Владимир Ладченко - Светлые аллеи (сборник)

В общем никакой существенной разницы. И главное вопрос: если загробный мир где-то там или где-то здесь существует и имеет какое-то место, то стоит ли в него верить? А то один человек поверил и попал в круговерть событий.

Человека этого звали Петей. Парень как парень. Но стоит с ним выпить чего-нибудь покрепче и поболтать о времени и о себе, то обнаруживалось, что он — тоскливый дятел. Просто овощ. Ни ярких мыслей, ни даже блеклой фантазии, а один какой-то злобный примитивизм. Разговоры на уровне, кто про него что сказал и как он за это ему ответит. Такой склад небогатого ума наблюдается обычно у пожилых глупых баб. Или начнёт разглагольствовать о том, какой он хороший и правильный человек. И всё это намёками. Все, мол, скоты, а он хороший. Или как все девки к нему клеятся, а он ни в какую. Хотя я точно знал, что всё было наоборот. Он ко всем девкам клеился, а они ни в какую. А когда трезвый Петя был парень как парень. И глаза с некоторым умом, и трудолюбивый, и читать умел, хотя ни разу на моей памяти этим умением не пользовался. Жена, правда, ещё его бросила и сошлась с одним паралитиком. Может из-за Петиной тоскливости, а может из-за внешности. А внешностью Петя походил на молодого Гитлера, только без этих фирменных усиков. Переразвитая нижняя челюсть, чёлочку в сторону глаза и голова, напоминающая мяч для спортивной игры регби. Такой вот каприз природы. Наверно всё это действовало на подсознание окружающих, у кого оно было. Коммунисты к примеру у нас в цеху его не любили.

И были у Пети две квартирки, доставшиеся от склеивших ласты родственников. Одну он сдавал, в другой жил сам. И вообще одним везёт на наследства, другим — шиш. Я знавал человека, который с успехом пропил три квартиры и «Фольксваген», доставшиеся ему с разных сторон. У другого, если кто умрёт, то приходится его хоронить за свой счёт, а из наследства лишь неоднократно обоссанный матрац.

А Пете везло на такие дела. Буквально, пёрла масть. И тут для полного счастья внезапно умирает его родственник дядя Паня, малый лет 70 от роду. Одинокий старик. И даже не старик, а пожилой мужчина, крепкий жизнерадостный человек, работавший до последнего дня. Но обнял кондратий и всё — был симпатичный человек, а стало 90 килограмм тухнущего мяса. И его робкие планы жениться, и задушевные спевки в украинском народном хоре, и мотоциклетные с ветерком выезды на рыбалку и даже сало с горилкой — всё осталось в прошлом, а настоящее и будущее не наступило.

Родня дяди Пани под видом детей жила на Украине, а здесь кроме Пети никого. Впрочем Пете он, строго говоря, роднёй и не доводился. Бывший муж умершей тётки. Так что, по крови они не пересекались ни под каким углом, однако своеобразно общались. То Петя к нему в гости придёт денег занять. То он к Пете нагрянет, чтобы деньги вернуть, а Пети нет дома. Вобщем общались.

Завещания дядя Паня после себя не оставил. Видимо даже не догадывался, что он когда-нибудь умрёт. А вот поди ж ты — умер. А может просто психологический бзик — пока не сочинишь завещания, не умрёшь. Не знаю. Я к примеру тоже ещё не написал завещания. Стыдно писать, так как, кроме тёплых стелек, нечего оставить товарищам потомкам. А дяде Пане было что. Ой, было! Вся квартира ломилась от добра, что объяснялось его кулацкими генами и хохляцкой бережливостью. Но с товарищами потомками существовали отдельные проблемы. Дети, хотя Петя отбил им телеграммки, даже не ответили. Так что хоронили дядю Паню за счет производства и за Петин счёт. Из-за этого безутешней Пети не было никого. А похороны удались на славу. Всё было достойно и по— человечески. Даже усопший лежал с каким-то довольным и загадочно — лучезарным видом.

Похоронил Петя с энтузиазмом своего дядю, а на следующую после погребения ночь дядя Паня Пете во сне и пришёл. Не успели закопать, а он уже соскучился. Поговорили они хорошо и задушевно. В основном почему-то о рыбалке. А потом Петя вдруг вспомнил, что дядя Паня-то мёртвый, но почему-то не испугался.

— Ну и как там? — спросил он.

— Ничего, Петенька, доехал хорошо — сладко ответил дядя Паня.

— Куда доехал? — не понял Петя.

— Да на эти курсы, будь они неладны — сказал дяд Паня с бесшабашной улыбкой.

Петя хотел спросить:

— А ты не за мной, дядя Паня, пришёл?

Но вдруг испугался и не спросил. Вернее спросил, но про другое, более насущное:

— Дядя Паня, а можно я твою резиновую лодку возьму?

— Бери, — легко разрешил дядя, хотя при жизни не давал ни под каким видом — Всё бери.

— Всё? — с приятным ужасом спросил Петя.

— Всё! Всё забирай, — жизнерадостно подтвердил дядя Паня, — Для тебя, Петенька, ничего не жалко.

— И телевизор? — не верил выпавшему счастью Петя.

— И телевизор бери. Чего на него глядеть? И компьютер, — кивал седой головой дядя, хотя компьютера у него отродясь не было.

— Спасибо — прочувственно сказал Петя.

— Пи-пи-пи… — вместо «пожалуйста» вдруг ответил дядя. Но оказалось, это говорит не дядя Паня, а просто сработал будильник. И Петя от этого «пи-пи» проснулся и долго лежал, лаская себя мечтами.

Весь день Петя ходил с одухотворёнными наживой глазами и от нахлынувших приятных чувств ходил в мелкую припрыжку. «Чего ты такой весёлый? — даже поинтересовались на работе, — День рождения что-ли?» «Лучше,» — ответил Петя и расхохотался. Ему хотелось петь и танцевать и даже обнимать незнакомых людей. Такое карнавальное настроение. Ну а вечером он взялся за дело. Чтобы не травмировать соседей, он приходил на квартиру дяди Пани по-темну, часиков уже в десять и занимался экспроприацией. Кажется, так называется. И успевал ежедневно сделать две ходки, благо жил неподалёку. Рюкзачок с мелочёвкой за спиной, санки с габаритным грузом вёл на поводу сзади. Но как Петя ни старался не травмировать соседей, они всё равно травмировались, видя как уплывает добро, на которое они тоже имели здоровые стяжательские виды.

Типа, приедут родственники, продадут квартиру, а вещи раздадут им. Вслух это, конечно, не говорилось. Вслух говорилось другое: Что им, де, чужой копейки не надо, но находятся фактические шакалы (Это — Петя), которые и при жизни обирали старика, а после смерти и подавно. Охренели до полной бессознательности. И соседи дали объявление, что, дескать, разыскиваются родственники Воронько Пантелея Романыча в связи открывшимся наследством. Петю это объявление взбесило — ах, так, и он утроил усилия. Вывозил на саночках всё, что мог. Машину среди бела дня он подогнать не решался. Приходилось на саночках, как курочка по зёрнышку, без свойственного Пете размаха. Пыхтел он так два месяца. Последнее, что Петя вывез от дяди было громадное, похожее на осьминога, домашнее растение столетник. После этого он выкрутил все лампочки и с лёгкой грустью запер пустую квартиру. В ней осталась только крупная мебель (стенка, хмурый старушечий комодик, диван и расшатанный обедами кухонный стол). И все. Следы сапог не считаются. А в Петину квартиру теперь было приятно зайти, хотя и трудно. Так было всё плотно заставлено.