Георгий Старков - Дневник Кати Громовой

Самый незаменимый человек после замов, наверное, наш компьютерщик Петя. Фамилию я не знаю, все его называют просто Петя, а удостоверение у него я не спрашивала.:-) Он очень молодой, по виду чуть старше меня. Постоянно весь в делах, бегает по всем этажам, устанавливает программы, чинит компьютеры и принтеры. Когда разговаривает, так быстро говорит, прямо тараторит, сложно слова расслышать. Он не только в нашем отделе работает, а почти во всём Доме печати, но чаще всего его вызывают к нам, потому что у нас компьютеров больше. Зульфия Абаевна его очень уважает, называет ласково «Петенька», никогда голос на него не повышает. Анна Рудольфовна позавчера во время обеда рассказывала мне и девчонкам, что Петя сам всё тут делал. Сначала тут было вообще пусто, а Петя попросил военных отвезти его в склад компьютерного магазина, нашёл там всё нужное, сеть протянул, «1С» поставил, а теперь собирается сделать сеть не только в Доме печати, но и между зданиями. В общем, весь такой крутой хакер.

Остальные коллеги — девчонки вроде меня, нас называют просто «сотрудницами отдела». Я, Ленка, Тамара, Инна, Оля, ещё одна Оля (постарше), Алёна, Таня, Лана, Вика и ещё одна новенькая, которая пришла вчера после обеда (кажется, тоже Таня) — вот и все мы. Вроде никого не забыла. Парней нет вообще, их отправляют на уличные работы (Петя — исключение, потому что других хорошо разбирающихся в компьютерах людей нет). Начальница и замы распределяют работу между нами одинаково, так что нельзя сказать, что кто-то из девчонок стоит выше, кто-то ниже: просто работаем по разным направлениям. Правда, я по секрету думаю, что мои направления одни из самых важных, но об этом тс-с-с: нельзя начать смотреть на других свысока. Мы все делаем нужное дело, как одна семья.

Вчера наконец-то встретилась с Мартой! Она сама приехала к нам днём на машине, которая ехала из комбината в Водоканал (она проезжает мимо Дома печати по пути). Прибыв, стала спрашивать внизу Катю Громову, и её отправили к нам. Слава богу, у меня сегодня было чуть меньше нагрузки, чем обычно, так что я смогла с ней поговорить в коридоре сразу, не дожидаясь обеда.

Выглядит Марта хорошо — лучше, чем неделю назад. Кажется, немного отъелась, но это понятно — в комбинате же работает!:-) Говорит, у них тоже работы завались, нужно готовить еду для всех. Но, в отличие от нас, у них людей хватает, так что можно даже вот так отлучаться с разрешения начальницы. Марту отправили в пекарню, и она жалуется, что скоро лопнет от жары всех этих печей. Щеки у неё и правда были красные, как будто она с утра в парилке лежала. Но настроение у неё хорошее — говорит, коллектив нормальный, и желание работать есть.

Мы пообедали вместе, хотя тётка в столовке ворчала, увидев в удостоверении, что Марта работает не в Доме печати: мол, приходят тут разные, обедают, а потом работникам еды не хватает. После обеда Марта уехала на грузовике, который ехал из ТЭЦ — она заранее договорилась, чтобы её забрали по пути в комбинат. Вообще, добраться из комбината до любого места не проблема, развозят-то еду всем. Так что она будет теперь ко мне время от времени наведываться, чтобы не потеряться. Это хорошо — у меня тут есть новые подружки, но, как говорится, старый друг лучше новых двух.:-)

Если верить отчётам искателей, рост числа найденных выживших почти остановился. То есть они нашли уже всех, кто выжил в городе и окрестностях, да и сигнальные огни наверняка видели все, кто имеет глаза. Так что, наверное, людей в городе уже больше не станет. Я вчера вечером заглянула в цифры — всего в городе сейчас около 4200 людей, которых мы учли. Больше, наверное, и нет. А я помню, как читала в Википедии статью про Пригорск всего год назад: там было написано, что в городе живёт примерно 150 тысяч людей. Значит, когда мне говорили, что от ГЧ выживает только каждый третий из ста, это было правдой. Но тогда получается, что КС совсем не оставила после себя живых! Все, кто не перенесли ГЧ благополучно, умирали от второй волны без шансов. Я даже подумала, что мне стоило бы заразить семью ГЧ до того, как в Пригорск пришла КС — может, тогда хотя бы одному из них повезло бы. Бред, конечно, но всю ночь эта мысль не выходила из головы.

На работе всё по-прежнему. К нам пришла ещё одна сотрудница — Жанна Васильевна. Она очень опытный бухгалтер, работала раньше в министерстве в Иркутске, так что, наверное, станет третьим замом. А может, заменит Ирину Антоновну, а то она становится просто невыносимой, даже Зульфия Абаевна делала ей замечание. Я совсем не против: Ж. В. выглядит более адекватным человеком.

Дорогой Дневник, со мной сейчас не происходит каких-то особых событий, так что я сегодня напишу о том, что происходило в городе, пока мы с Мартой отсиживались в микрорайоне. Разные люди рассказывают по-разному, но я, кажется, схватила общую картину. Буду писать, как поняла сама — специально для этого проснулась пораньше.

Все говорят, что, хотя КС пришла в Пригорск уже в ноябре, до середины декабря жить было можно. И только потом все начали умирать очень стремительно, как будто болезнь поджидала срок, а потом решила развернуться на всю мощь. Когда я сидела с больными родителями в квартире, по всему городу, в каждом доме, в каждой квартире была похожая ситуация. Самый странный рассказ я услышала от Алёны: она говорит, что вся её семья уехала на дачу ещё в конце ноября, когда выяснилось, что она заразилась ГЧ. Алёна осталась в городе, связь держали по телефону. Они не выходили из забора и никого к себе не пускали, ели еду из своих запасов, даже во двор редко выходили — но всё равно в последней неделе декабря все умерли. Алёна уверена, что заразиться там было не от кого, даже соседей не было — отец специально строил усадьбу в уединении. В общем, это очень странно.

До 20 декабря город жил почти обычной жизнью, но потом начался настоящий кошмар. Уже через неделю всё опустело. Все предприятия в городе встали, были пожары, мародёры бегали по улицам и грабили магазины, а военные расстреливали их прямо с башен своих машин. Анна Рудольфовна к тому времени уже переболела ГЧ, жила одна, близких родственников не было, поэтому ей ничего не оставалось, кроме как наблюдать за творящимся из своего окна. К Новому году Пригорск буквально вымер, даже мародеров стало не видно. Мне повезло, что именно в это время я совершила поход из квартиры родителей к Марте — если бы вышла парой дней раньше, могла бы просто не дойти. Так мне сказала А. Р. Сама я плохо помню, что видела и слышала во время той прогулки, так что верю ей.

Тихо было всю первую неделю января, ну а потом, когда уже пропали и электричество, и вода, и газ, выжившие начали находить друг друга, сплачиваться и пытаться что-то делать. Первыми были те же мародёры: они нашли бронированные машины и оружие, оставленные умершими или разбежавшимися военными. Стали разъезжать по городу и творить, что хотят. Расстреляли, например, из гранатомёта здание мэрии, там теперь нет стен на некоторых этажах. Запросто убивали людей, если те сталкивались с ними на улице. Должно быть, эти уроды и были теми «ночными полицейскими», которые к нам тогда стучались. Хорошо, что они не вынесли наш забор своим гранатомётом. Когда я думаю о том, что могло тогда произойти, меня прямо знобит.