Альберт Еганян - Инвестиции в инфраструктуру: Деньги, проекты, интересы. ГЧП, концессии, проектное финансирование

На деле ни противники, ни защитники не привели убедительных доводов в пользу своей позиции. Более того, в России подобная дискуссия идет только последние пять лет, тогда как во всем мире – уже лет двадцать. Правда, пока без заметного перевеса той или иной стороны. Возможно, все-таки верный ответ в том, что нужны и те, и иные категории проектов и привлекаемый к ним инвестиционный капитал во многом различен с точки зрения своего происхождения.

В данном случае под мегапроектами мы понимаем не Олимпиаду-2014 или саммит АТЭС-2012, поскольку они хоть и были огромными национальными проектами, но не реализовывались в формате классического ГЧП или проектного финансирования.

Скорее, речь идет о проектах, находящихся в разной стадии подготовки и реализации. Это, например, морской порт «Тамань», высокоскоростная магистраль «Москва – Казань», Северный широтный ход, «Белкомур», Московский авиационный узел, аэропорт Пулково, Центральная кольцевая автодорога (ЦКАД) и иные.

В последние годы отношение к структурированию подобного рода проектов также изменилось. Раньше предполагалось, что они настолько крупные, что обычные правила структурирования к ним не особо подходят, и поэтому каждый раз необходимо принимать индивидуализированную процедуру и решения. Со временем по мере накопления опыта стало очевидно обратное: для мегапроектов никто законы инвестиционной логики не отменял, они структурируются по тем же самым механизмам, что и более мелкие проекты. В них просто бóльшие суммы инвестиций, и в каждом отдельном проекте должно быть задействовано одновременно бóльшее количество различных инструментов.

В зависимости от того, к какой «размерности» относится тот или иной проект, стоит иметь в виду те или иные источники внешнего финансирования. Но любая из категорий финансовых спонсоров обращает внимание на минимальные базовые критерии, которым проект должен отвечать.

Иными словами, как сделать так, чтобы предынвестиционное предложение об участии в проекте или конкурсе (то, что на сленге называется тизер) как минимум было внимательнейшим образом рассмотрено.

Полагаю, что естественно, когда участников волнует то, что на профессиональном языке называется exit (выход из проекта). Причем финансовых спонсоров (особенно представителей небанковского рынка) будет интересовать не только окончание их участия в проекте, но и то, чем, как и когда закончится проект для основного инвестора-исполнителя. Кроме того, если проект предполагает участие многих финансовых спонсоров разных категорий, действующих автономно (не в синдикате между собой), то для каждого из них будут важны условия, на которых участвуют остальные.

Часто приходится видеть проекты, авторы которых говорят об «уникальной технологии», которая еще нигде не использовалась, но у вас «есть великолепная возможность первым заработать на ней огромные деньги». Полагаю, это извечная проблема человечества. Мы все уважаем новые технологии, но предпочитаем держаться от них подальше, пока они не станут апробированными. Наверное, иначе происходит только во времена всеобщей эйфории, типа бума доткомов. Это я к тому, что лучший способ убить интерес финансовых спонсоров к проекту – говорить об уникальной и еще не апробированной технологии или ее элементов.

Но и не стоит впадать в иную крайность, утверждая, что проект выстроен на «постоянно используемой еще с 60-х гг. прошлого века технологии, активно применявшейся в СССР». Оба таких подхода вызывают крайнюю настороженность потенциальных инвесторов и жгучее желание отправить тизер по проекту сразу в корзину.

Необходимо балансировать в рамках проекта между относительной технологической новизной и апробированностью технологии в иных аналогичных или смежных проектах.

Причем так происходит не только в России. Гордость Португалии – Лиссабонский мост – был построен по аналогичным техническим решениям, применявшимся до этого при строительстве Бруклинского моста в Нью-Йорке. Иные заявки были признаны либо слишком смелыми, основанными на нерелевантных технологиях, либо слишком устаревшими. Правда, многие технологии, признанные тогда излишне оптимистичными (а дело было пару десятков лет назад), в более поздние годы доказали свою эффективность, поэтому, будь дело чуть позже, наверное, можно было бы использовать и их.

Но мы же обсуждаем не вопросы справедливости или даже разумности, а взгляды финансовых спонсоров, которые по отношению к технологическим решениям колеблются в нахождении консервативного баланса между техническими рисками и экономической эффективностью.

Особое внимание финансовые спонсоры проекта обращают на то, чтобы он был максимально устойчивым в той рыночной нише, в которой будет работать. Или даже лучше – имел предусмотренное контрактом доминантное положение.

Например, когда был региональный квазиконцессионный проект ГЧП по аэропорту Пулково, город обязался не подписываться на развитие новых аэропортов на своей территории, а инвестор – не начинать (и уже не иметь) аналогичных проектов в радиусе 600 км. Все понимали, что это не ограничивает власти Ленинградской области от попыток развития аэропортов на своей территории, например лоукостеров (что в итоге и начинает происходить), но инвестор рассудил, что, получив значительную фору по времени, он сможет установить свое рыночное доминирующее положение и не допустить на территории области развития крупного аэропорта. А развитие лоукост-аэропорта, если это вообще и произойдет, не является значимым риском для проекта.

Но больше финансовые инвесторы, да, собственно, и любые инвесторы, любят долгосрочные контракты, которые уже прилагаются к проекту. Это те самые офтейкерские контракты, о которых мы много говорили на страницах этой книги. Инвесторы понимают, что такая долгосрочная законтрактованность (некоторые так называют офтейки) в некоторых случаях даже снижает уровень доходности по проекту, но вместе с тем уменьшаются и риски. Конечно, если стороны таких долгосрочных контрактов надежны, а сами они структурированы качественно.

Чем больший уровень законтрактованности продукта или услуги, производимой проектом, тем выше интерес у инвесторов. Они, естественно, заинтересованы в 100 %-ном покрытии сбыта продукции проекта. Но в таком случае возникают вопросы об их мотивации, и организаторы конкурсов пытаются устанавливать дополнительные ковенанты, стимулирующие их на развитие проекта. Например, в первую очередь – по критериям качества и сроков производимых результатов проекта.