Александр Немировский - История Древнего мира. Античность. Ч.1

Войны между ахейскими владыками возникали постоянно, и если они не обладали мудростью и дипломатическим талантом мифического Нестора, им оставалось полагаться на крепость своих фортификационных сооружений. Видимо, обычным явлением были осады городов. Не исключено, что легендарная осада ахейцами Трои сконструирована по воспоминаниям о реальной осаде Фив, нашедшей отражение в целом цикле мифов, повествующих о борьбе за власть сыновей царя Эдипа, в которую оказались втянутыми сначала семеро вождей во главе с правителем Аргоса Адрастом, а затем внук Адраста, участник Троянской войны Диомед, ставший разрушителем Фив. И действительно, обнаружены следы разрушения и пожарища Фив. Однако археологическая датировка гибели города в микенское время неоднозначна, и у ученых нет уверенности, были ли разрушены Фивы до XII века, которым греки датировали Троянскую войну, или позднее. Миф о конфликте с Орхоменом, напротив, рисует Фивы избавившимися благодаря дерзости Геракла от дани, первоначально выплачивавшейся Орхомену, и наголову разбившими его войско во вспыхнувшей из-за этого войне.

72

Отношения с внешним миром.Как показала археология, ахейцы, занимавшие периферию цивилизованного мира, не находились в культурной изоляции. Об отсутствии изоляции политической свидетельствуют также дворцовые архивы хеттских царей, в документах которых микенское царство фигурирует под названием Аххиява (или Аххия). «Илиада» делает малоазийский город Трою противником ахейцев, но о ее местоположении они имеют смутное представление и во время первого похода оказываются не у Геллеспонта, а в Ликии. Из документов же Аххиява предстает как государство, обладающее в Малой Азии прочной базой и втянутое в сложные отношения с соседями. Из первого по времени текста, датируемого примерно между 1440 и 1380 гг. (т. е. за столетие до того времени, к которому греки относили Троянскую войну), явствует, что аххиявец Аттарасий изгнал с контролируемой хеттами территории хеттского ставленника Маддуватаса и вторгся бы в царство хеттов, если бы не встретил достойного отпора. Местом действия документ называет Арцаву, государство, расположенное к югу от владений Аххиявы. Из других хеттских текстов вытекает, что центром этих владений была Милованда, будущий Милет. Примечательно, что грозный Аттарасий (чье имя напоминает «отчество» царя Микен Агамемнона — Атрид) не назван царем. В другом тексте сообщается о противоборстве войска Аттарасия, в котором было сто боевых колесниц, и хеттского войска. В этом столкновении каждая сторона потеряла по одному воину, после чего Аттарасий вернулся в свою страну (речь, очевидно, идет о сражении, решенном, как это бывало в древности, единоборством). Далее сообщается о вступлении Маддуватаса, ставшего к этому времени независимым правителем, в союз с Аггарасием и об осуществлении последним похода на Кипр.

73

Ряд хеттских текстов датируется временем, предшествующим правлению Супилулиумы, когда хеттское царство подверглось опустошительному набегу северных племен, а с юга и юго-востока — давлению Арцавы. Сообщая об этих событиях, сын Супилулиумы Мурсиль вспоминает о своей матери, которую отец, обвинив в каком-то проступке, отослал «на ту сторону в страну Аххиява». «На ту сторону» — скорее всего, означает «за море».

Ахейцы на морях.С древнейших пор Балканская Греция развивалась в тесной связи с цивилизациями Востока, являясь их сырьевой базой и окраиной. В то же время сами ахейцы, будучи наследниками морского владычества царя Миноса, прокладывали морские пути на Запад. Колонизация микенцами островов Эгейского моря и восточного побережья Малой Азии велась с разной степенью интенсивности на протяжении всего II тысячелетия. Исконными районами колонизационного процесса стали Пелопоннес, Аттика, Фессалия, и в нем участвовало наряду с ахейцами также и догреческое население Балканского полуострова. Аборигены островов были уничтожены или ассимилированы переселенцами, оставив о себе память в чуждых языку ахейцев и пеласгов названиях местностей. Колонизация в восточном направлении отражена в преданиях о Троянской войне, о победе над разбойником Кикном. Поселенцы в Малой Азии оказались среди народов, которые не смогли подчинить, — карийцев, лидийцев, фригийцев, сохранивших в своих городах собственные порядки.

Сплочению переселенцев с Балканского полуострова способствовала практика объединения городов в двенадцатиградья с религиозными центрами во главе. Постепенно, в виду неизбежных контактов с местным населением, формируются диалекты греческого языка — ионийский и эолийский , первый — на основе языка переселенцев из Аттики, второй — из Фессалии.

Другое направление микенской колонизации — западное. Следы плаваний микенцев на Запад мы находим в «Одиссее» Гомера, а также в передаваемых более поздними авторами мифах о бегстве строителя критского лабиринта Дедала к царю одного из сицилийских племен Кокалу, о погоне за беглецом царя Миноса, о сооружении Дедалом в Сицилии удивительных построек — неприступного города Камика, узкий и извилистый вход в который могли охранять два-три воина, бассейна с лечебными подземными водами и др. Дедал, Минос, Кокал — фигуры мифические, но колонизация микенцами побережья Сицилии и прилегающих к ней Эолийских островов и побережья Южной Италии — реальность, подтверждаемая обломками характерной микенской керамики, той самой, какая изготовлялась во дворцах и использовалась там для хранения вина, масла, зерна. Скопления этой керамики — наглядное свидетельство интенсивности контактов Эгейского мира с Западом.

74

Следы литературы.Наличие у микенцев письменности, равно как и общий уровень их политического и культурного развития, предполагает существование у них литературы в той или иной форме. Однако не сохранилось ни одной строки, ни одного названия литературного произведения. В нашем распоряжении лишь имена предшественников Гомера, относимых к отдаленным временам любимцев муз: Орфей, Лин, Мусей, Памф, Фамирис. Предания об этих певцах восходили как раз к тем областям, которые считались очагом культа Диониса и почитания муз (Фракия, Пиерия). Считалось, что искусство поэзии пришло оттуда на острова Эгейского моря и в Малую Азию, места обитания ионийцев и эолийцев (миф о кифаре Орфея, которую прибило волнами к острову Лесбосу).

О предшественниках Гомера можно судить прежде всего по гомеровскому эпосу, донесшему целый мир легенд, которые в своем первоначальном виде не могли сложиться в местах обитания ионийцев и эолийцев в X—VIII вв. Легенды о правителях Микен, Пилоса, додорийской Спарты, Фив, Орхомена могли быть принесены ионийцами и эолийцами с собой. Сам характер их таков, что может быть предположен длинный период их формирования, о котором ничего не известно. Гомеровский эпос связан с предшествующей словесностью или литературой не только в сюжетном плане. Гомер заимствует созданные задолго до него словесные формулы. Так, установлено частое употребление им выражения «гераклова сила», при этом всегда в одной и той же позиции в конце строки, и это дает возможность предположить существование в XIII— XII вв. эпоса о Геракле, использовавшего гекзаметр. Эпос этот оказался разобранным на части и дошел до нас в виде разрозненных рассказов о подвигах этого микенца, биографически связанного с Аргосом, Фивами и Тиринфом. Гомер неоднократно обращается к эпизодам жизни Геракла, героя поколения, предшествовавшего Троянской войне, мимоходом, в виде намека, как о чем-то хорошо известном слушателям. Все это позволяет видеть в Гомере посредника между микенской (шире — Эгейской) словесностью и литературой античной эпохи.