Гореликова - Дурная кровь

За занавеской что-то тихонько постукивало, и звучал старухин голос, она не то наговаривала, не то напевала что-то заунывное. Слов Сергей не разбирал, похоже, бабка пела вообще не по-русски. Иногда она затихала, и тогда стук становился громче.

Временами слова казались знакомыми, хоть смысл и ускользал. Что-то вроде «потрем-помнем, потом поглядим», монотонное бормотание и «дурную кровь пустить – дверь отворить». И опять бессмысленное мычание.

Звуки убаюкивали, как колыбельная. Сергей почти заснул, но тут мозг вычленил из бабкиного бормотания фразу:

– Ветер дул-дул, гостей привел. Гости незваные, да ожидаемые. Ждала осенью, а они летом явились. Ты что ль, Леший, их намыл, назвал, приворожил, приманил?

Утробное мяуканье. Что-то звякнуло. Тяжелый прыжок кота, и старуха сказала обычным голосом, даже не понижая тона:

– Тьфу ты, черт хвостатый, обрадовался! Думаешь, и тебе человечинки перепадет?

Сергей насторожился, но бабка замолчала. Зато урчание кота стало громким, точно у работающего мотора. Огонек на занавеске заколыхался, старуха запела. Странные, не похожие ни на один известный Сергею язык, звуки. Старуха пела что-то вроде:

И-и-и-и-лаг-и-и-нах-разграх!

Канн-глах-лаб!

Банну-кой-глах-лаб!

Мысли ворочались в голове, точно чугунные шары. Не в силах противиться усталости, Сергей закрыл глаза. Странная какая-то бабка. Будто колдунья. Баба-яга. Под дикий напев в голове крутились обрывки слышанного-читанного.

…А ведь бабу-ягу не случайно придумали. Сказки – это зашифрованная история. Вот такие вот старушки-божьи-одуванчики и становились прототипами сказок. Или Василиса Премудрая. Или Кощей бессмертный. Сергей читал, что по-древнеславянски слово «кощюна» значит «мир мертвых». Странно – мертвые и бессмертные?

Кощей, Кощей… Жизнь моя на дубу… интересно, а дубы здесь растут? Вроде бы не должны. Дубы южнее растут.

В ушах шумело, точно рядом был водопад. Откуда тут водопад? Сотка – спокойная река. Хотя нет, она же образует пороги. Неужели это вода шумит? Или это кот урчит?

И кот такой чудной… А какой здоровенный. И, наверное, злобный. Коты вообще опасны. Кошки крадут дыхание спящих. И душат грудных младенцев. Заберутся в колыбель и загрызут… Нет, это бред! Пионерские страшилки. Надо спать… спать…

Мысли мешались, как картинки в калейдоскопе. С каждым ударом сердца перед закрытыми глазами возникала новый образ. То он видел рельсы, то трясся в автобусе, то какие-то женщины обступали его и чего-то требовали.

А потом подкрался огромный злобный кот. Бесшумно запрыгнул на кровать и вгляделся жуткими глазами в лицо Сергея. С тихим урчанием лег на грудь.. дыхание замирало… затихало… а кот все урчал и урчал, точно ждал, пока человек испустит дух под давящим живым грузом.

***

В следующий раз Сергей проснулся от громкого стука. Кто-то стучал в окно. Тук! Тук!

В серой дымке Сергей хорошо видел нары, на которых они лежали, скомканное одеяло и даже мелкие цветочки на выцветших наволочках. Сергей толкнул лежащего у стенки Лешку. Тот мигом поднял голову.

– Слышал? – почти беззвучно спросил Сергей.

Лешка согласно кивнул и так же беззвучно, одними губами сказал:

– Посмотри, что там.

Сергей бесшумно откинул одеяло и спустил ноги.

В этот момент стук повторился. Они замерли, стараясь не дышать.

В комнате, за занавеской, зашуршало. Раздались шаги – видимо, старуха прошла вдоль комнаты к окну. Снова стук, но уже другой, видимо, бабка отворила створку окна.

Голоса:

– Что надо? – Это бабка.

– Поговорить.

А это Витек. Голос слабый, будто бы плачущий.

– Зачем в такую рань притащился?

Голос старухи жесткий, властный.

«Ну и ведьма,» – подумал Сергей.

– Эти двое у тебя?

– А где им быть? Спят.

Сергей с Лехой обменялись удивленными взглядами – что за дела? Зачем они понадобились Витьку?

– А с ними… ничего?

Старуха захихикала.

– Живы покуда. Говорю же, спят. И ты иди, спи. На вот, – звякнуло стекло, – возьми бутылку и иди.

– Что ты мне все водку суешь? Не могу на нее смотреть!

– А зачем ты на нее смотришь? – издевательски спросила старуха. – Ты ее пей.

– Как же ты мне надоела, ведьма! Когда же тебя черт приберет?

– Когда надо, тогда и приберет, – отрезала старуха. – Не твоего ума дела. Бери бутылку и проваливай.

Снова позвякивание, похоже, бутылка перешла из рук в руки.

– Я поговорить пришел, – в голосе Витька была мольба.

– Сказала же, не хочу с тобой разговаривать.

– А я хочу.

– Смелый стал? Смотри, мигом окорочу!

– Мне все равно терять нечего. Сама не выйдешь, я зайду.

Недовольное бормотание на непонятном языке, шорох, стук и, наконец, голос старухи:

– Ну ладно! Хочешь – поговорим. Только потом пеняй на себя.

Снова постукивание, шорох. Потом шаркающие шаги к двери. Стукнул крючок – это старуха открыла дверь. Скрип – закрыла за собой. Потом шаги раздались из сеней.

– Посмотри, что там? – прошипел Лешка.

Сергей встал, сделал шаг к занавеске, отделяющей их закуток. Вдруг Лешка ухватил за руку.

– Стой!

– Что случилось?

– Кота поблизости нет?

– При чем тут кот?

– Да жуткий он какой-то. Мне кажется, он за нами следит.

Они прислушались. В комнате было тихо, только на улице раздавались голоса.

– Фиг с ним, с котом! – отмахнулся Сергей. – Разговор пропустим. Что, интересно, за дела тут творятся?

Он осторожно отодвинул занавеску. Комната пустая, кота не видно. В окне Сергей разглядел очертания стоявшей на крыльце старухи. Витька не заметил, тот либо сидел на ступеньках, либо стоял на земле. Разговор велся громко, каждое слово было отлично слышно.

– Ты зачем их к себе пустила?

– Нужны они мне.

– Для чего? – с подозрением спросил Витек.

– Много будешь знать, скоро состаришься.

– Э-эх, – тоскливо протянул Витек, – кабы мог я состарится. Жил бы, как нормальный человек.

– Хватит скулить. Поди выпей – полегчает, – посоветовала старуха.

Раздалось бульканье, похоже, Витек последовал совету. Но не ушел, а после небольшой паузы снова заговорил:

– Легчает-то на минуту, а потом… Ох, как вспомнишь, во что ты меня впутала, так хоть вой… Все ты, проклятая!

– А ты агнец невинный? Простачка-то из себя не строй, не выйдет! Забыл, что сам вытворял? Али напомнить?

– Это ты меня заставляла, – всхлипнул Витек.

– Сначала, да, заставляла. А потом ты сам во вкус вошел. Кровь человеческая, она-то вку-усная! – Старуха на этих словах причмокнула, и Сергея передернуло, настолько омерзительным получился звук. – Помнишь, небось?

– Помню, все помню, – завыл Витек. – Проклятая, ох, проклятая! – и после паузы: – Зачем к себе ребят зазвала?

– Ну, раз сам спросил – сам и слушай, – жестко бросила старуха. – Замену тебе готовлю. Стареть ты начал, видно, Хозяин твою кровь уже сосчитал. Смотри сюда!