Александр Немировский - История Древнего мира. Античность. Ч.1

Особым видом источников являются схолии — развернутые на полях рукописей комментарии к поэтическим текстам. До нас дошли схолии к Пиндару, к греческим трагикам, к поэтам эллинистического времени, в том числе Феокриту, к произведениям Вергилия. Из такого рода схолий выросла самостоятельная комментаторская литература, значение которой трудно переоценить, поскольку комментаторы имели перед глазами не только сами комментируемые произведения, многие из которых не сохранились до нашего времени, но и огромную, ныне утраченную антикварную литературу. Не пропуская ни одного имени, ни одного неясного выражения, ни одного варианта мифа, они разбирают все сколько-нибудь неясные места, а главное — часто приводят все существующие варианты того же имени или мифа и детали связанного с ним культа, все точки зрения, имевшиеся в греческой или латинской литературе.

Таков основной круг литературных источников, содержащих компактные изложения материалов, связанных с мифологией и религией греков. Кроме того, отдельные сведения рассеяны по всей античной литературе, ибо нет ни одного автора, который бы в той или иной мере не упоминал о богах, религиозных праздниках или обрядах, пронизывавших жизнь античного человека.

197

Наряду с литературными источниками огромное значение имеет колоссальный изобразительный фонд греческой мифологии. Это культовые статуи и статуэтки, служившие приношениями богам (вотивами), мифологические сцены, воспроизводимые на фризах и фронтонах храмов, на сосудах, погребальных стелах, мозаиках, фресках, зеркалах, геммах, монетах и множестве ремесленных изделий.

Для изучения этрусской религии и мифологии в отличие от греческой наука не располагает ни одним компактным трудом, но сведения о религии этрусков, рассеянные в произведениях латинских авторов, превосходят всю остальную информацию об этом народе и в какой-то мере заменяют утраченные книги «этрусской дисциплины». Из античной традиции можно почерпнуть множество данных об этрусском религиозном пантеоне, культе, практике гадания, организации жречества. Причем сведения авторов конца республики и начала империи, как установлено современной наукой, восходят к произведениям этрусских авторов, имевшихся в переводах на латинский язык.

Сведения античных авторов дополняет эпиграфический материал, в частности имена богов, начертанные на металлических зеркалах, урнах, а также крупные сакральные тексты. Среди последних — бронзовая модель печени, на которой выделены участки богов с их именами. Скорее всего, это календарный текст, использовавшийся для гаданий. Но главным источником при изучении этрусского религиозно-мифологического мира являются рисунки на сосудах, рельефы, скульптурные изображения — материал огромный по объему, однако представляющий значительные трудности для интерпретации. Вряд ли этрусские изображения можно считать иллюстрацией к религиозным книгам и пытаться по «картинкам» восстановить текст, тем более что значительная часть этрусской иконографии (изображения на зеркалах) часто не носит культового характера, а лишь отражает представления, возникавшие под влиянием греческого искусства. Но в то же время рисунки и разного рода памятники доносят символику этрусской религии и помогают понять ее специфику и истоки.

О финикийско-карфагенской религии долгое время было известно в основном из Библии, сообщавшей о культах тирских и сидонских богов, и на основе сопоставления с более ранней мифологией и религией Угарита времени, предшествовавшего возникновению финикийских городов-государств, где в 30-е гг. XX века был обнаружен архив середины II тысячелетия до н. э.

Этот архив содержал немалое количество мифологических текстов, действующими лицами которых являются многие из богов, почитавшихся впоследствии финикийцами и карфагенянами, среди них — Балу (финикийский Ваал), Ашарет (финикийская Астарта).

Отдельные сведения, хотя и не всегда точные, разбросаны и у античных авторов, упоминавших об отдельных культах и мифах, порой называя чуждые греческому уху финикийские имена, но чаще давая финикийским богам имена богов греческих, более или менее сходных с ними по функциям. Больше всего такого рода упоминаний у Геродота, всегда проявлявшего интерес к чужеземным обычаям, но далеко не всегда правильно их понимавшего, у Полибия, Диодора, Плутарха, Страбона, Аппиана, Иосифа Флавия и Тита Ливия. Единственным автором, который дал описание финикийской религии, опиравшееся на финикийские источники, был Филон из финикийского Библа (I—II вв. н. э.), сообщающий, что пользовался хранившимся в архиве Берита трудом жившего за тысячелетие до него финикийского жреца. Но сочинение Филона дошло лишь в отдельных и не всегда точных цитатах, приводимых одним из церковных авторов IV в. н. э.

198

Глубже проникнуть в суть финикийских и карфагенских религиозных представлений стало возможно лишь благодаря успехам археологии, выявившей многочисленные храмы, некрополи и тофеты на территории Карфагена и входивших в Карфагенскую державу городов Северной Африки, Сицилии, Сардинии, Мальты, Испании и давшей эпиграфические и нумизматические материалы.

Правда, среди относящихся к религии надписей нет ни молитв, ни гимнов, ни мифологических текстов, ни даже списков небожителей (если не считать текста одного из договоров, перечисляющего ряд богов в качестве гарантов его соблюдения с финикийской стороны), но и та информация, которую они содержат, исключительно важна. Многочисленные посвятительные и вотивные надписи, обнаруженные в храмах и особенно в тофетах, сколь они ни кратки, включают культовые или вотивные формулы, а главное — дают информацию о культе богов, почитавшихся в тех или иных городах, позволяя, таким образом, отделить карфагенские религиозные приоритеты от финикийских, проследить эволюцию карфагенской религии, выявить религиозную специфику в отдельных регионах внутри Карфагенской державы. Вместе с тем имеется несколько особенно интересных эпиграфических памятников, позволяющих судить об организации культа: это списки расходов ряда храмов, в одном из которых в связи с выделением денег на плату персоналу указаны даже профессии людей, занятых обслуживанием культа; выставленные у входа в один из храмов тарифы для сведения желающих принести жертву; две надписи с упоминанием отдельных праздников; эпитафия жреческой семьи.

Дополнением к эпиграфическому материалу служат монеты, не только дающие иконографию отдельных богов, но и позволяющие судить о значимости того или иного божества в пантеоне отдельных карфагенских городов.

Глава 11. АНТИЧНЫЙ ЧЕЛОВЕК В МИРЕ ЛИТЕРАТУРЫ, НАУКИ И ИСКУССТВА