?!

— Скоро любые вещи сгодятся для натурального обмена, — сказал Сильвен, ненадолго задерживаясь на нижних ступеньках, чтобы подождать девочку.

Самая последняя ступенька была уже скрыта под водой. Ступив в воду, они обнаружили, что она ледяная.

— Но ведь не может быть, чтобы ваша мать организовала разграбление своего собственного музея? — спросила Тринитэ немного погодя.

— Чтобы узнать, надо посмотреть, — ответил Сильвен. На всякий случай он взял Тринитэ за руку, и они свернули к северной оконечности галереи.

— Если мы подойдем слишком близко, нас увидят, — заметила девочка, чувствуя, что ее ноги до щиколоток словно скованны ледяными кандалами.

Сильвен покачал головой:

— Нет, они слишком заняты своим делом.

Действия грабителей, судя по всему, были четко продуманы и организованы. Один за другим они выходили из галереи с чучелами животных, складывали свою добычу у каменной ограды — там, вероятно, было еще сухо — и снова возвращались.

— Но что же можно сделать с этими чучелами? — продолжала недоумевать Тринитэ, наблюдая, как сразу трое грабителей несут огромное чучело тигра, укрепленное на деревянном цоколе.

— Осторожно! — крикнул один из них предостерегающе.

Но его напарник оступился, пошатнулся и выпустил из рук край деревянной подставки, отчего тигр рухнул в воду головой вниз.

— Эй, поаккуратнее! — недовольно сказал им еще один сообщник, идущий сзади с чучелом белого медвежонка на спине.

Несмотря на свой страх, Тринитэ была зачарована великолепным абсурдом этого зрелища.

— Ноев ковчег…

— И крокодила поберегите! — продолжал тот же грабитель, очевидно главарь, указывая на гигантского крокодила на деревянном цоколе. — Кто его сдвинул с подставки?

— Кто бы его сдвинул? — вразнобой отвечали голоса. — Никто его не трогал…

И вдруг все разом завопили: только что у них на глазах гигантская ящерица пошевелилась.

— Черт, да он живой!..

Побросав своих панд и рысей, грабители в ужасе попятились… и наткнулись прямо на Сильвена с Тринитэ.

— Кто эти двое? — вскричал один из грабителей, вскидывая карманный фонарик.

Другой выхватил пистолет и нацелил его на двух нежданных визитеров:

— Какого черта вы тут делаете?

— Я мог бы вас спросить о том же самом, — ответил Сильвен, пытаясь сохранять хладнокровие.

— Еще и издевается, — сказал человек с пистолетом, толкая Сильвена в плечо.

— Надо отвести их внутрь, — предложил другой грабитель.

— Да, точно. Пусть хозяин сам решает, что с ними делать.

— Хозяин? — пискнула Тринитэ, когда кто-то бесцеремонно подтолкнул ее в сторону галереи.

— Ну надо же! — послышалось из распахнутых дверей. — К нам гости!

Услышав знакомый голос, Сильвен и Тринитэ одновременно произнесли:

— Маркомир!

Маркомир смотрел на них со спокойной, почти равнодушной жестокостью каймана.

— Вы ведь ее сын, не так ли? — спросил он Сильвена.

Опираясь на чучело льва, гуру улыбнулся, затем, обернувшись, насмешливо произнес:

— Мадам Массон, кажется, вас тут пришли спасать!

При этих словах откуда-то из глубины главного зала галереи донесся стон.

— Покажите ему! — приказал Маркомир своим приспешникам, которые толпились вокруг с электрическими фонариками в руках.

— Что вы сделали с моей матерью? — крикнул Сильвен, устремляясь вглубь зала.

«Точнее, с тем, что от нее осталось», — промелькнуло в голове Тринитэ. Девочка в ужасе смотрела на хранительницу музея, привязанную к колонне тонкими стальными тросами, на которых раньше были подвешены чучела птиц. Распухшее лицо Жервезы Массон было в сплошных кровоподтеках, глаза превратились в щелочки, взгляд блуждал, словно у безумной.

И эти крики…

Несмотря на кляп во рту, Жервеза непрерывно издавала яростные вопли.

Врезающиеся в тело металлические путы охватывали ее запястья, щиколотки и торс.

— Мама… — прошептал Сильвен, в ужасе застыв на месте.

Узнав его, Жервеза застонала еще громче.

— Заставьте ее замолчать! — резко произнес Маркомир, по-прежнему оставаясь на том же месте, у входа в галерею.

Один из грабителей резко ударил Жервезу кулаком в живот.

Ее лицо еще сильнее побагровело, на глазах выступили слезы. Она судорожно стиснула зубами кляп. Из носа потекла кровь, мешая дышать. Теперь Жервеза могла задохнуться.

Слушая ее судорожные вздохи и хрип, Маркомир удовлетворенно заметил:

— И вы еще пытались меня шантажировать, мадам хранительница!..

Сильвен был на грани потери самообладания. Он видел и сознавал только боль Жервезы. Все прежде мучившие его загадки отступили перед этой простой и ужасающей реальностью: его мать подвергали пытке прямо у него на глазах!

— Сволочь! — завопил он, бросаясь к Маркомиру.

Но его тут же схватили пятеро охранников. Меньше чем через одну минуту он оказался скрученным по рукам и ногам, с кляпом во рту, привязанным к той же колонне, что и Жервеза.

В этой суматохе все, кажется, позабыли о Тринитэ.

Она медленно отступала в темноту, в голове ее мелькали лихорадочные мысли. Куда бежать? Кого звать на помощь? Полицию? Пожарных? А если все уже погибли?..

— Эй, хозяин! А девчонка-то?

— Не дайте ей уйти!

«Слишком поздно, Тринитэ!..»

Она слишком долго раздумывала, вместо того чтобы спасаться. Вот и она, в свою очередь, оказалась связанной. В рот ей сунули какую-то старую тряпку.

— Ну что ж, прекрасно, — произнес Маркомир с довольным смешком. — Теперь можно и поговорить…

— Вы же не думали, что я позволю вам просто так уйти после вашего визита, во время которого вы пытались вытянуть из меня необходимые вам сведения…

Маркомир говорил негромко, почти шепотом. Теперь они были в зале одни — он и трое его пленников. Всем своим подручным он приказал возобновить работу.

Жервеза, Сильвен и Тринитэ попытались что-то произнести сквозь кляпы. Профессор и девочка вообще не понимали, о чем идет речь.

Маркомир приблизился к ним с видом удава, гипнотизирующего добычу, прежде чем на нее наброситься. Он явно наслаждался своей победой.

— А ваш сын в курсе ваших махинаций, мадам хранительница?

Наклонившись, он вытащил широкий охотничий нож из-за голенища замшевого сапога. Затем остановился прямо перед Сильвеном.

Сильвен вздрогнул. Острием клинка Маркомир медленно провел по его лбу, векам, щекам, чуть задержался на губах, поддев кляп. Затем клинок скользнул к шее.