Владимир Моисеев - Астрономы идут [СИ]

Чтение продвигалось крайне медленно. необходимо было разобраться с каждым предложение из книги, что сделать не просто. Каждый абзац требовал напряженной умственной работы. Марфа, с интересом наблюдавшая за настойчивыми попытками Андрея разобраться с текстом, однажды не выдержала и спросила:

— Люблю смотреть, как ты работаешь. Замечательно рожи корчишь. Иногда кажется, что мешки с картошкой ворочаешь. Пот градом льется, того и гляди упадешь от усталости. А сам в это время за столом сидишь.

— Иногда действительно бывает трудно. Астрономия, надо признать, наука сложная.

— Ты же каталогом звезд занимаешься, что там может быть сложного? Вычисляй положения звезд и записывай на бумажку.

— Книгу писали серьезные люди, — сказал Андрей. — Их знания накапливались многими веками, а мне сейчас приходится впихивать в голову уже готовые истины. Понимаешь, мне не выделено время для раздумий и сомнений. И получается, что это уже не наука, а подобие религии. Запоминай или проваливай.

— Но я знаю, что ты все равно обдумаешь каждое прочитанное слово! — сказала Марфа. — И сделаешь все лучше, чем прежние люди.

— Спасибо, конечно, за добрые слова, но пока я должен попытаться хотя бы повторить то, что сделали великие астрономы до меня.

— Ты меня запутал. Прочитай что-нибудь из книги, чтобы я лучше поняла. Например, про каталог.

— Зачем тебе?

— Хочу узнать, могла бы я заниматься астрономией?

— Ты? Вот придумала.

— Не забывай, что я тоже образованная. Должна же я знать, чем занимается мой любимый человек.

— Прочитать я, конечно, могу. Не уверен, что тебе это поможет сделать правильный выбор. Слушай, но хотя бы попытайся не смеяться.

— Ты прочитаешь самое смешное место в книге?

— Попробуй сама решить. Но то, что ты ничего не поймешь, я, к сожалению, знаю.

«Если к средним координатам звезды, даваемых в каталогах для начала бесселевого года, прибавить поправку за прецессию (включая влияние собственного движения) и за нутацию за протекшую часть года, то мы получим истинные координаты звезды в данный момент. Если теперь ввести поправку за годичную абберацию, то получим видимые координаты, с которыми можно будет сравнивать результаты наблюдений, в которые надо предварительно ввести поправки за рефракцию и за суточную абберацию».

— Неужели это и есть твоя астрономия? — удивилась Марфа.

— Да.

— И ты понимаешь, что все это значит?

— Понимаю или думаю, что понимаю. Но главное, я теперь знаю, что моя главная задача — создать каталог звезд, распадается на множество частных задач, каждую из которых придется решать отдельно. Каждое загадочное слово в этом отрывке — это отдельная работа, сложнее, чем первоначальная. И нельзя пропустить ни одну.

— А потом ты разберешься с тем, что такое абберация, и окажется, что и там куча проблем, без решения которых нельзя приступать к каталогам.

— Думаю, так и будет.

— А вдруг ты что-нибудь неправильно поймешь? Тебе придется начинать все с начала?

— Ага. С того места, где я ошибся. Это единственный способ обнаружить ошибку.

— Я знаю еще один, проще.

— Например?

— Если попадется в книге какое-нибудь непонятное место, перескажи. Если объяснишь так, чтобы я поняла, о чем идет речь, значит, ты правильно разобрался.

— Можно попробовать. Но предупреждаю, если будешь тупить, я рассержусь и прогоню тебя.

— Рискну, пожалуй.

— Зачем тебе понадобилась астрономия?

— Хочу.

— Опасный эксперимент задумала.

— Знаешь, что еще я придумала? Буду пересказывать все, что узнаю об астрономии, детишкам из Монастыря.

— Зачем? — удивился Андрей.

— Во-первых, хочу быть уверенной, что поняла твои разъяснения правильно. Во-вторых, тебе все равно нужны помощники. Или ты хочешь заниматься астрономией в одиночку?

— Но почему детишкам? У меня в подчинении десять сотрудников Обсерватории. Наверное, начинать обучение нужно с них?

— Хорошо. Ты займешься своими сотрудниками, а я детьми. Посмотрим, у кого лучше получится.

— Детьми должны заниматься в Резервации.

— Пусть в Резервации учат детей по-своему, а мы, в Монастыре, как нужно нам.

— Придумщица.

— А мне еще и Николай поможет, будет обучать детей математике.

— Ты знаешь, а мне нравится. Детишки — это хорошо. Давай попробуем, но сначала надо тебя саму астрономии обучить.

— Так я согласна.

— Когда начнем?

— Прямо сейчас, чего тянуть.

Андрей пожал плечами, открыл первую страницу книги и прочитал:

«Астрономия — наука о строении и развитии небесных тел и Вселенной. Астрономия представляет собой одну из физико-математических наук, которая, используя достижения математики, физики и техники, изучает окружающую нас безграничную материальную Вселенную, состоящую из звезд и их систем, планет, их спутников, комет и метеорных тел, межпланетной, межзвездной и межгалактической среды, включая излучение и энергетические поля».

— Поняла что-нибудь?

— Нет. Но обязательно узнаю, что означают эти слова. С твоей помощью, конечно.

Постоянные разговоры с Марфой об астрономии были чрезвычайно полезными. Действительно, Андрею удалось разобраться с некоторыми тонкими вопросами, которые, без подсказки Марфы, ускользали от его внимания.

Она спрашивала:

— Что это? Не понимаю.

— Это так просто. Ничего сложного.

— Если просто, возьми и объясни по-человечески, так, чтобы я поняла. Я же не дура, в конце концов.

Андрей честно пытался подобрать простые слова, но часто оказывалось, что они не подбираются. Это означало, что он сам ничего не понял. Приходилось вместе, часами, выискивать смысл, который от них ускользал. И когда все, наконец, вставало на свои места, Андрей чувствовал себя по-настоящему счастливым человеком. Особенно, когда слышал от Марфы:

— Вот теперь поняла.

Каждый маленький шаг в чтении книги, помогал им увидеть окружающий мир немного по-другому.

— Думал, что мир устроен гораздо проще, — удивлялся Андрей.

— Ага. Если не вдаваться в детали.

Удивительно, но совместная работа сблизила их еще сильнее. Они стали понимать друг друга с полуслова.

— Теперь было бы полезно обучить астрономии и других обитателей Монастыря, — размечтался Андрей.

И когда в гости пришел Фрол, Андрей попробовал ему рассказать о григорианском календаре, однако интереса не вызвал.

— Это все, конечно, интересно, и я рад, что календарь, которым я пользуюсь в своих исторических изысканиях, придумали астрономы, но меня волнуют приземленные факты, не такие возвышенные.

— О чем это вы?

— Разве вам не сообщили, что высокочтимая Айрис пропала?

— Нет. Я немного заработался, — признался Андрей. — Чтение книги оказалось тяжелой работой.