М. Таргис - Золотая пчела. Мистраль

– А золотой мед, который давали золотые пчелы? Герои нашли его.

– То еще богатство. Сколько людей из-за него погибло!

– Наш Дитрих тоже вез сокровище, – заметила Хайди.

– Везет, – поправил Аксель, снова безнадежно всматриваясь в шифрованный текст.

– В смысле?

– Везет. Это происходит прямо сейчас, я чувствую.

Хайди снова отложила книгу и уставилась на него.

– Да, я знаю, как это звучит, – кивнул Аксель. – И да, я знаю, что одна проблема с мозгами у меня уже есть, и она сильно осложняет мне жизнь. Но, мне кажется, это главная причина, по которой я сюда приехал. Какой-то смутный зов. Я ощущаю его растерянность и боль. Это как будто… Говорят, у близнецов такое бывает…

– Кристофер Прист, «Престиж», – отчеканила Хайди.

– Прости?

– Книжка есть такая. О фокусниках и двойниках. Там один герой как раз думает, что у него есть близнец, а в конце выясняется… – Хайди запнулась, – что это он сам, – медленно закончила она и, перехватив чуть ли не испуганный взгляд сумрачных темно-серых глаз, продолжила в ускоренном темпе: – Там просто была такая машина, которая удваивала вещи и людей.

– Нет, – мотнул головой Аксель. – Это явно не мой случай. Но двойники, может быть… – он повернулся на бок, опершись локтем на пол. – Ты можешь себе представить мир, где у меня… или у каждого человека, но только я это почему-то ощущаю… есть двойник, и существует некая взаимосвязь на уровне эмоций… как эхо?.. А может быть, и на физическом уровне. Это тоже уже кто-то написал?

– У Стивена Кинга что-то было про миры с двойниками. И, думаю, много у кого еще. Но мысль интересная, хотя… Ты предполагаешь, что это может быть прошлое?

– Или совсем другой мир, или прошлое, или… – Аксель рассмеялся. – Кажется, нам надо искать мир, где живут выдуманные литературные персонажи. Призрак и Вальжан…

– И лорд Рутвен! – улыбнулась Хайди.

– Но я никогда не играл рыцарей. Да. Я не первый актер, которому прямая дорога со сцены в сумасшедший дом. Я только боюсь подвести их всех… Тонду…

Хайди переместилась ближе к нему, отложив книги.

– Допустим, я тебе верю и не считаю, что все это настолько уж невероятно. И готова помочь, насколько это в моих силах. Но что нужно сделать?

Аксель провел рукой по исписанному нахзацу книги.

– Дописать рассказ.

– Устроим Дитриху хэппи-энд?

Аксель покачал головой.

– Нет, надо понять, что там произошло… или произойдет в действительности. Если ошибиться… ничего хорошего тогда уж точно не будет. Я все пытаюсь вспомнить, мне кажется, было что-то еще, что я знал тогда и не записал.

– Ты ведь вспомнил имя.

– Я не вспомнил. Оно само откуда-то взялось.

– Он сам тебе сказал?

– Возможно. И мне кажется… Знаешь, мне кажется, он рассчитывает на мою помощь. И он сам как-то защищает меня. Ведь столько было случаев… – Аксель посмотрел на Хайди и беспомощно улыбнулся.

– А я ведь именно ради этого и приехала в Янсталь, – тихо сказала она.

Дитрих неловко отступил назад и уперся спиной в стену, едва не сбив плечом висевший на ней крест. Несостоявшийся убийца лежал на его тюфяке, неподвижный, странно заломив руку с ножом. Громкий треск ломающихся костей и стук падающего тела перебудили остальных постояльцев, спавших в той же зале. Со всех сторон на Дитриха смотрели испуганные, недоумевающие, растерянные со сна глаза.

– Он пытался убить меня, – хриплым голосом объяснил Дитрих, убирая с покрытого испариной лица светлые волосы.

Спина болела – впрочем, ничего другого и ожидать было нельзя, такие резкие развороты никогда не оставались для него безнаказанными. Поэтому Дитрих продолжал стоять у стены, пока двое других странников с постоялого двора перевернули мертвое тело и явили присутствующим изможденное, заросшее неопрятной бородой лицо и худую одежку нападавшего. Нож его, однако, был ухожен более, нежели он сам.

– Вор! – понимающе заметил кто-то. – Пролез как-то, пока все спали.

– Мелкий мужичонка, такой в любую щель проберется, что кошка, – согласился другой.

И оба скосили глаза на ларец, край которого торчал из-под трупа. Ларец стоял рядом с тюфяком, и, лежа на животе, Дитрих прижимал его к себе.

– Польстился на рыцарево состояние, – заметил кто-то. – Решил, что-то ценное там, в ларце.

– Наверно… наверно, – бормотал Дитрих, сильно сомневаясь, что это был случайный грабитель, и с тоской думал, что и в людных местах – в родных-то краях! – теперь не придется снимать ночью доспехи. Впрочем, от подкравшегося тайком к спящему убийцы они вряд ли смогут защитить.

В этот раз Дитриха спасла мучившая его вот уже которую неделю бессонница. Скорчившись на худом ложе, он обреченно вслушивался в храп и сопение прочих постояльцев, сознавая, что надежды наконец-то выспаться, раз уж выпала возможность провести ночь под крышей, в тепле и сытости, оказались тщетными, и потому услышал легчайшие – чуть ли не тише мышиного бега – шаги. До последнего момента он надеялся, что это просто кто-то из постояльцев вернулся со двора и боится разбудить остальных, но, когда убийца склонился над ним, и невидимое во тьме лезвие коснулось его бока, Дитрих был готов к стремительному рывку в сторону. Отчаяние, страх, чувство безнадежности, боль, терзавшие его на нескончаемом пути из Палестины, выплеснулись в порыве бешеной ярости, и мгновенье спустя нападавший был мертв – только громко и сухо хрустнула шея. Лукаш всегда восторгался, какие сильные у Дитриха руки… Но теперь не спросить было, кто заплатил убийце и что именно поручил ему.

Привели заспанного хозяина. Поняв, в чем дело, тот побелел от страха и стал униженно просить прощения, ухитряясь при этом искренне возмущаться – до каких мол времен дожили, душегубы всякие просто так по ночам влезают, никогда прежде такого не бывало… Труп унесли и постель по требованию Дитриха заменили. Измученное тело требовало покоя, да и спину то и дело пронзала острая боль. Однако ясно было, что заснуть он теперь уже точно не сможет, а значит, оставалось только смотреть в пустоту, снова слушать храп и тихие разговоры о происшедшем и о том, какие тяжелые ныне времена, и час за часом ждать далекого рассвета.

Ждать час за часом.

Сунув руки в карманы расстегнутой короткой куртки из тонкой кожи, Аксель мерил широкими шагами улицы Йоханнесталя, делая уже далеко не первый круг по центру города.

Хайди не было на Лютагассе, значит, она, как и все нормальные люди, спокойно спала в своей маленькой квартирке – он не знал, где это, да и не собирался тревожить ее. Как и Хайнца, на которого все еще злился. В конце концов, со своими фобиями надо разбираться самому, не мучая окружающих.