Мария Фомальгаут - Виолончушь (сборник)

Вхожу.

Не вхожу – просачиваюсь.

– Чего вам?

Кажется, учитель уже про меня забыл. Это вот хуже всего.

– М-м-м… вы это… зайти просили.

– А. ну да. Ну, так вот, мил человек, говорите, сон-то миллионы лет назад с земли отступать начал?

– Ага.

– А книги за сном полетели?

– Ну.

– А люди за книгами потянулись?

– Да.

– Силки на них ставили.

Прошибает пот. Лихорадочно припоминаю, как же ловили книги, силками или чем…

– Силки ставили? – повторяет учитель.

Отвечаю обреченно:

– Да.

– А вы мне скажите… а что случилось с людьми, которые там, на земле остались?

– А что… были такие?

Спохватываюсь. Вот я и прощелкал счастье свое, такого вопроса он мне не простит.

– М-м-м…

– Были, молодой человек. Были.

– Умерли.

– Думаете?

– Ну а как же? Без книг человек…

Хлопаю себя по лбу, живет человек без книг, еще как живет, только дичает…

– М-м-м… не знаю. Этого в учебнике… не было.

– Правильно, кто ж вам в учебнике про такое напишет.

Вспоминаю.

– Там вообще написано, что не осталось на земле никаких людей.

– Остались. Еще как остались. Одичали, с ума посходили… потом проклюнулось у них сознание какое-то, книги стали сами выращивать… по буквам, как вы сказали.

– Откуда вы… знаете?

– А я и не знал.

– Не понимаю.

– До сегодняшнего утра не знал. А сегодня слышу, кто-то в окно бьется.

– Книга?

– Ну… истрепанная такая, чуть живая. Ну как смог подлатал.

Учитель выкладывает на стол нечто, в чем я с трудом узнаю книгу.

– На пятой странице открой.

Боюсь прикоснуться, боюсь разрушить искалеченную книжицу. Наконец, открываю, начинаю читать.

– Ночь выдалась безлунная, прекрасная ночь для побега. Я знал, что в половине первого меняется караул, и в это время у западной башни никого не было. Высота от окна…

Хватит, хватит.

Вздрагиваю. Вот это хуже нет, когда от книги отрывают, как будто обухом по голове, ей-богу…

– Ничего не заметил?

– М-м-м… сбежать кто-то хочет. То ли из замка, то ли из крепости…

– А еще?

– Караул… в полночь… н-нет, в полпервого.

– Молодой челове-ек. Я о вас лучшего мнения был. Неужели ничего не просекли?

Хлопаю себя по лбу.

– Ночь. Безлунная. А чего там, в книжке с луной случилось, что ночь безлунная стала?

– То-то и оно… быть такого не может, чтобы ночь безлунная. Здесь не может. А астрономию земного мира учили?

На пятом курсе только учить будем.

– А-а-а, а до пятого курса знать не положено, да? Что теперь, будем до пенсии про Колобка читать? Так вот, молодой человек, вот там луна вокруг Земли вращается. Заумно как-то хитромудро вращается… что ночи безлунные бывают.

– Это книга… про Землю?

– Выше берите, молодой человек. Никто не может так живо написать про землю. Это самому на земле жить надо, чтобы прочувствовать.

– Хотите сказать…

Многозначительный взгляд.

– Да.

Книга легонько отстраняется от меня, боится.

– Вы на практику-то куда планируете?

– Да куда скажут.

– Так ко мне давайте.

– А делать что?

– Надо нам экспедицию снарядить. На старую Землю.

– А… дорогу как узнаем?

– Книга покажет. Починим, подлечим её, полетит. Да и древние там шли, не могли ничего не оставить. Зарубки какие-нибудь… знаки…

– Думаете, за лето успеем? Древние-то много веков шли.

– А крылолёты на что?

– Да кто ж нам даст…

– Дадут. Костьми ляжем, выпросим… еды с собой возьмем… книг…

Осторожно спрашиваю:

– А когда вы планируете выступить в путь?

Снова мир уходит из-под ног, когда слышу:

– Завтра.

Я накрыл платком волшебный фонарь, живые картины на стене спальни погасли – я снова и снова пересматривал дешевенький спектакль незнамо каких годов – и все больше убеждался, что в буйной фантазии режиссера есть доля правды. Дальнейших ход сюжета мне не нравился, – уж слишком нереальными и фантастичными были выдумки режиссера про какие-то «двигатели», которые работающие на черной маслянистой гадости и «двигали» странные неживые экипажи, про «иликтроны», приводящие в действие сложные устройства, про «атом», в котором будто бы содержится огромная сила, способная уничтожить весь мир.

И, тем не менее, в тот вечер я смотрел и пересматривал начало этого спектакля – спектакля, на который раньше никогда не обращал внимания. Я представлял себя на месте отважных путников – но представление получалось какое-то расплывчатое, я и подумать не мог, что сам отправлюсь в неведомые земли.

В какие-то минуты я был близок к мысли, чтобы отказаться от своей безумной затеи. Но потом я смотрел на книгу, и чем больше смотрел, тем больше понимал – надо отправляться в путь.

Когда я наутро отправился в академию, я уже нисколько не сомневался в успехе: мое руководство отличалось редкой щедростью, начальник мог выделить мне средства на путешествие хоть на край земли. Каково же было мое удивление, когда в ответ на мою просьбу оплатить мне путешествие, шеф отрицательно покачал головой.

– Это безумие, Тим, – ответил он.

– Можете не сомневаться, я буду предельно осторожен в пути.

– Нет, Тим. Вы меня не поняли. Я очень высокого мнения о вашей проницательности, но боюсь, на этот раз вы зашли в тупик.

– Простите?

– Мне очень жаль, Тим. Вы ошиблись, и очень грубо. Там ничего нет. На землях, покинутых людьми, ничего нет.

– Но книга сказала мне, что…

– Я должен конфисковать у вас книгу.

Мне показалось, что я ослышался.

– На… на каком основании?

– Тим, вы молоды и наивны. Вы привыкли, что книга – это что-то доброе, хорошее, светлое. Однако, существуют совсем другие книги…

Меня передернуло.

– Я еще достаточно хорошо помню школьный курс.

– Очень рад за вас. Так почему же вы не можете отличить хорошую книгу от плохой?

– Потому что… потому что это хорошая книга.

Мой начальник вздрогнул.

– Вы читали её?

– Пару страниц.

– Почему… почему вы считаете её хорошей?

Я молчал. Я не знал, почему. Я понял, что есть вещи, которые нельзя объяснить словами. Например, книга… книга, которая была хорошей. Потому что… просто… потому что…

– Она хорошая. Потому что… Потому что она книга…

Мой шеф хотел что-то возразить мне – но в комнату влетел сложенный листок, тревожно заметался над головой начальника. Последний бережно развернул записку, пробежал глазами, пробормотал про себя, будто отвечая письму:

– Да, сию минуту. Да, он здесь. В Академии. Подождите меня здесь, Тим.

Мой начальник вышел. Я начал мысленно перебирать доводы, которые могли бы убедить моего шефа выдать мне деньги. Однако, книга не дала мне ничего придумать – она отчаянно захлопала страницами, приглашая меня покинуть комнату.

Я пошел за ней – это было почти безумием, но я пошел за ней. Книга вывела меня на улицу и оставила на площадке, где обычно дожидались экипажей. Я попытался урезонить книгу, объяснить ей, что с начальником можно договориться, не сейчас, так потом, нельзя так все бросить и уйти – но книга жестом приказала мне молчать. Все прояснилось, когда я услышал шаги за углом, и голос моего шефа.