Ян Вильям Сиверц ван Рейзема - Информатика социального отражения. Информационные и социальные основания общественного разума

5. Разработка и социальное освоение разнообразных систем массовой информации – массовой периодической печати, радио, кино и телевидения.

6. Изобретение компьютерной письменности, перевод социальной информации на машинные носители, формирование единых компьютерных информационных сетей, позволяющих и предполагающих новые способы формирования общественного разума, производства, науки, массовых коммуникаций, политики, охватывающих планетную и космическую сферу человеческой активности.

Изучение исторического становления информационных технологий составляет задачу современных исследований социально-информационных процессов, поскольку обнаруживает новые пласты материальной и духовной культуры, открывает глубинные интересы общества в самопознании, определении в недрах жизненного уклада сил, ответственных за мобилизацию духовной энергии народа. Здесь прежде всего следует указать на такие информатические направления, как «философская статистика» и «философская грамматика», которые успешно развивались на отечественной почве и которые позднее в соединении с социальной семиотикой вошли в предмет социологической информатики.

Формирование первоначальных информатических технологий знаменует, говоря словами В.И. Вернадского, «внутреннюю культурную перестройку общества», «перестройку всего древнего культурного уклада» [38] Вернадский В.И. Труды по истории науки в России. С. 60. . Перестройка культурного уклада открывала новый этап национального самосознания. Она раскрывалась в России появлением новой художественной литературы, деловой прозы, театра, музыки, науки, расширением образования и технических навыков. «Великим счастьем русского народа, – отмечает В.И. Вернадский, – было то, что в период перестройки своей культуры на европейский лад он не только имел государственного человека типа Петра, но и научного гения в лице Ломоносова» [39] Вернадский В.И. Указ. соч. С. 60. . Вместе с тем перестройка культурного уклада русского общества, начавшаяся в конце XVI – начале XVII вв., развивалась в общем русле создания единой мировой общечеловеческой культурной организации, формируемой научной работой. «Вхождение в конце XVII столетия Московской Руси в мировую организацию, – указывает В.И. Вернадский, – было одним из проявлений этого мирового процесса единения людей, создания единого человечества, который не закончился до сих пор. На наших глазах входит в него Китай. Вхождение Московской Руси два века тому назад было первым проявлением этого переживаемого теперь нами исторического явления». И далее: «Для истории русского общества важно, что вхождение русской нации в области научной работы и мысли совершилось при самом начале раскрытия этого исторического процесса» [40] Там же. С. 81. .

Рассмотрение социально-знаковых технологий, развиваемых русской наукой, отвечает существенным задачам осмысления указанного процесса. Вглядываясь в начало этого пути, можно сказать, что это был достойный путь, во многом предвозвестивший направления мировых информатических поисков.

В реальной «большой истории» информационные идеи формировались – по понятным причинам: слабости производственной, научной и коммуникационной структур, на некотором расстоянии от непосредственной практики общественного отражения. Так было, например, с идеями Раймонда

Луллия и Лейбница, гениально опередившими счетно-вычислительную практику. Но так было, по-видимому, и с опережающим качеством идей Дж. Бруно и Ф. Бэкона, не говоря уже о поразительных по своей глубине предвосхищениях античности об элементной, атомной структуре мироздания, его диалектическом строении, «истечении образов» и т. д.

С точки зрения становления информатики особый интерес представляют труды русских исследователей, к сожалению еще недостаточно полно введенные в оборот современной социально-информационной методологии. Это в значительной степени относится к Юрию Крижаничу, чей труд «Политика», созданный в середине XVII века, содержал хорошо оснащенный сравнительный подход к процессам и явлениям образа жизни. По существу это была попытка применить аристотелевскую «Политику» и работы историков позднего европейского средневековья при анализе русской действительности.

В трех разделах этого сочинения – «О богатстве», «О силе», «О мудрости» Ю. Крижанич разработал рубрикатор общественной структуры, включающий нравы, торговлю, экономико-географические особенности, занятия, промыслы и ремесла, формы правления, межэтнические контакты, общественные идеалы и цели, социокультурные тенденции. Он проанализировал жизнь общества в соответствии с названными единицами социальной информации.

Достоинством анализа Крижанича является его прочный теоретический фундамент. Он выделил четыре важнейших причины социальной динамики: 1) творческие причины (субъекты действия), 2) материальные причины (то, из чего состоят предметы и вещи), 3) формальные причины – «вид или качество, благодаря которому всякая вещь является самою собой и без которой (она) не может существовать» [41] Крижанич Ю. Политика. М., 1965. С. 458. , 4) целевые причины – «то, ради чего что-либо существует» [42] Там же. .

Важнейшей мыслью Крижанича было представление о взаимодействии бытовой и политической жизни, духовной (язык, образы и понятия) и социальной деятельности, включая формирование социально-психологического склада общества. «Познание истины и политическая мудрость, – подчеркивает Крижанич, – с начала и до конца в том и состоят, чтобы познать самих себя, то есть природу, и нрав, и состояние народа, и страны нашей» [43] Там же. С. 462. .

Причастный управлению должен, по мнению Крижанича, знать «таланты и недостатки, достоинства и пороки и все, к чему люди способны или неспособны. Он должен оценить и сравнить, и сопоставить обличив, склад, одежду, нравы и богатство иных народов и нашего народа… познать природные условия нашей страны или богатство и бедность наших полей: чем земля обильна, чем (она) бедна и чего лишена, что могла бы и чего не может уродить… познать наше житие: чем оно бедно и чем славно, а сравнив его с житьем других народов, установив, в чем наше житие может считаться беднее, а в чем сильнее жития соседних народов… познать силу и слабость нашу: в чем мы сильнее и в чем слабее того или иного народа» [44] Там же. . Следует особо подчеркнуть, что богатство и силу

Крижанич рассматривал одновременно и как материальные, и как духовные сущности.

Анализ данного сочинения позволяет сделать вывод, что труд Крижанича следует рассматривать как предпосылочный относительно собственно теоретических разработок социальной статистики.