Поющий на рассвете (СИ)

Ближе к ночи, выпив вина, да и чувствуя усталость от эмоций, Леонт убрел в душ и к себе в комнату, оставляя китсунэ и минотавра наедине. Однако стоило ему опустить голову на подушку, сон сбежал, заставляя снова и снова прокручивать в мозгу то, что он узнал за каникулы. Он все-таки явился в храм и расспросил аватару богини обо всем, что ему хотелось узнать. Гармония, видимо, была в отличном настроении, потому как отвечала весело и с улыбкой.

«- Для расы сиринов тройственные союзы — редкость, однако случаются, если достижение гармонии требует именно этого. Присмотрись к ним обоим, не торопись искать в себе пламя любви, иногда оно приходит не сразу, а рождается уже в союзе, вырастает из крепкой дружбы и взаимоуважения.

— То есть, если они предложат, я могу соглашаться? — с замиранием сердца уточнил Леонт.

— Не вижу препятствий к тому. Единственное, что я посоветую тебе: внимательно поразмысли, сможешь ли ты прожить с ними всю свою жизнь. Союз ваш будет неразрывным и вечным, ведь заверять его будут, скорее всего, боги всех трех миров.

— Я обдумаю, — Леонт низко склонился перед богиней».

И вот теперь он думал, взвешивая все «за» и «против». Потом поднялся и бесшумно спустился вниз. Впрочем, мог хоть прыгать по лестнице — его бы не услышали. Менедем и Идзуо восполняли нехватку друг друга в организме всеми силами. Леонт полюбовался немного, затем вышел из дома, посидеть под яблонями и подумать. Там он и задремал, сквозь сон услышав тяжелые шаги Менедема и почувствовав, как его бережно поднимают на руки и уносят в дом. Полностью он не проснулся, но это не помешало ему сомкнуть руки на шее минотавра так, что тому не оставалось ничего иного, кроме как унести его не на чердак, а в комнату. Третьего в их постели Идзуо принял с тихим смешком:

— Кажется, малыш кое-что решил за летние каникулы, мой рогатенький.

— Наверное, — промямлил тот. — Но ты же все равно уйдешь от нас…

— Я бы с радостью остался, — улыбка Идзуо померкла, он вздохнул. — Ты даже не представляешь, с какой радостью. Но это невозможно. Я — единственный наследник.

— Я понимаю, тебе нужно продолжать род. Дадут жену…

— И вертись, как хочешь, да-да, — Идзуо снова усмехнулся. — Я уже знаю даже, кто будет эта несчастная.

— Почему несчастная?

— Потому что две лисы в одной норе… неважно, рогатенький, просто прими как данность.

— Хорошо. Но ведь пока ты с нами?

— С вами. Богиня, как же это хорошо звучит, — промурлыкал китсунэ, укладываясь на минотавра без зазрения совести и обвивая хвостами и его, и сирина, который сразу вцепился в хвост и улыбнулся во сне.

========== Глава пятая ==========

Комментарий к Глава пятая

“Скучать по вас” и “скучать по вам” - равнозначные формы, первая считается несколько устаревшей, но используется одинаково часто со второй. НЕ НАДО ЭТО ИСПРАВЛЯТЬ! В конце концов, авторы тоже не идиоты, правда? И в учебники, словари и прочее заглядывают.

Утро принесло сирину немало смущения, хотя неловкости он почему-то не испытал, проснувшись в тесных объятиях двоих взрослых во всех смыслах мужчин. Он завозился, пытаясь выбраться, на что Идзуо сразу же отреагировал.

— Куда ты, птичка?

— А… ну-у-у… — Леонт покраснел так, что выглядывающие из волос ушки просто засветились.

— Для этого не обязательно сбегать в ванную, — шепотом промурлыкал китсунэ. — Мы не тронем тебя, но посмотреть… М-м-м, не лишай нас такого праздника, пернатенький.

Леонт заалел еще больше, но потом все-таки согласился порадовать их интересным зрелищем. Они в самом деле не коснулись его даже пальцем, но взгляды были красноречивее ласк и слов. И казались едва ли не вещественнее, чувствуясь на коже обжигающими поцелуями. Леонт не смог длить свое удовольствие долго, а оргазм был бурным, после него на сирина словно пуховая перина упала. Он даже не сопротивлялся, когда его взялись обтирать в четыре руки.

— Он просто прелесть, — Идзуо облизывался узким длинным языком.

— Да вы оба прелести, — прогудел Менедем, усмехаясь. — Ну, подъем, через полчаса нам выходить, я сейчас быстро разогрею завтрак, а вы умывайтесь.

В аудиториях их встречали сокурсники, радовались, расспрашивали о каникулах и делились своими подробностями отдыхов. Пока что настроение у всех было светлым и позитивным.

Несколько дней спустя все втянулись в учебную рутину. Преподаватели не щадили юные и не очень юные мозги студентов, вдалбливая в их головы знания и требуя их понимания. В жизни самой необычной троицы академии изменилось мало что. В основном, то, что Леонт все чаще позволял себе касаться китсунэ и минотавра, не шарахался от объятий и не старался из них выбраться поскорее. Оба слишком хорошо держали себя в руках, чтобы это можно было счесть нарушением запрета.

— Это невозможно, — жаловался Идзуо по вечерам. — Столько задавать на дом — это жестокость.

— Терпи, последний курс, — подбадривал Менедем.

Леонт только вздыхал, представляя, как будет корячиться над заданиями сам через два года.

— Вот именно, последний, — ныл Идзуо еще больше. — А задают так, словно четыре года ничего не давали.

Потом и ныть стало некогда и не оставалось на нытье сил и желания. До промежуточной аттестации дожили каким-то чудом. И благодаря прислуживающим духам, готовившим и убиравшимся в доме — на это тоже не было сил даже у стожильного Менедема, из которого преподаватели, получив добро директора, тянули эти самые жилы, как заправские палачи.

— М-м-му, — выл минотавр порой на все вопросы, тупо мотая головой. — Не помню, не учил, не проходили.

Преподавателей это не останавливало, и бедняга впрягался снова, зарываясь в учебники и справочные материалы по кончики рогов. Домой он приползал и падал безвольной тушей, не откликаясь даже на тормошения Идзуо.

Зато короткие пост-аттестационные каникулы они провели, практически не выбираясь из постели: сначала отсыпались, потом занимались сексом так, что искрило и магия волнами прокатывалась по дому, цепляя и Леонта. Сирин за эти каникулы извел три банки мази, зато от мозолей все-таки оказался избавлен.

После каникул учебный процесс покатился своим чередом, но тут снесло башку Клейту, то ли на почве переработки, то ли просто демону надоело быть паинькой. Для начала он решил снова поиздеваться над сирином. Если его запугать, ничего он своему быку не расскажет. Он даже вроде бы все учел, и то, что Леонта теперь не провожали с пары на пару, успокоившись тем, что больше никто не приставал, и то, что старшие были заняты, проводя большую часть перемен и даже обеденного перерыва в библиотеке. Не учел он только того, что сам сирин окажет сопротивление и пугаться откажется. А после попытки снова сорвать с его шеи медальон, ладонь словно окунули в черное пламя Бездны.