Борис Батыршин - Клык на холодец

Точно, вспомнил Чекист, он же видел этого типа на Речвокзале тот отирался возле «партизан» после беседы с Кубиком-Рубиком. И это очень, очень подозрительно, особенно в свете полученного «особого задания»…

Яцек уловил, как напрягся командир и незаметно подмигнул Мессеру. Тот уже стоял рядом, ухмыляясь и поблёскивая фиксой.

– Шо, фраерок, на бугра своего стукануть решил? Ну, давай, стучи, а мы послушаем. И порешаем, как с тобой быть…

И потянул из сапога финку. Тип побледнел, громко испортил воздух – «партизаны» глумливо загоготали – и, не опуская рук, повалился на колени.

Мессер брезгливо ткнул его сапогом.

– Да ладно, я ж шуткую. Не обделался? Обзовись, чьих будешь?

– Здешний я… Х-хорёк. – пролепетал гость.

– Да я вижу, что не медведь. – добродушно отозвался Чекист. «Партизаны», окружившие гостя, снова заржали – любили в отряде незатейливые шутки.

– Ну, выкладывай, Хорёк, всё, как на духу. Послушаем, что у тебя имеется. А то, может, ты бесполезный совсем – тогда, извини, в расход.

Хорёк позеленел не хуже аватарки, затрясся – сомлел. Мессеру пришлось даже встряхнуть его за шкирку.

Не прошло и десяти минут, как «перебежчик» сдал дружбинского председателя со всеми потрохами. Говорил он без остановки, умоляюще прижимая руки к впалой груди, захлёбываясь и брызгая слюной.

– Ну что, бойцы? – Чекист потянулся, предвкушая весёлое дело. – Подержим председателя за вымя?

Мессер, парень азартный, готовый в любой момент, по его собственному выражению, на «любой кипиш, кроме голодовки», чуть не затанцевал на месте.

– Закон, командир, всё по понятиям! А ежели этот барыга в отказ пойдёт – я его на ленточки…

Стальная рыбка выскользнула из рукава, протанцевала между пальцами ушлого жигана, и нырнула обратно.

– Всё б тебе живорезить… – Яцек жевал травинку и смотрел в такое редкое в Лесу небо. – Чисто цыган, пся крев….

– Что?! Кто цыган? За ща цыгана ща ответишь, падла конопатая!

Смуглый, чернявый, и впрямь, неуловимо смахивавший на цыгана Мессер совсем было распустил пальцы веером, но под ленивым взглядом Обреза стушевался, угрюмо пробормотал:

– Чё сразу цыган-то…

– Хорош балаболить! – Чекист не зря был командиром «партизан». – Выступаем ночью. Суслик проведёт огородами, чтобы тихо…

– Я Х-хорёк…

– Да хоть Хомяк, млять! Хотя – нет, не хомяк. Щеками не вышел. В общем, проведёшь.

– Ненене… – Хорёк съёжился, безуспешно пытаясь отползти в кусты. – Меня председатель потом убьёт!

– Так то потом. – осклабился Мессер. – А мы сейчас. Тебя как, по кадыку, или в печень?

– Ну, ты чего, братишка, чего… – Сапёр, голубоглазый парень с наивным, почти детским лицом, подсел к Хорьку, приобнял его за плечи. – Они ж только так, пугают. Никто тебя резать не собирается, не бойся. Тебя как звать по жизни?

– И-игорь. – «перебежчик» икнул.

– Игорёша, родной, я ж вижу, ты нормальный пацан. Помоги нам, а? Делов-то на рыбью ногу – провести задворками, в дверь постучать, да голос подать – мол, свой пришёл, отворяй! Чужим он посреди ночи не откроет, так?

– Т-так… мне, значит, ещё и говорить?..

– Ага. Ну что, сделаешь? Я в тебя верю, Игорёша.

– Он же обещал выбрать время так, чтобы рядом не было бронемашин! Он обещал!

Лиска уткнулась лицом в мох и рыдала, не замечая щекочущих прикосновений к коже – у корней клёна, возле которого они остановились чтобы перевести дух, приткнулся разворошённый неизвестными вандалами муравейник.

– Ну, что уж теперь… – мужчина неловко погладил Лиску по волосам. – Война – дело такое: я в скольких операциях участвовал, а не помню ни разу, чтобы всё шло в точности по плану. Знаешь, вырвешься, а потом сам понять не можешь: «Как это, а? Ведь все должны были лечь, а мы – вот они, живём, дышим…»

Это был тот человек, который выскочил как чёртик из табакерки и спас её от верной смерти. Он – и его спутник, тщедушный с виду, а на самом деле быстрый, как кобра, белобрысый парень, вооружённый куском арматурины. Лиску чуть не стошнило, когда стальной прут, войдя в глазницу ЧОПовца, проломил затылок и высунулся наружу – весь в крови и лохмотьях мозговой ткани. Потом оба помогали загонять «зеленушек» в пролом стены, обшаривали под аккомпанемент стрельбы жилые корпуса в поисках забытых… и вместе с ней уткнулись в асфальт, прижатые очередями с появившегося невесть откуда броневика. Им ещё повезло – пулемётчик отвлёкся на разбегавшихся в луче прожектора зеленушек и косил их очередями, пока выскочивший из-за отбойника Юрген не кинулся к машине с подрывным зарядом. Каким-то чудом пулемётчик его заметил, но турель развернуть уже не успел…

Юрген всё равно погиб, его разорвало взрывом – то ли второпях напутал с установкой взрывателя, то ли сознательно пожертвовал собой. Парня с арматуриной подстрелил выскочивший из горящей машины автоматчик, а вот Лискиному спасителю повезло – у стрелка перекосило патрон и пока он, матерясь, терзал затвор, мужчина, взвалив на спину раненого спутника, побежал к деревьям вслед за девушкой и уцелевшими «зеленушками». А потом – садил из карабина убитого бойца, целя по слепящему диску прожектора- искателя подоспевшего бронетранспортёра. Трассеры мелькали между деревьями, срезали ветки, с хрустом стукались в стволы, вокруг верещали в панике зеленушки – но прожектор всё-таки погас, и сразу стало темно. Лиска, пригибаясь, бросилась в спасительную черноту. За спиной злобно грохотал КПВТ, раненый, которого волокли на спине, глухо стонал, и некому было забрать Хвоста с развороченным крупнокалиберными пулями животом. Он так и остался у кромки Леса, ползал, вопя от боли, путаясь в собственных кишках, пока обшаривавший обочину солдат не избавил его от страданий скупой, на два патрона, очередью.

– Всё, я в порядке… – Лиска вытерла заплаканные глаза рукавом и огляделась.

Поляна для привала была намечена заранее. Здесь спасённых «зеленушек» предполагалось переодеть – синтетическое барахло, выданное в спецсанатории, расползалось на глазах. Дело это оказалось нелёгким, особенно с теми, у кого Зелёная Проказа зашла достаточно далеко. Их приходилось одевать, как маленьких детей, осторожно вдевая руки в рукава и терпеливо застёгивая пуговицы.

– Ну, как обновка?

Спаситель потопал ногой, обутой в плетёную из лыка сандалию.

– Сойдёт для сельской местности. Мне бы Ботаника переодеть…

– Возьми ещё комплект, там с запасом. Как его рана?

– Хреново. – мужчина потемнел лицом. – Лёгкое навылет. Видел я такие раны, приходилось. Нужен медик, аптечка с антишоковым, иначе не донесём.

Лиска склонилась к парню. Тот хрипел, в простреленной груди булькало, но это не помешало заметить, как стремительно набухает отёком лицо, заплывают глаза, а губы, на которых вздувались кровавые пузыри, превращаются в уродливые оладьи.