Уолтер Миллер-младший - Гимн Лейбовицу

Закрыть доступ! Убежище оставалось практически не тронутым. Никто не попытался проникнуть глубже в убежище; монахи лишь сделали то, что не удалось Фрэнсису – выдвинули ящики стола. Закрыть доступ! Никто не захотел узнать, что находится по ту сторону внутренней двери, обозначенной как «Люк 2», а также изучить «Закрытую Среду». Никто даже не убрал камни и кости. Закрыть доступ! Расследование внезапно прекратилось без каких-либо видимых причин.

Затем пошли слухи.

«У Эмили был золотой зуб. У Эмили был золотой зуб. У Эмили был золотой зуб». Это – один из тех исторических анекдотов, которые каким-то образом сохраняются, тогда как важные факты, которые надлежало запомнить, остаются незафиксированными до тех пор, пока какой-то монах не будет вынужден написать: «Ни Реликвии, ни какой-либо археологический источник не помогли установить имя правителя, который обитал в Белом Дворце в середине и конце шестидесятых, хотя брат Барк утверждал, не без оснований, что его имя…»

И при этом Реликвии однозначно утверждали, что у Эмили был золотой зуб.

Неудивительно, что господин аббат приказал опечатать вход в крипту. Вспомнив о том, как он взял в руки старый череп и повернул его к стене, брат Фрэнсис внезапно убоялся Божьего гнева. Эмили Лейбовиц исчезла с лица Земли в начале Огненного Потопа, и лишь спустя много лет ее муж признал, что она умерла.

Поговаривали, будто Бог пожелал испытать людей, которые возгордились так же, как и во времена Ноя, и приказал мудрецам той эпохи, а среди них – блаженному Лейбовицу, создать великие боевые машины, равных которым не было на Земле, и оружие такой силы, что в нем таилось пламя самого Ада. И Бог допустил, чтобы волхвы дали это оружие в руки царей и сказали каждому: «Только потому что враги обладают им, мы изобрели его для тебя, дабы ведали они, что оно у тебя есть, и убоялись тебя. Повелитель, страшись их так же, как они тебя, чтобы никто не выпустил на свободу ужас, который мы создали».

Однако каждый царь отмахнулся от слов мудрецов и подумал: «Ежели я ударю быстро и тайно, то уничтожу остальных, пока они спят. Тогда они не смогут сопротивляться, и вся Земля станет моей».

На такое безрассудство решились цари, и затем последовал Огненный Потоп.

Через несколько недель – а кто-то утверждал, что дней, – после первого потока адского огня все закончилось. Города превратились в стеклянные озера, окруженные огромными пустошами, где не было ничего, кроме каменных обломков. Целые народы исчезли; люди, скот, всевозможные дикие звери, а также птицы и все летающие твари, а также те, кто плавал в воде, ползал в траве и зарывался в норах, заболели и погибли, усеяв своими останками землю. В местах, где землю накрыли собой демоны Радиации, трупы долго не разлагались – если не лежали на плодородной земле. Огромные облака гнева погубили леса и поля. Там, где когда-то была жизнь, теперь появились бескрайние пустыни, а там, где еще жили люди, все заболели. Кто-то погиб не сразу, но пострадали все, и из-за отравленного воздуха многие умерли даже в тех краях, где оружие не нанесло удар.

Повсюду люди метались из конца в конец Земли, и возникло смешение языков. Люди ожесточились против царей и их слуг и тех волхвов, что создали оружие. Прошли годы, но Земля не очистилась. Так было написано в Реликвиях.

Из смешения языков, из смешения остатков многих народов, из страха родилась ненависть. И ненависть сказала: «Побьем камнями, выпустим кишки и сожжем тех, кто это сотворил. Устроим холокост тем, кто повинен в этом преступлении, а также их наймитам и их мудрецам; пусть они горят, пусть погибнут они и все их труды, их имена и даже их воспоминания. Уничтожим их всех и научим детей, что мир родился заново, чтобы они ничего не знали о том, что было прежде. Устроим великое Упрощение, и тогда мир возродится».

Так, после Потопа, после Радиации, болезней, безумия, смешения языков и ярости началось кровавое Упрощение, когда оставшиеся в живых стали рвать на части, стали убивать правителей, ученых, техников, учителей и всех остальных, которых вожди обезумевших толп обвиняли в том, что они помогли превратить Землю в то, чем она стала. Для этих толп не было ничего ненавистнее людей образованных – сначала потому, что они служили царям, а затем потому, что они отказались участвовать в бойне и противостояли «кровожадным простакам».

Толпы с радостью приняли это имя и подняли крик: «Простаки! Да, да! Я – простак, а ты? Построим город и назовем его Город Простаков, ведь умные сволочи, которые все это сделали, уже сдохнут! Вперед, простаки! Покажем им! А не простаки здесь есть? Если да, то бейте гадов!»

Чтобы скрыться от гнева простаков, ученые люди, которым удалось уцелеть, прятались во всех возможных убежищах. Святая церковь облачила их в монашеские рясы и пыталась укрыть в сохранившихся монастырях и конвентах, ведь людей веры толпа ненавидела меньше – кроме тех случаев, когда они бросали ей вызов и становились мучениками. Иногда беглецам удавалось укрыться, но чаще – нет. Простаки вторгались в монастыри, жгли документы и священные книги, хватали, вешали и жгли беглецов. Вскоре после начала Упрощения оно утратило какую-либо цель и превратилось в безумное массовое убийство, которое совершается только тогда, когда окончательно рушится общественный порядок. Безумие передалось детям, поскольку их учили не только забывать, но и ненавидеть, и поэтому кровожадные толпы время от времени собирались даже сейчас, в четвертом поколении после Потопа. К тому моменту объектом ярости были не ученые, которых уже не осталось, а просто грамотные люди.

Исаак Эдвард Лейбовиц после бесплодных поисков жены бежал к цистерцианцам, у которых прятался в течение шести лет после Потопа. Затем он снова отправился в путь, далеко на юго-запад – искать Эмили или ее могилу. Там он наконец уверился в том, что она умерла, ведь в тех местах смерть одержала безоговорочную победу. И там, в пустыне, он тихо дал обеты. Затем Лейбовиц вернулся к цистерцианцам, принял их облачение, а еще через несколько лет стал священником. Собрав своих товарищей, он изложил им свой план. Еще через несколько лет его предложения дошли до «Рима», который уже не был Римом (старый Рим перестал существовать, а новый за двадцать лет трижды переезжал – после того как оставался на одном и том же месте в течение двух тысячелетий). Через двенадцать лет после этого отец Исаак Эдвард Лейбовиц получил разрешение Святого престола основать религиозную общину, названную в честь Альберта Великого, учителя святого Фомы и покровителя ученых. Задача общины, необъявленная и поначалу довольно неопределенно очерченная, заключалась в том, чтобы сохранить историю человечества для прапрапраправнуков тех простаков, которые мечтали ее уничтожить.