Ник Перумов - За краем мира

Молли понимала.

Они не спасли человека, не вернули его обратно, к семье и детям. Они резали плоть, пилили кости, скрепляли их наново скобами неведомого металла, сшивали мышцы, крепили чарами сухожилия.

Госпожа Старшая ловко и умело направляла на это собственную силу несчастного.

Старая ведьма и её юная ученица — они сотворили чудовище.

До рассвета девочка трижды просыпалась с отчаянным воплем, пока на четвёртый раз к ней не зашла Старшая, не села рядом, молча обняв за плечи, и не дала выпить тёплого, пахнущего мятой настоя, отчего страшные сны разом развеялись, как утренний туман.

Но ту ночь Молли запомнила навсегда.

Настало утро, и госпожа Старшая пришла к ней как ни в чём не бывало. Сощурившись, поглядела на красные глаза Молли, покачала головой, поцокала языком.

— Знаешь что, дорогая моя? Полежи — ка ты сегодня в постели.

Кошка Ди высунула усы из складок одеяла, одобрительно муркнула и свернулась обратно в клубочек.

— К‑как, госпожа? А… учёба? Вулкан? Всё такое прочее?

Колдунья досадливо сморщилась.

— Есть моменты, — нехотя проговорила она, словно стыдясь собственных слов, — когда никакие розги не помогут, хоть обломай их все о твою спину. Вот сегодня как раз такой день. Лежи. Кошка твоя пусть греет да обмуркивает. Поняла? — Госпожа Старшая в упор воззрилась на Диану, и Молли готова была поклясться, что кошка дёрнула ухом, словно соглашаясь.

— Отлежись, с лордом нашим поболтай, а я по делам, в лес. Скоро не жди, вернусь к вечеру. Ключи помнишь где, коль встанешь, пройтись захочешь. Всюду ходи, приглядывай, чтобы порядок был. Во двор выгляни, если пожелается, Полкана приласкай, он тебя любит. Ну, а не захочешь — так лежи. Сегодня можно, — И Старшая хохотнула. Залихватски подмигнула Молли, крутнулась на пятке — только её и видели.

Утро всё Молли и впрямь провалялась в постели. Такого не позволялось даже и дома, даже в выходные. Воскресная служба, а по субботам, когда, казалось бы, никаких дел нет и быть не может, мама всё равно поднимала ни свет ни заря, ибо "это полезно для молодой леди, готовящейся стать хозяйкой дома". Субботние утра как раз и посвящались кулинарным урокам, о которых Молли до сих пор не могла думать без содрогания — служанка Фанни именно в это время возвращалась с рынка.

А сейчас…

Тёплый дом госпожи Старшей не был тих и безмолвен. Кто — то всегда в нём двигался, шуршал, потрескивал, переговаривался. Не спеша, вальяжно прошествовал по своим котовьим делам чёрный как ночь Vasilii, гордо распушив хвост. Ди подняла голову, коротко взглянула на приятеля и улеглась обратно, словно ответив: "Не, не пойду никуда, мне и тут хорошо-о".

Молли подтянула одеяло к носу и закрыла глаза.

Страшные сцены прошедшей ночи, к счастью, не возвращались. Как отрезало. Наверное, помогло снадобье госпожи Старшей, но, так или иначе, Молли об этом не думала.

А потом лежать надоело. И в полном соответствии со сказанным госпожой Старшей Молли отправилась бродить по дому. Да не просто "бродить", а именно "приглядывать".

Где — то глубоко за стенами ворошился domovoi, он же брауни. Откуда он взялся и кто по природе, Молли не знала — госпожа Старшая всё больше отмахивалась, мол, есть, и всё тут. Волшебное существо, как Зверь Земли, Жар — Птица и другие. Время придёт — всё узнаешь.

Шевелились и ещё какие — то создания, может, как раз та "живность", за которой охотились в подвалах и Vasilii, и Диана. Молли шла из комнаты в комнату и думала, как же ошибалась Таньша — да и госпожа Средняя, — расписывая ужасы этого места. Нет, страшные дела тут творились, спору нет (Молли поёжилась, воспоминания о последней ночи вновь, и очень некстати, поднялись к поверхности), но страшно не было. Она перестала бояться даже пресловутой "берёзовой каши".

Привыкла. Привыкла к отрезанным головам на колах палисада, привыкла к изысканным манерам лорда Вильяма, привыкла расчёсывать ему усы и делать причёску. Привыкла к ворчливому брауни, показывавшемуся только ранним утром или совсем уж поздним вечером, когда глаза слипаются и не поймёшь, то ли взаправду ты его видела или только тебе почудилось. Привыкла к загадочным звукам, доносившимся то ли с чердака, то ли из подвала.

Привыкла, что живёт дома у всамделишной ведьмы и вокруг — ни единой паровой машины!

Больше того, о них даже и вспоминать не хочется.

Так или иначе, а порученное госпожой Старшей она старалась исполнить, как могла. Прибирала упавшие или кем — то сброшенные пучки трав, аккуратно развешивала по местам, поправляла банки и склянки, бросила щепотку корма плавающим в прозрачном цилиндре глазам с плавничками — они дружно ринулись к поверхности, хотя непонятно было, чем едят, рты — то у них отсутствовали…

Так, мало — помалу, тут подвинуть половик, тут расправить покрывало — Молли добралась до Той Самой Двери, В Которую Ей Нельзя Заходить.

Надо сказать, что за всё время у госпожи Старшей Молли неплохо справлялась с неизбежным искусом. Нельзя — значит, нельзя. Ещё в школе мисс Блэкуотер отлично выучила, что есть правила, которые нарушать можно и даже нужно; а есть такие, что переступать нельзя ни в коем случае, ни на "слабо", ни как — либо ещё.

Потому что одно дело — рискнуть, и другое — самому себе отрезать голову.

Нарушить этот запрет госпожи Старшей означало именно последнее.

Но на сей раз дверь оказалась приоткрыта.

Молли так и замерла. Что такое? Почему? Случайность?

Хотя…

Госпожа Старшая, против обычая, собиралась сегодня быстро, в какой — то непонятной спешке. Недаром ей, Молли, пришлось столько прибирать и ставить на место. Неужели просто забыла?..

Конечно, заходить туда нельзя. Но, коль замка нет, а она оставлена за старшую, что, если там какой непорядок?

Она застыла на пороге, сердце колотилось, прыгало в груди.

Ох, помнила она, помнила по сказкам эти "запретные комнаты"! Особенно в самой страшной, про Алую Бороду.

"И как ни торопились братья неразумной принцессы, они опоздали. Когда прискакали они к замку, ворота его были уже заперты, а сестра их, бездыханная, лежала на холодном полу тайного покоя", — читала ей мама наставительным голосом, когда Молли была ещё маленькой.

Юная леди должна запомнить урок — есть места, куда ходить нельзя ни в коем случае, тогда и братья — рыцари не помогут.

Молли всегда до слёз было жалко прекрасную принцессу Корину, она терпеть не могла эту сказку, но мама почему — то очень часто читала именно её…

Однажды, когда она уже училась в третьем классе и мама больше не читала ей сказок, да и сама Молли всё больше интересовалась бронепоездами и мониторами (хотя порой, особенно когда родителей не было дома, доставала из стенного шкафа пару любимых кукол), она вытащила книжку со сказками, решительно открыла на странице, где кончалась грустная история о принцессе Корине и страшном злом рыцаре Алая Борода, обмакнула перо в чернила и старательно вымарала весь конец.