Андрей Гребенщиков - Голоса выжженных земель

– Невелика потеря! Главное, обитель внутреннего голоса сохранить в неприкосновенности!

Володя неспешно отнял правую руку от руля и продемонстрировал юноше немалых размеров кулак.

Разговор, медленно, но верно приближающийся к хорошей драке, прервался очередным появлением загадочного «светлячка». Тот опять перемещался справа налево, с севера на юг.

– Похоже, огонек кругосветку совершил, сейчас на новый виток заходит, – парень блеснул знанием того, что планета Земля круглая.

– Про виток и кругосветку ты верно заметил, – поддакнул Арех, – только он не вокруг планеты маршрут нарезает.

– Тогда вокруг чего?

– Есть одна мыслишка-догадка. Скоро проверим.

– Поделиться не хочешь?

– Нет, – отрезал Володя, заканчивая разговор.

– Ну и ладно, – последнее слово юноша все равно оставил за собой. Из принципа. Или упрямства. Принципиального упрямства!

Прежде чем обрести форму и очертания, абстрактный огонек совершил еще три витка вокруг того, о чем отмалчивался злобный старший товарищ.

«Вокруг планеты – не самый худший вариант!» – заключил юный астроном и на этой гипотезе успокоился.

Вблизи огонек совершенно не походил на космическое тело, движущееся по неизменной орбите в гравитации родной для человечества планеты. Темное, сильно вытянутое нечто со светящимся спереди… чем? – тоже «нечтом». Нечто со светящимся нечтом во лбу!

– Дядя Вова, что за хренотень такая?

– Ничего не напоминает?

– Напоминало бы, не спрашивал! Не тяни волколака за яйца, объясни!

– Вот, гляди! Теперь точно ни с чем не спутаешь!

Новый огонек на предыдущий походил мало – тоже святящееся нечто во лбу, тоже сильно вытянутое в длину, но на этом сходства заканчивались. В отличие от предшествующего «светлячка», этот был освещен яркой иллюминацией по всей длине – много-много маленьких огонечков в ряд.

«Получается, не гигантская змея», – невысказанная версия, оставленная Ником до лучших времен, потеряла всякую актуальность.

– Да что же это?!

– Поезд. Конкретно этот – пассажирский. Видишь, окна горят? До него был товарняк.

– Дядя Володя, ты издеваешься? Откуда тут поезд?!

– Я ж тебе говорил, здесь испытательный жэ-дэ полигон. Все оттуда.

– Черт! Я спрашиваю, почему оно функционирует?! – Никита вышел из себя, немногословность обычно разговорчивого Володи начинала не на шутку бесить.

– Вот бы знать… Самому не верится. Предлагаю посмотреть поближе…

– БЛУДА! – детектор беды сработал у Ника со скоростью, значительно превосходящей скорость света.

– Не сомневаюсь. Только я для смеха спросил, выбора-то нет, – рельсы по-любому пересекать придется.

Подъезжая к железнодорожным путям, Арех включил единственную фару броневика. На что Никита, до сих пор злящийся на отсутствие выбора, не преминул съязвить:

– Мы больше не боимся привлекать внимание?

– Никитос, ты от злости тупеешь! – Володя попытался постучать указательным пальцем по юношескому лбу, но Ник увернулся. – ́ В этом месте каждую минуту проносятся поезда, боюсь, на их фоне мы выглядим недостаточно эффектно и привлекательно.

«Волк» остановился в двадцати метрах от железной дороги. Арех не стал глушить двигатель и, подхватив автомат, засобирался наружу.

– Ты куда? – в голосе пассажира послышалась паника.

– Сам же спрашивал, как оно функционирует, – хочу разобраться.

– А мутанты?

– Я быстро. Если забота о моих жизни и здоровье входит в круг твоих бизнес-интересов, от прикрытия с тыла я не откажусь. – Оказавшись на свободе, Володя ехидно добавил: – Но ежли ссыкотно, то сиди в машине, обойдусь своими силами.

– Сволочь! – оскорбление предназначалось беспокойному спутнику, которому никак не сиделось в уютном нутре броневика, однако до адресата оно не дошло – тот уже бодро вышагивал вдоль насыпи и ничего слышать не мог. Трижды обматерив нездоровое любопытство престарелого искателя приключений на свою немолодую задницу, Ник вылез из машины. За Арехом он не пошел, предпочел занять позицию рядом с «Волком» – мало ли что, отсюда и огнем прикрыть можно, и до спасительной брони недалеко.

Поезд приближался. Занятый осмотром окрестностей Никита не сразу его заметил, он-то ждал громового перестука колес, оглушающих гудков и прочих шумовых эффектов, однако состав приближался в полной тишине, не нарушая тягостного безмолвия ночи ни единым звуком.

Ник с мстительным злорадством отметил, что ненормальное поведение поезда произвело на Володю некоторое впечатление. Арех, похоже сам того не замечая, попятился подальше от путей и опомнился, лишь когда оказался рядом с юношей.

– Ссыкотно, дядя Вова?

Тот не ответил. Только недобро зыркнул зеленоглазым ПНВ и занялся своим дозиметром. С чего вдруг старший товарищ озаботился показаниями прибора, Ник не разобрал, но главное, дозиметр молчал, а все остальное – старческая блажь непоседливого криминального авторитета.

Вспомнив о неоднозначной трудовой деятельности своего спутника – а в последнее время этот нелицеприятный факт из биографии Володи начисто выветрился из головы юного Кузнецова, других забот хватало с лихвой, – Ник пообещал себе выведать побольше подробностей из жизни преступного элемента по фамилии Санников.

Его размышления прервал внезапно оживший дозиметр: затрещал с такой силой и громкостью, что Ник вздрогнул и мигом забыл о данных себе обещаниях.

– Что случилось?

– Дуй в машину! Фонит, как в ядерном реакторе!

– А ты?

– Дуй, говорю! – Володя замахал руками. – Я сейчас!

Дождавшись поезда, Арех подхватил что-то с земли – кажется, это был камень – и бросил в сторону проходящего мимо состава. Булыжник беспрепятственно пролетел сквозь грузовой вагон и приземлился на противоположной стороне насыпи. Узнав все, что он хотел, Володя кинулся к броневику.

– Твою мать! – лязг закрывающейся двери не перекрыл крепкий матерок в исполнении старшего товарища. – Твою мать, – повторил он уже в тишине. – Дозиметр чуть с ума не сошел, там форменная Хиросима с Нагасаки в одном флаконе!

– Кто?

– Забей. Ты понял, что мы только что видели?

Ник серьезно кивнул:

– Я слышал о поездах-призраках, но никогда…

– Я тоже. Думал, брешут, болезные. Ну, и как тебе?

Парень неопределенно пожал плечами:

– Хрен его знает. Я в мистике не особо разбираюсь. Если начать о всех этих дурных чудесах думать, то голова вспухнет… Меня, если честно, пока больше жажда мучает. Вот напьюсь, тогда уже мозг ломать буду, что да как.

Володя стянул с лица ПНВ и с удивлением взглянул на молодого товарища:

– Молодец, юнга! Меня в дрожь бросает, а тебе все по боку… В наше время говорили, «респект тебе и уважуха». Без балды. Может, ́ у вас, ну, у тех, о ком я зарекся говорить вслух, иммунитет к подобной херне? Стариков колбасит, а вы…