Александр Немировский - История Древнего мира. Античность. Ч.1

Но так же, как лук Одиссея, который не мог быть натянут никем, кроме самого Одиссея, эллинистическая техника имела предел напряжения. Выйти за него была в состоянии лишь энергетика машины, до которой античность не поднялась.

Медицина.В Египте с его многовековой практикой мумификации анатомирование трупов производилось достаточно часто, и этим опытом воспользовался отец анатомии Герофил из Халкедона. ЕмУ также приписали опыты над приговоренными к смерти преступниками. Герофил избавил греческую медицину от многих господствовавших в ней заблуждений, в том числе — от поддержанного Аристотелем мнения, будто артерии наполнены не кровью, но воздухом, а умственная деятельность человека сосредоточена в сердце.

424

Герофил был пионером в изучении нервной системы человека и первым из врачей установил зависимость пульсации сосудов от деятельности сердца. Ему принадлежит детальное описание глаза, печени и других органов тела. Герофил изучал также действие лекарств и гимнастических упражнений.

С Герофилом соперничал другой выдающийся теоретик и практик медицины — кеосец Эрасистрат, изучавший анатомию сердца и лечивший сердечные заболевания. Рассказывали об излечении им сына Селевка I, без видимых причин похудевшего и уже близкого к смерти.

Наблюдая за пульсом больного, он заметил, что каждый раз с появлением молодой мачехи пульс юноши начинал биться учащенно, и понял, что причиной болезни была тщательно скрываемая любовь. Отец, узнав от врача эту тайну, отказался от любимой жены и, соединив ее и сына браком, сделал его своим соправителем.

У Герофила и Эрасистрата были многочисленные последователи.

Две медицинские школы действовали на протяжении столетий, а затем от школы Герофила отпочковалось особое направление, приверженцы которого отвергали необходимость анатомических исследований и настаивали на изучении симптомов заболевания.

Афины — город философов.Афины в эллинистическую эпоху — город бедный. Он не имел таких источников обогащения, какими располагали столицы Птолемеев, Селевкидов и Атталидов. Не было, соответственно, и средств для поддержания ученых. Но для того, чтобы размышлять о космосе, о смысле жизни и пределах человеческого познания, не требовалось дорогостоящих приборов и не так уж необходима была даровая царская кормежка. А где было лучше размышлять над вопросами, заданными учениками или над своими собственными, как не в Афинах? Тут камни, кажется, еще сохраняли следы ступней Сократа, еще не высохли и не были срублены платаны, под которыми прогуливался Платон с учениками, один из которых будто бы сказал ему: «Платон мне друг, но истина дороже».

Так что именно Афины, несмотря на бедность и зависимость от царей Македонии, оставались в III—II вв. мозгом круга земель, и зародившиеся там мысли, подобно пчелиным роям, перелетали горы и моря и кормили медом своих размышлений запутавшееся и потрясенное войнами человечество.

В 306 г. в Афины прибыл со своими учениками Эпикур(341—270), до того обучавший философии в Колофоне, Митилене и Лампсаке, греческих полисах Малой Азии. Будучи последователем Демокрита, Эпикур исходил из его атомистической теории, добавив к ней два тесно связанных друг с другом положения. Первое: «склонение атомов», позволяющее им по неведомой причине отступать от первоначального пути и сцепляться друг с другом для образования новых тел. Второе: случайность (никто не управляет движением атомов, и все, происходящее в мире, — результат их случайных столкновений). Таким образом, еще очевиднее, чем у Демокрита, боги были лишены какой-либо роли в мировом процессе, однако существования их Эпикур, как и Демокрит, не отрицал, утверждая, что они, обитая в пространстве между наполняющими Вселенную мирами, не вмешиваются в людские дела.

425

Эпикур основал на родине Сократа и Платона школу, которая вскоре стала известна как «сад Эпикура». Возможно, последователи философа и впрямь собирались в тени деревьев и утоляли жажду их плодами, но «сад» вскоре приобрел смысл зеленого островка разума и спокойствия в пустыне окружающего мира с дующими в нем губительными ветрами, имя которым — вражда, ненависть, расточительность, неразумие, суеверия. «Сад» объединил вокруг Эпикура всех, кто жил вместе с ним и кто воспринял из уст умирающего философа удивительные слова: «Дружба обходит с пляской Вселенную, объявляя нам всем, чтобы мы пробуждались к прославлению счастливой жизни».

В чем же в мятущемся, объятом войнами мире счастье? В единении тех, кто понимает законы Космоса, осознает свое место в нем и не тешит себя бреднями и иллюзиями, кто не боится смерти, принимая ее неизбежность, и потому пребывает в душевном равновесии и спокойствии и разумно наслаждается жизнью. В математически строгую со времен Аристотеля систему философских терминов с легкой руки Эпикура вошло это легкомысленное слово — «наслаждение», давшее повод противникам философа видеть в его учении проповедь пьянства, разврата, эгоизма, пира во время чумы. Однако «наслаждение» в понимании Эпикура означало лишь пиршество разума, открытое для всех, кто в состоянии понять и принять его законы. Упрек в эгоизме был, однако, справедлив. Эпикур не скрывал того, что ищет уединения. В его «сад» вела узкая и малоприметная калитка, в которую могли пройти только достойные — аристократы духа.

Эпикур редко выходил за пределы своего «сада», предпочитая не вмешиваться в жизнь тех, чьи поведение и чаяния он не мог одобрить и направить в правильное русло. Именно в этом смысле следует понимать его наставление: «Живи незаметно». Последователями Эпикура были выдающиеся мыслители. В древности самым знаменитым из них был римский поэт Лукреций, изложивший в своих стихах учение философа, которого считал богом.

426

Иным человеком по образу мыслей и темпераменту был Зенон(ок. 335—ок. 262) — выходец из финикийского города Китиона, обосновавшийся в Афинах и учивший пониманию мира и места в нем человека в самом людном месте города, на агоре, портике (греч. «стоя»), украшенном картинами художников. Отсюда название последователей Зенона — стоики .

Две философские школы — эпикурейская и стоическая — имели немало общего. Обе исходили из того, что человек в мире, объединенном завоеваниями Александра Македонского, — уже не частица полиса, а личность, которой приходится выбирать самостоятельно свой путь. Они склонялись не к Платону и Аристотелю, а к Сократу, считая, что высшая цель философии — счастье каждого отдельного человека. Но во всем остальном эти школы были резко противоположны.

Эпикур удалился в свой «сад» от жизненной суеты, чтобы в тени и тиши понять мир и, объяснив его законы, помочь людям в решении вечных проблем бытия. Зенон погрузился в шум и пестроту жизни, чтобы познать страдания людей и по возможности их облегчить. Для Эпикура мир был механизмом, однажды заведенным и действующим независимо от злых или добрых богов, миром, состоящим из атомов, имеющих в отличие от атомов Демокрита волю. Зенону мир представлялся божественным огнем, то потухающим, то разгорающимся и поглощающим все окружающее. Душа человека — не что иное, как зароненная в смертное тело частичка этого вечного огня. Эпикур учил, что человеку нечего бояться смерти, ибо после смерти нет ничего, кроме распада тела на атомы. Зенон же наставлял: человеку нечего бояться смерти, ибо душа его не погаснет, но, как искра, попадет в другое тело, и в новых Афинах появятся новый Зенон и новый Эпикур, так как нет ничего нового под солнцем и все, что было, повторится.