Игорь Азерин - WW III. Операция «Эпсилон»

Калинин скользнул взглядом по мониторам, потом встал и подошёл к посту начальника режима.

– Только кратко, Денис Михайлович. Могу дать минуту, уложишься? – произнёс Краницкий и подвинулся вместе с креслом. – Вот, бери трубку, набирай номер. Город могут бомбить, ты скажи своим, где потом будете разыскивать друг друга.

Подполковник набрал номер супруги. Она ответила на вызов почти сразу – видимо, ждала. Но секунды две-три слышались гудки машин, крики, вой сирен, неразборчивая речь диктора системы ГО.

– Верунчик!

– Денис?! Наконец-то! Денис, ты как? Денис, мы не знаем, что делать! Что происходит?

– Вера! Вера, постой, дай сказать. Война, Вера, это война! На нас напали! На нас уже запущены ракеты. Бери детей и бегите к метро! Если не знаешь, где бомбоубежище, то бегите в метро! Лучше – на машине. Скорее!

– Ой, ой… господи, значит, и вправду?..

– Верунчик, ищите безопасное место! На машине или бегом, но в здании не оставайтесь. Только в подвале! В подвале дома только!

– Ой, да мы уже на улице! Тут на машине не проедешь. Народ бросает машины! Здесь все бегут! Денис, ты нам нужен здесь! Мне страшно. Тут паника!

– Вера! Вера, слушай меня. У меня времени только минута. Бегите к метро. Через пятнадцать минут будет поздно! Вы должны успеть! Беги, милая. И везде оставляй для меня записки, с адресом, где вас найти. Скоро, наверно, телефонной связи не будет. Где будете, там ищи дежурного, или коменданта, или ещё кого-то старшего и оставляй записку, где вас искать. Я буду делать то же.

– Денис! Денис, мы бежим в метро. Мамочки, там давка, наверное! Здесь страшно что творится!

– Дай трубку Мишке. Я ему хочу сказать что-то, дай Мишке трубку!

Краницкий посмотрел на часы, поднял глаза на Калинина. Тот предпочёл не замечать этого взгляда, отвернулся.

– Пап! – услышал Калинин через три секунды голос сына, а где-то рядом с ним слышен был плач дочурки и просьбы младшего сына, Артёмки, дать и ему поговорить с отцом. – Пап, мы тут, мы с мамой.

– Мишка! Миша… Мишаня, ты помоги маме. Смотри за младшими, держитесь вместе. Помогай и будьте вместе, понял?

– Понял, пап.

– Миша, ты старший, смотри за маленькими, помогай маме. Я, как только смогу, приеду к вам. Держитесь вместе. Всё! Будь мужиком, Мишка! Теперь передай трубку маме.

– Да, Денис, я слушаю, – через секунду вновь звучал голос супруги в трубке.

– Милая, держитесь там. И попробуй позже уехать к нам на дачу или к кому-то из наших, в деревню. Слышишь? Уезжайте из города.

– Артём! Артём, держись за меня! Миша, держи лучше брата и за меня держись! – был слышен нервный крик жены на фоне выкриков других людей. – Ой, Денис, так плохо, что ты не с нами!

– Ты слышала? Ты слышала меня? На дачу или в деревню уезжайте!

– Да! Да, слышала. Денис, мне надо держать детей, я не могу говорить. Здесь столько людей! И все толкаются. Денис, я целую тебя, Динька. Мы любим тебя. Поскорее возвращайся! Всё… ой! Мамочки! Артёмка, тебя ударили?

– Вера!

– Денис, ой… Денис, всё. Тяжело бежать! До метро уже недалеко. Мы будем ждать…

Голос в трубке отдалился.

– Вера!

Пошёл длинный гудок. Калинин медленно положил трубку на аппарат.

– Три минуты, Денис Михайлович, – заметил Краницкий. – Я, конечно, всё понимаю…

– Извините.

Калинин, растерянно глядя перед собой, сделал два шага назад, затем нерешительно двинулся к своему рабочему месту. Он всё никак не мог отвлечься от того, что сейчас слышал: голоса напуганной жены, едва не сорвавшейся в плач, людских криков, ругани, гудков машин, воя сирен…

Мацкевич, не сводивший глаз с Калинина, пока тот говорил по телефону, кинулся к посту Краницкого. Калинин же думал о том, что надо бы позвонить и родителям. И сестре. Они живут севернее Москвы. Но теперь уже поздно.

Между тем требовалось участие дежурных админов. Поступили данные об отказе по России протокола TCP/IP на верхнем уровне стека. Фактически продолжал работать лишь низший, канальный уровень, или, говоря проще, связи между компьютерами и серверами больше не было. Привычный Интернет в стране перестал существовать, произошёл сбой на программном уровне. IP-телефония, IP-телевидение и радио, спутники, обслуживающие цифровые сети, системы интернет- и клиент-банкинга – всё, что работало на принципах Интернета, превратилось в бесполезное железо и пластик. И сработало здесь, видимо, сразу несколько факторов: потеря спутников-ретрансляторов, блокирование потоков идущих на Россию и из неё, сбои в работе серверных терминалов, связанные с деятельностью вредоносных программ, а также сбой в работе европейского регионального интернет-провайдера.

Кроме того началась атака на закрытые сети. Включились закладки «судного дня» и компьютерные черви. У военных в основном отечественные операционные системы, но, как правило, сети связаны с внешними машинами, работающими на базе иностранных программ и процессоров – с них и пошли атаки. Часто это выглядело просто как обмен данными с определённым компьютером, а на самом деле отдавалась команда активации вируса, загруженного агентом. Обнаруживался в эти минуты и взлом отечественных систем.

Мацкевичу дозвониться до своих близких не удалось: сотовая связь «упала», а вызов на домашний проводной телефон остался без ответа. Он возвратился на своё рабочее место подавленный, вместо обычного румянца на его побледневших щёках проступили синевато-коричневые пятна.

Московское время: 2:55.

Боевые блоки американских межконтинентальных ракет начали достигать целей на территории Российской Федерации. Снаряды с подводных лодок подлетали примерно в одно время с шахтными, потому что лодкам требовалось время для выхода на глубину пусков и выполнения подготовительных действий. В перечне целей: позиционные районы РВСН, аэродромы, постоянно развёрнутые комплексы и склады противовоздушной обороны, крупные радиолокационные станции, две портовые базы подводного флота, космодром «Плесецк», особо значимые объекты энергетики, в том числе плотины и предприятия для хранения и переработки радиоактивных материалов.

Сказать, что американская атака шахтными ракетами была сверхмощной, нельзя. Российский контрудар представлялся в несколько раз сильнее, если исходить из расчёта суммарной мощности зарядов. Ведь старые ракеты – например, «Воевода» – несут до шести боевых блоков по одной мегатонне каждый, а моноблочный вариант этого изделия имеет мощность в восемь мегатонн, что в пятьсот раз мощнее бомбы, уничтожившей Хиросиму! Американские ракеты шахтного базирования «Минитмен» третьей модификации имеют от одного до трёх блоков мощностью в триста и триста пятьдесят килотонн. Однако вслед за старыми шахтными «минитменами» американцы произвели несколько десятков пусков ракет «Трайдент» с подводных лодок, а засечь их старты… особенно в условиях фатальных потерь в спутниковой группировке… отследить нисходящую часть траектории и принять меры средствами противоракетной обороны – было почти невозможно.