То, что нас объединяет (СИ)

Вместо этого, отстучав на машинке положенное количество слов, она ежедневно приезжала в больницу и остаток дня сидела у постели матери или стояла у окна. Она говорила и говорила, пока медсестра не выставляла ее из комнаты. Ступайте домой, отсылали ее, и как следует отдохните. Мы дадим вам знать, если что-то изменится.

Хелен послушно уезжала домой, а потом всю ночь не смыкала глаз, ожидая звонка из больницы.

Сара

– Это насчет папы, – сказала Кристина. – Я заглянула к нему сегодня по пути в библиотеку. Так вот, на нем все еще были штаны от пижамы.

Все еще в пижаме? Не так уж и страшно.

– Может, он просто решил расслабиться и никуда не ходить, – предположила Сара.

– Да нет, до пояса он был одет, как полагается. Когда я спросила его про пижамные штаны, он не смог объяснить этой несуразицы. Даже рассердился.

– Ох…

– Я бы не обратила на это особого внимания, если бы не твои рассказы про тапочки и прочее.

– Да… и это еще не все, – заметила Сара.

– О чем ты?

– Он позвонил мне вчера и сказал, что не может найти свои очки. Я усадила детей в машину, и мы поехали к нему. Минут через десять мы были на месте, но он даже не помнил про свой звонок. А очки преспокойно лежали на кухонном столе.

– Господи… что же нам делать?

– Понятия не имею. К доктору он отказывается идти наотрез.

– Я могла бы заезжать к нему почаще – по сравнению с тобой я просто никудышная дочь. Да и Брайан мог бы заглядывать к нему время от времени.

Но обеим уже становилось ясно, что полумерами не обойтись. Повесив трубку, Сара вернулась на кухню, но мысли ее были далеки от шпината и мясного рулета, которые доходили понемногу в духовке.

Хелен

В воскресенье в половине девятого вечера, через пять дней после того, как в мозгу у нее лопнул ослабевший сосуд, Маргарет Д’Арси скончалась в больничной палате. Ее восьмидесятисемилетнее сердце стукнуло в последний раз и умолкло. Глаза у нее закрылись, голова слегка отклонилась на бок, а из горла с тихим хрипом вырвался последний вдох.

Этот негромкий звук и разбудил Хелен, мирно дремавшую в больничном кресле. Какое-то время она молча вглядывалась в белое, неподвижное лицо женщины, которую знала пятьдесят шесть лет. Затем дверь открылась, и в палату вошла молодая медсестра.

– Она умерла, – тихонько сказала Хелен. – Только что.

– О-о, – медсестра сжала запястье Маргарет и почти сразу выпустила его. – Мне очень жаль, – мягко сказала она. – Принести вам что-нибудь выпить? Чашечку чая или кофе?

Искренняя доброта в ее голосе привела Хелен в чувство. Она быстро встала с кресла.

– Нет, спасибо, – ответила она, натягивая пальто. – От меня что-то требуется сегодня? Может, нужно заполнить какие-то документы…

– Не сейчас, это может подождать до завтра, – с сочувствием глядя на Хелен, медсестра распахнула дверь палаты. – Поезжайте домой, выспитесь как следует. А завтра, когда у вас будет время, займетесь формальностями.

Хелен молча прошла по коридору. Больничный лифт с легким шорохом опустил ее на первый этаж. Поплотнее запахнувшись в пальто, она вышла на улицу. Как в тумане, села в машину и поехала знакомыми улицами домой. По пути она так продрогла, что ее в прямом смысле слова стало трясти.

Но и дома царил тот же холод. На кухне Хелен первым делом включила обогреватель и вскипятила воды. Взяв стакан, она плеснула туда виски, в который щедро добавила сахара и плюхнула ломтик лимона. Разбавив все это горячей водой, Хелен отнесла стакан на стол, где так и лежало письмо от Сары, полученное еще неделю назад.

Дорогая Хелен,

надеюсь, у тебя все в порядке и ты хорошо отметила Рождество. У нас тут все без изменений. Я по-прежнему тревожусь из-за папы – он стал таким рассеянным. Я даже подумываю, не сократить ли мне время работы в доме престарелых… В общем, там видно будет.

Дети, слава Богу, чувствуют себя хорошо. Марта заявила, что хочет поступать после школы в художественный колледж – намеревается пойти по стопам Элис. Думаю, мне стоит написать твоей дочери, что она стала настоящим образцом для подражания! Кстати об Элис: такое чувство, что она покоряет вершину за вершиной. Я ничуть не удивилась, когда ты написала, что она открывает собственную студию дизайна. С таким художественным талантом она ни за что бы не осталась в тени. А какое название для студии – «Страна чудес»! Думаю, у нее отбоя не будет от клиентов.

Если Марта добьется хотя бы половины того, чего сумела добиться Элис, я буду счастлива.

Стивен продолжает заниматься на фортепьяно и делает это с большой охотой. Не хочу показаться хвастливой мамочкой, но его игра трогает меня до слез. Учительница говорит, что у нее никогда еще не было такого талантливого ученика. Понятия не имею, откуда в нем это – у нас с Нилом отсутствуют какие-либо музыкальные способности. Стивен заявляет, что хочет стать музыкантом. Да, ему всего десять, и многое еще может измениться. Но пока что он упорно продвигается к своей мечте.

Нил, насколько я могу судить, в полном порядке. Мы по-прежнему почти не общаемся – только в самых необходимых случаях. Печально, если учесть, насколько близки мы были раньше. А еще Люк, мой бесценный Люк… Не проходит и дня, чтобы я не вспомнила о нем, но боль терзает меня уже не так сильно.

Как тебе нынешние морозы? Я от души сочувствую обитателям дома престарелых – бедняжки все время мерзнут, несмотря на центральное отопление. Папа тоже жалуется на холод. Не легче, думаю, и твоей маме. Что ни говори, а возраст приносит свои проблемы. Остается надеяться, что лето порадует нас теплом.

Ладно, пойду-ка я спать, а то глаза совсем слипаются.

С наилучшими пожеланиями,

Сара.

P.S. Совсем забыла: неожиданно для меня вновь объявился Пол. Хочет выпустить детскую книжку с картинками, героями которой будут Мартина и Чарли из моей кулинарной серии. Поначалу я вознамерилась отказаться. С другой стороны, если я сокращу часы работы в доме престарелых, у меня появится масса свободного времени… Ладно, там видно будет. Пол считает, что стоит рискнуть.

Отложив письмо, Хелен с наслаждением вдохнула бодрящие пары виски. Тепло стало вновь пробиваться в ее тело. В полном одиночестве сидела она за столом, прислушиваясь к равномерному тиканью часов – Фрэнк подарил их спустя пару недель после того, как стал оставаться у нее на ночь.

«Ну что за кухня без часов?!» – воскликнул он, и Хелен повесила их на крючок над задней дверью. Там они и висели с тех пор.

Она бросила взгляд на циферблат – двадцать минут десятого. Не прошло и часа, как умерла ее мать.

Хелен сидела за столом, сжимая в руках теплый стакан, а перед ней словно мелькали образы прошлого. Вот ее мать окропляет святой водой новенький красный «фиат» – первую машину Хелен. Вот она сидит в голубом платье с малышкой Элис на руках. Ловит взгляд Хелен над выкопанной могилой Кормака. Ждет, зажмурившись, когда же взлетит ее самолет. С доверием опирается на руку Фрэнка, который переводит ее через обледеневшую улицу.