Борис Батыршин - Клык на холодец

Чуть дальше лежали валялись вниз два уцелевших бойца, тоже замотанные верёвками. Один из них извивался, пытаясь высвободить руки.

Колхозник подошёл к нему, пнул и повернулся к Виктору.

– Это кто ж у нас тут блеет? – осведомился он – Ты, болезный, скоро сам станешь грибным – а туда же, угрожаешь…

И ткнул большим пальцем за спину. Лиска обернулась – и заледенела от страха и отвращения.

Посреди поляны нелепой покосившейся статуей торчал давешний зомби. Она снова увидела то, что, складками выпирало из его глазниц – и едва сдержала рвотный позыв.

«Ну, уж нет! Больше эти сволочи моей слабости не увидят!»

– Я тебя в любом виде порву. – пообещал Виктор. – Хоть в грибном, хоть в ягодном. Сдохну, а порву!

– Сдохнешь-сдохнешь, уж будь уверен! – с готовностью посулил владелец фляги. – Но, сперва к делу тебя пристроят, как и остальных. Так что, ты давай, говори, потешься напоследок! Грибные – они у нас молчаливые, что люди, что собаки. Ни лаять, ни говорить не умеют!

– Зато ты, Семён Васильич, гляжу, шибко разговорчивый. К Хозяину в подвал захотел?

Говорил крепкий парень, одетый в кожаную, прошнурованную на груди и боках безрукавку. Бритая налысо голова носила, как заметила Лиска, следы грубо сведённых татуировок. На руки же парень времени тратить не стал – от кончиков пальцев до плеч они были покрыты переплетающимися символами самого брутального вида.

Видимо, угроза, адресованная «колхознику», не была простой фигурой речи – тот побледнел и испуганно зачастил:

– Ты чё, ты чё, Блудояр? Я ж того, шуткую! Сам посмотри, какая соска гладкая – попка, буфера, все дела! А то, давай, вместе её оприходуем? Ты первый, само собой…

– Я те оприходую! Ступай, «зеленушек» вяжи, пока не разбежались!

– Да я эта… я – как прикажут. Только с ранеными что делать, а?

– Мужик кивнул на носилки. – На себе, што ль, переть?

– Да ты совсем без мозгов, как я погляжу! – хмыкнул парень. – Отбери шесть голов, которые поздоровее, и подпряги.

– А не станут?

– А в рыло? Не хочешь сам нести – заставь. Как – твои проблемы. Да, и псов распорядись привязать. Потеряются – Хозяин с нас башку снимет.

«Колхозник» тяжко вздохнул, выдал замысловатую матерную тираду и побрёл к жмущимся в кучку «зеленушкам». За ним потянулось ещё с десяток типов фермерской наружности. На застывшего посреди поляны «грибного зомби» они косились с опаской.

Лиска проводила его взглядом. Она не понимала ровным счётом ничего.

Ни-че-го!

Да, в Лесу встречались бандиты, но они промышляли исключительно грабежом барахольщиков, шарящих по уцелевшим зданиям в поисках ценностей. Но чтобы похищать людей? Зачем? Рабы, выкуп заложников, органы для трансплантации? Абсурд – о подобном обитатели Леса давно позабыли. Ходили, правда, смутные слухи об упырях из Щукинского Центра Крови, якобы ворующих детей. Да ещё родноверы-чернобожцы, обосновавшиеся в районе Большой Якиманки изредка захватывают пленников для своих кровавых ритуалов…

«…а ведь парень, осадивший «колхозника» Семёна Фёдорыча как раз на родновера и похож! Те тоже с головы до ног в наколках. И имя подходящее – Блудояр.

Но – где Ховрино, а где Большая Якиманка?»

Лиска поискала глазами Виктора. Тот, поймав её взгляд, виновато улыбнулся и пожал плечами. Девушка в ответ отчаянно замотала головой: «всё видела, всё понимаю, ты ни в чём не виноват!»

«…что ж, во всяком случае, сразу их не убили. Значит – есть надежда…»

– Всем слушать сюда! – зычно заорал татуированный – До вечера, кровь из носу, надо пригнать стадо в Грачёвку. И чтоб ни один не отстал, не потерялся! Я по головам пересчитал, не сойдётся счёт – собой замените. Всем ясно?!

Переход до Грачёвки обернулся для пленников сущим адом. Под конец Лиска шагала, как автомат, не реагируя на удары палок, которыми щедро осыпали их конвоиры.

На одном из привалов один из бойцов освободил руки и попытался бежать. Но далеко не ушёл – псы-зомби догнали и разорвали беглеца. Одна из тварей приволокла отгрызенную руку и положила к ногам Блудояра – так домашняя собачонка приносит хозяину мячик.

Раненых, которых несли на носилках, побросали по дороге. Дотащили только Ботаника – видимо, «слизни», наложенные на рану, сделали своё дело.

Так что водворение в клетку Лиска восприняла почти с облегчением – особенно, когда служитель, мывший пол в подвале, сжалился над ней и принёс ведро воды. Сбросить пропотевшие, грязные тряпки, омыть кожу чистой, прохладной влагой – какое же это было блаженство! К тому моменту она была так вымотана, что не обращала внимания на охранников, сбежавшихся поглазеть на эротическое шоу.

Вымывшись и прополоскав бельё, девушка почувствовала себя заново родившейся. Зрители к тому времени разошлись, и она решила осмотреть место, куда забросила её судьба.

Смотреть, как выяснилось, было особо не на что. Обширное низкое помещение с крошечными, под самым потолком, окошками, через которые скупо пробивался свет. В центре каменное возвышение – ей сразу вспомнилось слово «жертвенник». Кирпичная кладка стен в потёках плесени, чёрной, рыхлой, неистребимой в подвальной сырости.

В последний раз она видела спутников на привале, когда пленников вязали к брёвнам. Тогда на головы им натянули холщовые мешки. Хотели надеть и на неё, но Блудояр запретил. Он поставил Лиску первой в связке и пообещал избить, если привязанные за ней «зеленушки» будут тормозить процессию. А вот куда делись Виктор и второй боец, она так и не выяснила.

Хотя, если честно – не очень-то и пыталась. Под конец перехода она думала лишь о том, как сделать следующий шаг и не упасть замертво.

Её определили в одну из дюжины клеток, стоящих вдоль подвальной стены. Клетки разделяли одну от другой дощатые щиты, и когда Лиска попробовала достучаться до соседей – ей ответили только завывания и гвалт. «Зеленушки».

«Расспросить, разве, сердобольного уборщика? Пустой номер – судя по «колхознику» Семёну Васильичу, запуганы грачёвцы крепко…

…или попробовать? В конце концов, она ничего не теряет. В худшем случае, ей просто велят заткнуться. А в лучшем…»

В мечтах она видела, как очарованный, потерявший всякую осторожность служитель (недаром он облизывался на её обнажённые прелести!) сначала подробно описывает подвал, потом – здание, и наконец, отпирает клетку. В том, что у него есть ключ, девушка не сомневалась.

От этих планов её отвлёк тихий скулёж. Сперва Лиска не обратила на него внимания, решив, что это опять «зеленушки». Но нет – звук шёл откуда-то снизу.

– Ой, какой миленький!

На вид щенку было не больше трёх месяцев. Серый, в белых подпалинах, с куцым крючковатым хвостиком и толстыми лапами, он просунул лобастую головёнку между прутьев и изо всех сил старался привлечь к себе внимание. Лиска улыбнулась и подставила мокрому носу ладонь.