Стражи: Gelidus Corde (СИ)

Мужчина горько хмыкнул и посмотрел мне в глаза.

— Тебе здесь не место, — его голос прозвучал глухо, словно из-под воды.

Я услышал навязчивый шепот, звавший меня по имени.

Это место начало разрушаться, обои клочьями слетали со стен, зеркала разлетались в серебряную пыль, кожа людей плавилась, словно у пластиковых кукол, поднесенных слишком близко к огню. Их голоса превратились в неразборчивый гомон. Мужчина задумчиво отхлебнул из своего стакана; его отражение в зеркале неприятно дрожало, будто было готово исчезнуть.

— Кто вы? — отчаянно спросил я, уносимый прочь, сметаемый неожиданно нагрянувшим пламенем.

Я почувствовал, как чьи-то холодные пальцы касаются моего лица, а голос бесполезно зовет меня к себе. Люстра с грохотом упала на пол, разбиваясь на блестящие осколки. Пламя коснулось ноги мужчины, но тот не обратил на это внимания.

— Передай, что мне жаль, — он отвернулся от меня, а затем пламя с ревом охватило его силуэт, утонувший в алом зареве.

Меня швырнуло назад в ту бесконечную тьму, но что-то изменилось. Я чувствовал, что стоит мне протянуть руку, и я либо вернусь, либо окончательно исчезну.

«Выбор за мной», — отрешенно подумал я.

Я был так близок, чтобы оставить это все, раствориться в приятной тишине.

— Саша, пожалуйста, умоляю тебя… — эти слова повторялись вновь и вновь, словно молитва. — Прошу… Просто вернись…

Я вслушался в них, вспоминая ее голос, обычно такой саркастичный или насмешливый, сладкую улыбку и звонкий смех, решимость и смелость, грусть и одиночество, любовь и радость…

Туман задрожал, я услышал, что мое сердце все еще бьется, рваное дыхание разрывает грудь, жизнь теплится в теле.

— Вернись… — ее дыхание мягко коснулось моего лица, растапливая пушистые снежинки.

Я сделал мучительный шаг вперед, покидая притягательный сон.

Я медленно открыл глаза, чтобы заглянуть в ее бледное лицо, обрамленное спутанными волосами, покрытыми замерзшей кровью. Ее слезы обжигали мою кожу, она осторожно коснулась рукой моей щеки, словно пытаясь убедиться, что я жив, что я с ней. Она облегченно выдохнула и бессильно упала на меня, сотрясаясь рыданиями, засевшими глубоко в груди. Я ласково гладил ее по спине, не имея сил подняться или сказать хоть слово.

Пожар совсем не согревал нас.

***

Казалось, что мы пролежали так несколько часов, но на самом деле только пара минут прошла с того момента, когда я выскользнул из когтей смерти.

— Тетя? — хрипло спросил я: едкий дым засел в горле.

— Ты спас ее, — благодарность растеклась в глазах Кетернии, когда она помогала мне подняться.

Светлые дорожки слез блестели на ее щеках. Про Бостона я не спрашивал, зная ответ. Тонкие руки девушки аккуратно обхватили меня за плечи, боль вспышкой пронеслась по телу. Стражница с опаской взглянула на меня.

— Все хорошо, — я неуверенно сел, опираясь на дрожащие руки. — Как мы выжили?

Кетерния обеспокоенно посмотрела на меня, убирая спутавшиеся волосы с лица. На виске у нее была запекшаяся кровь.

— Ты приостановил наше падение в последний момент, — кратко пояснила девушка.

Справа от нас застонала тетя. Ее красное платье раскинулось по промерзлой земле и напоминало кровь, растекшуюся вокруг.

— Нужно, чтобы ты стер ей память, — просьба Кетернии глухо повисла в воздухе, трещавшем от огня.

— Что? — мне показалось, что я ее не расслышал.

— Сотри ей память о сегодняшнем вечере, пусть думает, что Бостон не пришел… — слезы вновь катились по ее щекам. — Я не хочу, чтобы она жила с такой болью, не сейчас, когда она не знает ничего…

Стражница постоянно сбивалась, ее слова прерывались неловкими всхлипываниями, она утерла глаза руками, костяшки которых были сильно разбиты и кровоточили из-за каждого ее движения.

«Подложила свои руки мне под голову, чтобы я не так сильно пострадал», — рассеянно подумал я, дотрагиваясь до затылка, покрытого коркой запекшейся крови.

— Пожалуйста, Александер, — Кетерния посмотрела мне в глаза.

У нее на лице читалась мольба. Я ничего не ответил, лишь медленно поднялся на ноги, подошел к ее тете и взял женщину за ледяную руку. Я должен был быть измотан, но почему-то сил было слишком много — они захлестывали меня волнами, позволяя легко открыть книгу Аделии Люсент. Я быстро листал страницы, стараясь нигде не останавливаться, но все равно замер, когда увидел, как Бостон ей улыбался, как он менялся рядом с ней. Щемящая боль ударила в сердце.

«Кетерния права: ей не стоит знать об этом сейчас», — согласился я, переворачивая страницу на сегодняшний вечер.

Я быстро стирал драгоценные воспоминания, чтобы не остановиться, не пожалеть, не сохранить эту крупицу счастья, которая так ярко горела в душе у женщины. Беспощадно. Я одним мановением руки уничтожил чью-то чистую и прекрасную любовь. Теперь Бостон не умер, он просто не пришел, разбил ей сердце.

Я отпустил руку Аделии, позволяя ей безвольно упасть на холодную землю. Кетерния сидела возле меня, нервно закусив губу, отсветы пламени плясали у нее в волосах. Она вопросительно посмотрела на меня, словно не желая говорить о преступлении, что мы с ней совершили. Я кивнул. Тяжелый вздох облегчения сорвался с ее губ, стражница наклонилась над тетей, промычавшей что-то невразумительное. Я отошел к пожару, когда женщина очнулась: я не хотел чувствовать вину.

***

Кетерния ушла вместе с тетей, оставляя меня в одиночестве. Я не волновался, догадываясь, что чертовка вернется, чтобы сотворить очередное безумство. Я вглядывался в объятые пламенем окна «Царства мертвых», пытаясь узнать, остался ли хоть кто-то в живых.

«Наверняка, нет», — с горечью подумал я, вглядываясь в темные облака, сливавшиеся с черным дымом.

Я сразу услышал ее шаги: лед звонко трескался под ее ногами.

— Что ты придумала? — сразу спросил я, вглядываясь в нахмуренное лицо Кетернии.

— Пожар длится не больше десяти минут, — просто ответила она.

Я снова глянул на зарево, не веря ее словам: пламя не могло так быстро сожрать все здание.

«Наверное, огненным стражам видней», — отметил я, снова поворачиваясь к Кетернии.

— И?

— У тебя ведь тоже какое-то странное чувство, словно силы бурлят под кожей, пытаясь вырваться? — спросила она, слегка наклонив голову набок.

Я улыбнулся, догадываясь, куда она клонит.

— Ага, — в моем ответе прозвучало слишком много энтузиазма.

— Тогда я предлагаю войти внутрь и спасти всех, кого можно, — кинула она, подходя ко мне.

— Ты ведь хочешь убедиться, точно ли он умер? — я был уверен, что только это было ее истинным желанием.

Она вымученно улыбнулась и кивнула.

— Что ж, вперед, — я пропустил ее к заднему входу.

Пламя клочьями вырывалось из разбитых взрывной волной окон. Стражница осторожно прикоснулась к раскаленной ручке и отворила дверь настежь, выпуская жар на улицу.