Николай Конюхов - Дыхание истории

Следует подчеркнуть, что конфуцианство было компромиссом между бедными и богатыми, но в целом это учение было на стороне аристократии. Уже сам факт того, что просвещение, воспитание, образование – по Конфуцию это высшие человеческие ценности – ставил правящий класс в привилегированное положение. Ведь хорошее образование могли получить главным образом богатые, аристократы. Но и крестьяне могли читать философские труды. Конфуций отстаивал необходимость социального лифта на верх для самых умных и достойных из низов. По-большому счету это выгодно умным представителям элиты. Тем самым они укрепляли свою власть, так как самые авторитетные представители низов начинали поддерживать существующий строй. А основная масса простых людей просто подражала. И вслед за подражанием себе подобным – подражала элите. Контрэлита в силу этого имела меньшие основания для усиления своего влияния на народ.

Учение Конфуция, если ему следовать на практике, содержит в себе массу тонких механизмов сохранения власти правящим классом и подчинения себе им простых людей. Хотя бы механизм лифтов, социального роста даже для простого талантливого крестьянина. Если простой крестьянин хорошо знает китайский язык, историю, если успешно сдал экзамены, то может претендовать стать госслужащим. Это давало некоторым действительно талантливым простолюдинам шанс. Но этот шанс то открывался, то закрывался в зависимости от того насколько элита толкала во власть своих детей, родственников, оттесняя народные таланты. И периодически социальные лифты то открывались, то закрывались для простых людей. Кто приходил к власти на волне протеста -открывал эти лифты для способных и талантливых. Это давало дополнительную социальную энергию, снижало протесты контрэлиты, продлевало существование династии. Но у пострезонаторов эмоции, эгоизм затмевал разум. И вновь копилась контрэлита, вновь учение Конфуция (или его противников так же опиравшихся ранее на резонаторов) забывалось, а на смену ему приходили новые учения, религии. В Китае религии, философские системы менялись в постоянной борьбе элит и контрэлит. Это аналог смены в США лидерства то республиканской, то демократической партии. При этом сильная элита обычно снисходительна к побежденным. Борьба с религиями, философскими учениями более характерна для слабых элит, для элиты пострезонаторов.

У Конфуция есть системное понимание соотношения богатства и бедности при различных государственных устройствах. «Когда государство управляется согласно с разумом, постыдны бедность и нужда; когда государство не управляется согласно с разумом, то постыдны богатство и почести». Такого понимания сути государственного управления не было у многих правителей. Так в Англии в период первоначального накопления капитала бедность считалась пороком. И бедные, чтобы избежать тюрьмы, общественного осуждения, вынуждены были ехать в Америку, переезжать в другие страны. Но землю у простых крестьян забирали нередко самыми нечестными путями более богатые, более наглые, неблагородные представители элиты. Это создавало революционные ситуации.

Конфуцианству присущи многие глубокие, системные оценки общества. Но нередко это учение отвергалось по той причине, что его придерживалась элита свергаемой династии.

Смена правящей элиты всегда требует опоры на другие идеи, но в Китае все они черпались из положений трёх традиционных китайских философских школ. Они, конечно, развивались и появлялись взгляды с приставкой «нео», но эти взгляды практически никогда не покидали основ, проверенных тысячелетней практикой. Шло развитие по спирали, но в рамках, по сути, одной «китайской» парадигмы. Психотипы китайских элит изменялись, но развитие общества и государства находилось в рамках своего, китайского и никогда не скатывалось до постпострезонаторства. Все китайские классические философские школы призывали как представителей элиты, так и весь народ входить в резонансы с «Небом» для того, чтобы принимать верные решения. Буддизм в этом смысле от них тоже не отходит. Основа одна, но «адаптированная» под психологические особенности тех, кто на эти основы опирается, что является важным кирпичиком в прочном строении китайского этноса и государства.

Циклично менялась элита, экономически активное население страны. Это можно проследить не только по колебательному изменению отношения китайцев к конфуцианству, но и по выдвигаемым лозунгам, императивам, которые обычно провозглашали императоры при начале своего правления. И в каждой эпохе, в каждой правящей династии в зависимости от личностных особенностей императоров, элиты, наличия сильных и слабых внешних врагов менялись приоритеты, лозунги правителей, государства.

Смену качества элит, их основную доминанту можно проследить по основным лозунгам императоров – правителей. В частности у династии Цинь (1368 по 1644 годы) основные девизы, слоганы, императивы менялись от тех, которые присущи резонаторам, предметникам, к тем, которые присущи пострезонаторам, общественникам. Их изменение во многом совпадает с мнением Л. Гумилева об изменении установок, императивов у правящей элиты в зависимости от времени существования этноса. В исторической литературе имя китайского императора может даваться на момент его правления, или посмертное, храмовое имя. Поэтому в таблице даны два имени.

Установки, императивы, доминанты меняются под влиянием мягких сил малозаметно. Но при смене императоров и их девизов на протяжении десятилетий, столетий эти незаметные изменения становятся более заметными. Видна тенденция их изменений: от резонаторов к пострезонаторам. Ступени этих изменений и фиксируют девизы, императивы каждого императора. Они отражают и ожидания элиты, населения, то есть изменение психотипов населения, элиты Китая как на протяжении всей истории его существования, так и на протяжении существования отдельных династий. Изменения подобного рода проявлялись и в связи поколений. Но подобное колебание ценностей, императивов, установок происходит и у других этносов, народов. Вот таблица смены императивов по Л. Гумилеву в сравнении с императивами китайских императоров династии Цинь.