Александр Немировский - История Древнего мира. Античность. Ч.1

План Александрии

407

Строители маяка явно соперничали с создателями пирамид и одержали над ними победу, поскольку пирамиды, несмотря на их грандиозность и вечность, не приносили пользы. И конечно же, царь Птолемей считал, что он, отдавший распоряжение о возведении маяка, заслуживает вечной славы и потому приказал установить в нижней его части мемориальную доску со своим именем. Но строитель — Состратиз Книда — вырезал на цоколе вместе с посвящением «богам, охраняющим мореходство», собственное имя и прикрыл надпись штукатуркой. Со временем штукатурка осыпалась, и имя подлинного создателя одного из чудес света осталось в веках.

Несколько лет назад в ходе исследования морского дна близ Александрии на сравнительно небольшой глубине археологи обнаружили отесанные камни и многочисленные статуи, занимавшие пространство в 2,5 км. Стало ясно, что это остатки маяка, обрушенного землеколебателем Посейдоном и им же спасенного в виде археологического памятника. При постройке использовались в качестве готового материала погребальные стелы египетских фараонов. Среди них оказалась стела с надписью фараона VI в. до н. э. Априя, предшественника эллинофила Амасиса (Яхмоса); Птолемей, таким образом, не только пожелал присвоить себе славу строителя маяка, но и проявил неуважение к прошлому завоеванной страны.

Город, названный одним из поздних римских авторов «венцом всех городов», раскинулся более чем на семь километров в длину при почти полуторакилометровой ширине. Его улицы пересекались под прямым углом, образуя прямоугольники-кварталы, словно бы вычерченные на городской территории. Две широкие центральные улицы с зелеными парковыми поясами и твердым покрытием были обрамлены портиками, защищавшими от египетского зноя. Особенное восхищение вызывала у побывавшего в Александрии Диодора главная продольная улица. «Почти посредине, — пишет он, — город прорезает улица, удивительная по своей красоте и величине — идет она от одних ворот до других. Длина этой улицы сорок стадиев (более 7 км), а ширина — один плетр (30 м). Она целиком застроена великолепными зданиями и храмами». Завершал улицу фасад гимнасия, занимавшего небольшой мыс, омываемый водами восточной гавани.

В строительстве общественных зданий и жилых домов Александрии не использовалось дерево, что при его дороговизне в безлесном Египте давало большую экономию и одновременно способствовало пожарной безопасности. Это отметил оказавшийся в Александрии Цезарь, знавший по опыту Рима о разрушительной силе пожаров. Почти все частные постройки были из кирпича, материала, наиболее распространенного на Востоке. Хотя они оказались непрочными и до наших дней в большинстве своем не сохранились, но благодаря раскопкам установлен план Александрии.

Фаросский маяк. Изображение на монете

408

Состоял город из пяти крупных районов , названных по первым буквам греческого алфавита. Четверть или даже треть городской территории занимал царский дворцовый комплекс на мысе, обращенном к городской гавани. Кроме дворцов в царском квартале находились также театры, храмы, здание суда и рыночная площадь с торговыми и складскими помещениями. Дворцы соединялись друг с другом портиками и имели выход к морю, где располагалась небольшая гавань, недоступная для посторонних. К дворцам примыкал парк с множеством беседок и фонтанов. Здесь же находился мавзолей Александра, чье тело было в свое время похищено и тайно перевезено в Александрию первым из Птолемеев. К усыпальнице Александра примыкал царский некрополь. По соседству возвышался искусственный холм в форме сосновой шишки, откуда, поднявшись по винтовой лестнице, можно было обозревать весь город.

Это был район, куда сходились все нити управления державой, где цари жили в окружении вельмож и «друзей», где выслушивались отчеты чиновников и устраивались пышные приемы. Частью дворцового комплекса был мусейон — храм Муз наподобие того, который впервые был создан Пифагором, а затем повторен Платоном, но грандиозных размеров, с помещениями для обитания и занятий ученых, с залом для их трапезы за царский счет и знаменитой библиотекой.

В III в. рядом с туземным кварталом Ракотидой , к этому времени включенным в состав городской территории (или непосредственно в нем самом), архитектором Пармениском был построен Серапеум, главный храмовый центр Александрии. Кроме храма Сераписа (появившегося в эпоху эллинизма бога, вобравшего в свой облик и греческие, и египетские черты), чью статую доставили из далекой Синопы, и пристроенного к нему святилища Гарпократа, сына Сераписа и Исиды, здесь были также храм Исиды и библиотека с отопительным устройством для предохранения папируса от воздействия влажного дуновения моря. Строительство Серапеума длилось долгие годы. Однако в римскую эпоху он пришел в запустение, поскольку почитание богов было перенесено в новые здания за западной городской стеной.

Но и заброшенный, он сохранял часть былого великолепия, судя по восхищению, вызванному даже в IV н. э. у Аммиана Марцеллина. Он утверждал, что человеческая речь «бессильна его описать: обширные, окруженные колоннадами дворы, статуи, от которых исходит дыхание жизни, и множество других произведений искусства — все это украшает его в такой мере, что после Капитолия... ничего более великолепного не знает вселенная».

409

За восточной стеной Александрии начинался лабиринт узких улочек со скученным еврейским и сирийским населением. Это был целый город при греко-египетском городе, которого не коснулись архитектурные веяния новой эпохи. В нем были свои святилища и молельные дома, свой восточный базар, свои некрополи.

В нескольких километрах к востоку, между каналом и морем, сверкало зеленью садов и белизной построек аристократическое предместье Канопа , посвященное богине Деметре. Сюда пешком и на барках направлялись все, кто хотел отдохнуть от городской пыли и скученности, полюбоваться на роскошь богачей. Красота Канопы произвела впоследствии на римского императора Адриана столь сильное впечатление, что он распорядился соорудить ее миниатюрное подобие на своей вилле.

Далеко за пределы города были вынесены его некрополи. Их могилы говорят о городской жизни подчас больше, чем жилища, поскольку намного лучше сохранились благодаря пиетету по отношению к мертвым. Гробницы ранних александрийских некрополей по планировке близки к жилым домам, часто имея перистиль и боковые помещения с мозаичными полами. Здесь обнаружены многочисленные сосуды, изделия из терракоты, рельефы и статуи, в которых соединены элементы египетского и греческого орнамента и декора. Нередко древние божества, этот непременный атрибут церемонии мумификации, облачены в греческие гиматии.