Владимир Моисеев - Астрономы идут [СИ]

— Вы больше не король! — ответил Олежка. — Мы подчиняемся королю Феликсу.

— Вы должны подчиняться интересам Мира святого Иеронима и законной власти, — призывал к здравому смыслу король Генрих.

— Наступили смутные времена. Замку требуется новый предводитель, король, который бы смог повести свой народ к счастливой жизни, — сказал Олежка, но лишь запутал ситуацию.

— Против таких искателей счастья законом разрешено применять оружие, — сказал Евгений.

— Против меня? — удивился Олежка.

— Да. Законы нарушать нельзя.

— Власть опирается на силу. Закон есть проявление силы, иначе в нем нет смысла.

— Одной силы мало.

— По-моему вполне достаточно.

— А как же священная книга? Без нее нельзя стать королем.

— Священная книга принадлежит Феликсу. Это факт, который нельзя опровергнуть.

— Ложь! Книга у нас! Мы требуем честного боя! Только так закон восторжествует.

Евгений указал на Айрис, которая подняла книгу над головой.

— Все это пустые разговоры. Готов ли прежний король бросить вызов самому непобедимому Феликсу? — Олежка с презрением посмотрел на Генриха, он не сомневался, что тому не устоять против грубой силы Феликса.

— В этом нет необходимости, — сказал Генрих. — Есть всеми уважаемый высокочтимый, который справится с властными обязанностями лучше меня.

— Кто же это?

Андрей с грустью подумал, что высокочтимая Айрис сделала неверный выбор. Но, к его радости, шаг вперед сделал Игнатий.

— Я готов вступить в бой за корону! — сказал он.

Марфа радостно вскрикнула и крепко обняла Андрея.

— Я так боялась, что тебя назначат королем! Но все разрешилось самым лучшим образом.

— Но я не собирался становиться королем.

— Мужчины такие непостоянные существа, слава и власть кружат им головы. Ради них вы готовы забыть о безопасности и самосохранении. Вы любите рисковать. Ты у меня, конечно, астроном, но возможность получить власть и не таких сбивала с пути истинного.

— Да ладно. Я стою рядом с тобой. А мой учитель Игнатий станет королем. Это справедливо.

— Ему придется драться.

— Игнатий умелый боец.

— Ты подумал, что я считаю тебя недостойным титула. Вовсе нет. Ты великолепный. Но, прости, я сомневаюсь, что ты так же виртуозно владеешь боевым искусством, как своей астрономией. Когда ты в последний раз бился насмерть с настоящим врагом?

— Никогда.

— Вот и я об этом. И не начинай. Прости, если обидела. Не хотела.

— Да ничего. Наверное, ты права.

— Я права.

Пока они выясняли отношения, на площади произошли изменения. Наемники и бойцы, которые совсем недавно готовы были перерезать друг другу глотки, смешались и образовали круг, внутри которого должен был состояться решающий поединок за королевскую корону.

Внезапно появившийся Феликс вызвал бурный восторг у наемников. Не меньший энтузиазм проявили бойцы, когда увидели готового к бою высокочтимого Игнатия.

— Очень глупый поступок, — сказал Феликс. — Сейчас ты умрешь, старик. Зря ты встал на моем пути. Надеюсь, что ты успеешь пожалеть о своем решении.

— Сходитесь! — крикнул Генрих.

И бой начался. Силы соперников оказались равными, что неожиданно дало преимущество Игнатию, потому что Феликс был почему-то уверен, что одержит легкую победу. То, что он встретил упорное сопротивление, раздражало его и мешало наносить точные удары. Ярость переполняла его. Он злился и нервничал, а это мешает вести бой, и потому стал допускать непростительные ошибки. Игнатий провел достаточно простой прием, и Феликс пропустил удар. Обливаясь кровью, он упал на землю.

— Да здравствует король Игнатий! — выкрикнул Фрол.

— Поистине, да здравствует! — откликнулись бойцы.

— Окажите раненому помощь, — сказал Игнатий.

— Неужели все закончилось, и я смогу прочитать книгу и, наконец-то, заняться астрономией? — с облегчением вздохнул Андрей.

— А я буду сидеть рядом и помогать тебе, — сказала Марфа. — Если попросишь.

— Разве вы не убьете неудачника Феликса? — спросил д'Иванов.

— Это против правил, — ответил Евгений.

— Ну и что? Зачем вам живой поверженный враг?

— Таков закон. Понимаешь?

Прошла неделя, и наемники покинули Монастырь. Вожаки оккупационных отрядов, плохо скрывая радость, признали настоящим королем Игнатия и с готовностью ему присягнули. Терпеть и дальше наглость и произвол Феликса или равнодушие Генриха к государственным обязанностям желающих не нашлось. Никому не хотелось защищать их интересы.

Как оказалось, в последнее время король Генрих не обладал особой властью, как-то так получилось, что от его имени Миром святого Иеронима правил Феликс. Мало кому это нравилось, но сила солому ломит. Спрашивается, зачем подставляться, если самого короля Генриха власть интересовала мало. Он любил праздники, карнавалы и театральные постановки. И вот когда самозваной власти Феликса пришел конец, люди, приближенные ко двору, вздохнули с облегчением. Общее мнение сложилось немедленно: при короле Игнатии жить станет легче. Тем более, что он пообещал не заставлять больше обитателей Замка заниматься астрономией. Так и сказал: «Отныне настоящей астрономией будут заниматься в Монастыре. У них для этого есть книга и Обсерватория».

Это заявление немедленно прибавило Игнатию новых сторонников, поскольку образованные, которых в Замке тоже было немало, собирались заняться промышленным производством. Уже готов был опытный образец парового двигателя, изобретатель которого хотел пустить его в дело как можно быстрее.

Привычная жизнь Монастыря была восстановлена. На власть магистра Захария больше никто не посягал. Более того, роль Обсерватории, а следовательно, и Монастыря, и самого магистра возросли. Самые важные решения для судьбы всего Мира святого Иеронима, в данный момент, должен был принимать он. От него зависело, сможет ли промышленное производство развиваться одновременно с астрономией. Хватит ли для этого ресурсов?

Решать надо было и текущие проблемы. Например, что делать с бывшим королем Генрихом? Как с ним следует поступить? Его лишили огромной власти, предсказать, как это скажется на его поведении, было трудно. Генрих мог представлять опасность для Мира святого Иеронима (если решится побороться за корону). Или для самого себя (если потеря титула и привычного образа жизни обернется незаживающей психологической травмой).

Захарий не общался с Генрихом после освобождения, поэтому найти ответы не мог. Он распорядился, чтобы Генрих ни в чем не нуждался и любые его требования выполнялись. Бывшего короля поселили в лучшую келью. Магистра тревожило то, что Генрих не проявил никакого интереса к своей дальнейшей судьбе. Это было странно. Пришлось магистру идти на переговоры самому.