Фрэнк Харди - Легенды Бенсонс-Вэлли

Рыжая Макушка взвыл от боли и уронил кисть в пыль. Стерлинг же всерьез принялся за другое ухо Пиктона. Тяжелые удары так и сыпались на мальчишку.

— Оставьте парня в покое, — сказал появившийся Дарки.

— Не ваше дело, — ответил Стерлинг, вспомнив эпизод с собаками.

Напряжение последних месяцев его службы в Бенсонс-Вэлли привело к тому, что он потерял всякую власть над собой. Он продолжал обрабатывать уши Рыжей Макушки.

Рыжая Макушка заревел.

— Я сказал, оставьте мальчишку в покое, — повторил Дарки.

Подошли Роджерс, Лайл и Макдугал. Эрни подобрал кисть и вытер ее о свой фартук из мешковины.

— Эй, вы! — снова запротестовал Дарки. — Вы что, белены объелись? Вы ему все мозги отобьете.

И он придержал руку Стерлинга.

Рыжая Макушка вырвался и присел у стены, всхлипывая. Все показное нахальство слетело с него, теперь это был просто донельзя перепуганный мальчик.

— Не смейте трогать меня! — сказал Стерлинг, отряхивая рукав.

— Вот я кулаками потрогаю, только снимите форму!

— Видал я таких, — огрызнулся сержант, совсем позабыв о благоразумии. — Все вы трусы, заставляете работать на себя дурачков, вроде этого мальчишки.

Дарки стиснул зубы и сжал кулаки.

Стерлинг прошел в конюшню и осмотрел ее. Том Роджерс последовал за ним.

— Это здание непригодно для жилья, — заявил Стерлинг. — Значит, комитет здесь помещаться не может.

В Томе Роджерсе взбунтовалось чувство справедливости.

— Непригодно! Народ ютится в лачугах, непригодных даже для свиней. Люди по всей стране спят под мостами, дети умирают с голоду, а вы болтаете…

— Я не разрешу устраивать здесь собрания, — повторил Стерлинг, на этот раз уже с ледяным спокойствием.

— Попробуйте нам помешать! — ответил Том Роджерс.

Снаружи послышался голос Дарки:

— Нет, я поддам ему! Убей меня бог, поддам!

— Нельзя драться с полицейским, — напомнил ему Эрни Лайл.

— Куда ему драться! — сказал Стерлинг, снова выходя во двор. — Это одно бахвальство!

— Конечно, пока на вас этот мундир, — прошипел Дарки.

— Пусть это вас не беспокоит, — ответил Стерлинг и снял каску и китель.

— Послушайте, сержант, — заговорил Том Роджерс. — Сначала вы набрасываетесь на беззащитного ребенка…

Рыжая Макушка подошел к Роджерсу и, рыдая, уцепился за него, словно за отца родного.

— Сиди, сиди, паренек, никто тебя не обидит, — сказал Роджерс.

— Я сам знаю, как поступать с этими головорезами, — сказал Стерлинг. Можно было подумать, что не Дарки, а весь город бросил ему вызов. Он вошел в конюшню.

Дарки пошел следом.

— Хорошо же, — ответил он, — будь по-вашему!

— Он тебя арестует за оскорбление действием, — предостерег Том Роджерс.

Стерлинг и Дарки стали друг против друга посредине конюшни. Остальные с беспокойством следили за ними.

— Дарки, не надо! — умолял Эрни Лайл. — Наживешь себе неприятности, говорю тебе!

Том Роджерс встал между готовыми к бою противниками.

— Это же нелепо! — сказал он. — Вы что, рехнулись?

— Оставь их, — вмешался Полковник Макдугал. — Пусть этот сторожевой пес капитализма получит урок.

— Никогда не бывало, чтобы драка с одним полицейским приносила какую-нибудь пользу рабочим, — стоял на своем Том Роджерс.

— Он все равно тебя арестует, побьешь ли ты его или он тебя, — уговаривал Дарки Эрни Лайл.

— Я же снял мундир, — сказал Стерлинг; к нему вернулось спокойствие и уверенность в себе, словно он обладал каким-то секретным оружием. — Будет честная борьба. И договоримся: потом не жаловаться.

Он стал в позу с видом человека, который провел множество боев в спортивных залах и любит драться.

Дарки поднял кулаки, примериваясь. Приступ злости уже миновал, и уговоры Тома Роджерса и Эрни Лайла ослабили решимость Дарки. Он оценивающе оглядел Стерлинга. Не меньше как на десять лет моложе меня и в гораздо лучшей форме, подумал он. Но он тоже занял позицию, широко расставив ноги, опустив кулаки, предоставляя Стерлингу сделать первый выпад.

Неожиданно Стерлинг нанес Дарки точный, быстрый, как выстрел, удар слева по носу.

Обожженный болью, Дарки ударил. Стерлинг мгновенно отпрыгнул за пределы досягаемости. Дарки не пытался достать его. Дарки был прирожденный боец. Мастерства ему, конечно, не хватало, зато кулаки у него были сокрушительные и свои удары он не тратил зря. Противник же явно превосходил его в технике.

Невольные зрители замерли в напряженном молчании.

Стерлинг обрушил еще два сильных левых на переносицу Дарки; показалась кровь, и Стерлинг отскочил, прежде чем Дарки удалось ответить. Дарки проигрывал. Стерлинг снова ударил левой и, ободренный тем, что у Дарки явно замедленная реакция, рискнул открыться и нанести удар правой.

С быстротой, неожиданной для тяжеловеса, Дарки увернулся — кулак лишь чуть задел его по голове — и коротко и страшно ударил Стерлинга правой в солнечное сплетение.

— Жми, Дарки! — закричал Рыжая Макушка, вновь став самим собой. — Прикончи его, Дарки!

Стерлинг отступил; ему, видно, здорово попало, но он быстро оправился и прикрылся левой. Используя просторное помещение, он увертывался от ударов Дарки, заставляя зрителей отходить к стенам, стараясь выиграть мгновение, чтобы перевести дух, выставив вперед левую руку, а правой закрывая подбородок.

Дарки кружил, стараясь вызвать противника на удар. Когда этот маневр удался, Дарки снова увернулся и ответил двумя классическими ударами: правой под ложечку, и левой, крюком, — в челюсть. Стерлинг упал.

— Молодчина, Дарки! — заорал Рыжая Макушка.

— Хватит с вас? — спросил Дарки, радуясь приближению конца схватки. Стерлинг медленно поднялся на ноги. — Надо уметь признаться, когда ты побит, — добавил Дарки, словно советуя Стерлингу не напрашиваться на дальнейшее избиение.

Вдруг Стерлинг схватил Дарки обеими руками за правое запястье и безупречным приемом джиу-джитсу повалил его на спину.

Несколько мгновений Дарки лежал, тяжело дыша. Потом, опершись на локоть, приподнялся и, еще не придя в себя, пробормотал:

— Это что же, честный поединок?

— Все приемы разрешаются, — ответил Стерлинг.

Дарки с трудом встал на ноги и бросился на Стерлинга; теперь сержант обхватил его за шею и снова швырнул на пол.

Дарки, казалось, был оглушен. Он сел, ощупывая шею, и, кривясь от боли, помотал головой. Потом поднялся снова.

На этот раз он стоял, выжидая, пока Стерлинг кружил около него на манер японских борцов. Дарки зорко следил за ним. Стерлинг попытался прибегнуть к еще одному приему джиу-джитсу, но Дарки вырвался, отбросил сержанта к стене и с сокрушительной силой ударил правой по корпусу, потом сразу левой и правой в челюсть.

Стерлинг, потеряв сознание, грохнулся оземь. Том Роджерс кинулся к нему, опустился на колени и пощупал пульс.