Игорь Азерин - WW III. Операция «Эпсилон»

Артём дёргает, и узел развязывается, отдавая ботик течению.

Метрах в десяти от них на причале остановились собаки и, лая, подступали всё ближе. Ильяс развернул лодку носом по течению и запустил мотор. Посудина начала набирать ход.

Уже когда лодка отошла метров на двести, приблизившись вплотную к Бугринскому мосту, лицо Артёма расплылось в улыбке. Глядя в сторону причала, он крикнул, чтобы было слышно сквозь шум мотора:

– Удалось!

Рахматуллин кивнул, слабо улыбнувшись в ответ.

В этом месте длинные намытые острова разрезали русло Оби на протоки, часть островных полос, густо поросла кустарником и деревьями. На одной из отмелей стояло несколько быков Бугринского моста. Высокие бурные воды на этом участке несли лодку очень быстро, заметно снося её к левой песчаной банке: Рахматуллин усиленно орудовал рулём.

Строения теплоэлектростанции из лодки почти не просматривались сквозь растительность на берегу и островах, но было хорошо видно облако чёрного дыма. До станции – вёрст семь или восемь.

Ильяс с озабоченностью смотрел на дым. Артём тоже повернул голову на восток, где и располагалась подвергшаяся удару ТЭЦ.

– Ветер в ту сторону, – заметил Ильяс, – но на всякий случай надо замерить фон. А то близко очень.

– Что, давай я на руль сяду.

– Нет. Достань там из сумки дозиметр.

Артём вытащил прибор и протянул его Ильясу. Тот удерживая дозиметр на своём бедре что-то нажал, переключил – и стал ждать. Спустя дюжину секунд раздался сигнал.

– Здесь уже да!… – удивился Рахматуллин, беря прибор в руку. – Ноль шестьдесят четыре миллизиверта.

– Много? – встревожился Артём.

– Да. Последний раз мы замеряли – было ноль сорок микрозивертов. Сейчас в микрозивертах – шестьсот сорок. Почувствуйте разницу!

– … (ничего) себе! Это в тысячу раз, что ли?!

– В полторы… тысячи. Только ты особо не паникуй.

Артём длинно и нескладно выругался.

– Посмотри инструкцию, – посоветовал ему Ильяс. – В коробке. Там, по-моему, написано, что если в день выкуриваешь пачку сигарет, получаешь тринадцать тысяч микрозивертов. В общем, сейчас как будто пару сигарет подряд выкурил.

– Прикалываешься, что ли? – руки Артёма замерли на сумке с респиратором: секунду назад он явно готов был быстро-быстро его надеть.

– Да посмотри, тебе говорю! Это много, но пока не очень опасно. Хотя намордник одеть можно. Потом можем попасть в настоящую опасную зону, поэтому сейчас лучше дозу не набирать.

Артём надел респиратор, а Рахматуллин запустил новый цикл замера радиоактивности. В это время они уже прошли под мостом, постепенно выбираясь ближе к середине протоки. Через несколько секунд прибор сигналом оповестил о получении результата. В этот раз на экране высветилось 0,92 мЗв/час.

– Что-то не понял я, – задумчиво произнёс Рахматуллин, расстёгивая сумку с респиратором. – Лучше надеть.

Из-за шума лодочного мотора, Артём не расслышал товарища, но заметил его беспокойство.

– Что там? – Артём подался немного вперёд. – Что не так?

– Да вот… в полтора раза больше показывает теперь.

– Опа! Он, может, вообще не работает? цифры от балды пишет? Может, мы уже получили дозу?

– Нет, – Ильяс поправил ремешок респиратора на затылке. – Ты же сам видел, в подвале он показывал одинаково с комендантским. Сейчас посмотрю. Сядь на руль.

Поменялись местами, и Рахматуллин снова активировал функцию замера. В этот раз прибор показал 1,08 мЗв/час! Положенный на дно лодки, он выдал аж 13 мЗв/час! Ильяс предположил, что такой скачок связан с пылью и прочим мусором, коего было немало на днище. Он обтёр прибор об штанину на уровне щиколотки и замерил эквивалентную дозу у поверхности воды (сделать это было непросто из-за качания лодки при движении) – она оказалась вообще больше пяти миллизивертов в час! Ильяс пока не мог понять, от чего зависит разница в результатах. Переключил прибор в режим радиометра. Ничего толком не выяснил, и снова включил режим измерения доз.

Сначала он взял пробу, держа дозиметр в поднятой руке. Получил 0,86 мЗв/час. Затем два раза подряд снимал данные, положив его на днище. Зафиксировал почти одинаковый результат – в районе тринадцати миллизивертов в час. Схожие показания при схожих условиях уже намекали на то, что прибор исправен. Ильяс пробежал глазами инструкцию к устройству, после чего попросил Артёма заглушить мотор, и через несколько секунд лодка легла в дрейф.

Обь была потревожена приливной волной от взрыва в районе ГЭС и текла быстро, как при ледоходе. На середине вода была довольно чистой, но у берегов заметно помутилась. Управляемых моторок, яхт или буксиров с баржами видно не было, хотя вдалеке можно было рассмотреть пару пустых лодок, вероятно, сорванных с привязи.

Рахматуллин снова протестировал фон, держа дозиметр в поднятой руке: 0,23 мЗв/час. Замер над зеркалом воды дал число примерно в девять миллизивертов. Рахматуллин ещё раз заглянул в инструкцию и снова повторил замер у воды: 8,5 мЗв/час. Потом сполоснул руки и дважды провёл замеры у воды в режиме радиометра: в первый раз – обернув прибор носовым платком.

– Я, наверно, понял, – сказал он Артёму, который уже несколько минут глядел на товарища насупив брови. – Эта вода течёт из эпицентра, от неё сильное альфа-излучение. Я проверил. Но это излучение не очень опасно, потому что от него можно закрыться даже бумагой. Просто в этой воде пыль, сажа, листья и ещё что-то… ну, это всё попало в воду. У альфа-частиц пробег короткий, сантиметры. Если держу руку низко, то фон выше, если руку поднимаю – фон уменьшается. То же и на полу, здесь одинаковые цифры.

– Что, от воды подальше надо сидеть?

– В общем, да. Но я думаю, дальше проплывём, и там, может быть, ещё чистая вода. Хотя нет. За столько часов эта вода уже далеко ушла. Но всё равно её радиоактивность быстро падает. Вода сама защищает от радиации. Бета-радиация тоже есть, но не запредельная.

– Ну, ты разобрался теперь?

Ильяс пожал плечами, помолчал, потом сказал:

– Да, наверно. Фоновый уровень воздуха уменьшается. Наверное, это потому, что мы удаляемся от эпицентра взрыва. Ну, который на плотине был. Хотя слишком резко…

Он посмотрел по сторонам. Артём спросил:

– Ну что? Заводить?

– Заводи.

Через минуту Ильяс снова поднял для замера руку с прибором. В этот раз дозиметр выдал результат 0,07 мЗв/ч. Ильяс продолжал с некоторым интервалом мерить радиационный фон, и, судя по результатам, уровень радиации постепенно падал. Вскоре он уже опустился почти до пяти сотых миллизиверта, то есть стал в сто с лишним раз ниже, чем при первом замере на реке, хотя был в десять раз выше, чем в начале их путешествия от улицы Титова.

Приблизились к Октябрьскому мосту. Было видно, как в обе его стороны несколько раз проносились бронетранспортёры и машины скорой, один раз к правому берегу проехал автобус. Сквозь грязноватую дымку всё отчётливее вырисовывалась тёмная масса дыма в районе аэродрома «Ельцовка». На востоке тоже было видно большое тёмное облако: предположили, что оно поднимается от аэропорта «Толмачёво». По-прежнему зачернял значительную часть горизонта дым от ТЭЦ-5, но из-за особенностей рельефа этот берег с воды просматривался вдаль хуже.