Андрей Гребенщиков - Голоса выжженных земель

– Вот и отлично…

Володины прикидки оказались верными: вскоре он объявил, что видит деревню, а еще через несколько минут силуэты домов в свете фары смог рассмотреть и Никита.

– Вряд ли местные обитают на поверхности, – юноша был настроен скептически, – где мы их найдем?

– Мы их вряд ли найдем, зато они гостей должны приметить…

– Незваных гостей могут и пулей «приметить».

– Что мне в тебе нравится, юнга, так это неисправимый оптимизм и беззаветная вера в лучшее, – старший товарищ ухмыльнулся. – Сталкеры хорошо отзывались о жителях деревни, не отморозки здесь обитают.

– Я от наших вообще ни разу не слышал, чтоб они дальше пары километров на юг забирались, – мстительный Ник не упустил случая, чтобы подвергнуть слова компаньона сомнению. Впрочем, он действительно ничего об этой местности и ее обитателях не слышал.

– Не только твой дядюшка скрытностью отличался, правильный сталкер языком понапрасну не мелет. О, на ловца и зверь бежит! – обрадованный Володя ткнул пальцем в сторону своего окна. По ту сторону стекла кто-то подавал сигналы при помощи фонарика – чертил в воздухе круги.

– Дядя Володя, смеха ради не затяни нас в новую блуду, очень тебя прошу.

– Типун тебе! Я с тобой за день годовой лимит на несчастья исчерпал. Надеюсь, теперь пруха начнется.

Машина свернула налево и поехала навстречу фонарику и его обладателю.

– Их трое, – благодаря ПНВ Арех видел гораздо дальше, чем позволяла одинокая фара. – Все вооружены. Ого!

– Блуда? – насторожившийся Никита ухватился за автомат.

– Не блуда, а собака! С ними собака! Тысячу лет их не видел… Точно не волколак, размерами зверина не вышла… похоже, овчарка. Ё-мое, думал, повымирали друзья человека начисто, ан нет…

– Может, щенок волколака? – не унимался Ник.

– Сам ты щенок… человека, – зло огрызнулся Володя: обломный вариант, предложенный юношей, ему совершенно не понравился. – Говорю же, собака!

Когда в свете фары показались люди и «щенок волколака» (из чистой вредности Никита продолжал именовать четырехногое животное именно так), парень напрягся еще сильнее – ночные путники вели себя вызывающе странно! Убрав за спины оружие, они приветливо, даже радостно махали руками и чуть ли не приплясывали на месте от нетерпения.

– Дядя Вова, чет они странные какие-то… не к добру это.

Арех выглядел растерянным – увиденное напрягло его ни чуть не меньше, чем Никиту.

– О деревенском гостеприимстве ходили, конечно, легенды, но очень-очень давно… Может, пьяные или обдолбанные?

Когда броневик поравнялся с незнакомцами, один из них бросился к водительской двери и требовательно забарабанил по стеклу. Оставшиеся двое, заметив сидящего внутри Володю, замахали конечностями еще активнее.

– Ёршень-поршень! Накаркал ты, Никитка, народ вообще не в адеквате… Я выйду, поздороваюсь, деваться уже некуда, а ты прикрывай… Ежли что… короче, действуй по ситуации. А ситуация у нас, по ходу, дерьмовая.

Поколебавшись, брать ли автомат – дружелюбие незнакомцев действовало в прямом смысле обезоруживающе, – Володя ограничился незаметным пистолетом. Пробурчал что-то себе под нос и с явной неохотой полез на улицу. Открывшаяся водительская дверь едва не зашибла «барабанщика», продолжавшего терзать стекло. Впрочем, тот не растерялся и, легко уклонившись от цельнометаллической опасности, бросился навстречу Ареху. Ник видел, как рука товарища дернулась к кобуре, но было уже поздно – ночной пришелец заключил его в крепкие объятия.

От местного гостеприимства глаза у юноши полезли наружу. Вероятно, схожие эмоции сейчас испытывал и Володя, которого не только обнимали, но и дружески хлопали по спине присоединившиеся к «барабанщиковым» нежностям спутники.

– Мужики, вы чего? – это все, что смог выдавить из себя ошалевший Арех.

В ответ раздался смех, ему что-то ответили, однако Никита слов не разобрал.

По всей видимости, ответ поставил Володю в очередной тупик – местные спецы умели вогнать гостей в шоковое состояние. Пока он обдумывал услышанное, «аборигены» времени не теряли: относительно спокойная парочка (только в сравнении с «барабанщиком», конечно) обошла броневик с тыла и деловито застучала задними дверьми, сам барабанщик совершенно безапелляционно забрался на водительское кресло, но за рулем не задержался, а сразу перемахнул через трансмиссионный тоннель и, потеснив Ника, уселся рядом с ним.

– Здорова! – жизнерадостный наглец стянул с правой руки перчатку и сунул Нику маленькую, но крепкую на вид ладонь. – Ты чьих будешь?

Странно сформулированная фраза почти один в один соответствовала дядюшкиной присказке – «ты чьих, холоп, будешь?»

– Аз есьм царь, смерд ты вонючий! – автоматически откликнулся Никита, повторяя когда-то услышанный отзыв на дядюшкин подкол.

Несмотря на излишнюю эмоциональность отзыва, барабанщик пришел от него в восторг:

– Ха, наш человек! Фишку рубишь! Давай знакомиться, я – Толик, для друзей – Толямба.

– Я – Ник, для «незнакомых» друзей – Кузнецов.

– Кузя? – Толямба даже сквозь противогаз выглядел удивленным. – Черт, точно, он же говорил! – абориген покосился на Володю, до сих пор пребывающего в ступоре. – Ты же его племянник?

– Племянник, ага, – теперь растерялся Ник. – Только не его…

Непоседливый Толик безуспешно попытался осмыслить сказанное, но, похоже, не преуспел.

– Ладно, потом разберемся, кто кому племянник. Поехали к нам!

Володя, к тому времени уже вернувшийся за руль, раздраженно засопел. Ехать к неадекватным людям в гости не хотелось, к тому же дороги он не знал.

– Толямба, ты хоть направление покажи!

– Ну даешь, товарищ дорогой! Память отшибло?

Желая прекратить затянувшееся цирковое представление, Арех снял с головы ПНВ и стащил на шею респиратор.

– Дружище, ты меня ни с кем не путаешь?

– Я не понял, – Толик почесал лоб прямо сквозь противогаз. Опомнившись, он по примеру Володи освободил лицо. За резиновой маской скрывался рыжеволосый круглолицый мужичок неопределенного возраста. – Ты кто? И где Шура?

– Я – Вова, а про местонахождение Шуры…

Никита первым сообразил, что к чему, и, гордый своей догадливостью, коей он обычно не блистал, выпалил:

– Шура Кузнецов – это мой дядя! И машина его…

Мигом насторожившийся Толик грубо прервал юношу:

– Так где твой дядя?

Дружеский настрой обознавшегося аборигена сменился на враждебность и недоверие.

– Дядя умер… Его убили. В Метро. – Ник кожей ощутил исходящую от рыжего угрозу. Вместо объятий в любую секунду стоило ожидать самого худшего. Аборигены на своей территории, к тому же внутри «Волка». – Диаспора наняла убийцу… Мы с Володей отомстили… Броневик достался мне по наследству…