Фредрик Бакман - Вторая жизнь Уве

– Обычный фильтрованный кофе. Самый обыкновенный, – повторяет Уве.

Адриан кивает:

– Я… это… Да. О’кей. Только вот чё… А как его делают?

Уве глядит на него так, как мужики вроде Уве глядят на всякого, кто скажет, что не умеет налить воду в кофеварку, отвесить молотого кофе, положить в фильтр и нажать на кнопку. Он показывает на полки за спиной у шкета – кофеварка притулилась в уголке. Наполовину затертая серебристым корпусом кофемашины размером с космический корабль – видимо, на этом звездолете и варганят тот самый эспрессо, догадывается Уве.

– Ах, на этой, – кивает Адриан на кофеварку, словно до него только дошло.

Опять поворачивает к Уве:

– Так на этой я, по ходу, не умею, типа.

– Ну, это уже, знаешь ли… – бурчит Уве и сам идет за стойку.

Отодвинув шкета, берет емкость. Парване громко кашляет. Уве зыркает на нее.

– Чего? – спрашивает.

– Чего? – переспрашивает она.

Уве вскидывает брови. Она пожимает плечами:

– Скажешь ты наконец, зачем мы сюда пришли?

Уве наливает воду в емкость.

– Мальцу вот этому велосипед починить надо.

– Который на машине сзади прикручен? – обрадовавшись, уточняет Парване.

– Вы мне сюда его привезли? – восклицает Адриан, на седьмом небе от счастья.

– Ну, у тебя же нет машины, – отвечает Уве, а сам тем временем шарит по буфету, пытаясь отыскать кофейные фильтры.

– Спасибо, Уве! – говорит Адриан и делает шаг навстречу Уве, но вовремя спохватывается, удержавшись от следующего.

– Так это твой велик? – улыбается Парване.

Адриан кивает. Но тотчас трясет головой:

– Да ну, не мой. Девчонки моей, короче. Ну, она типа пока не моя, но, по ходу, будет со мной.

Парване смеется:

– Так, значит, мы с Уве потащились в такую даль ради одного велосипеда? Чтоб ты починил его? Для девчонки?

Адриан кивает.

Парване, дотянувшись через стойку, хлопает Уве по руке.

– Знаешь, Уве, я иногда начинаю думать: а может, у тебя и вправду есть сердце?!

Тон ее Уве не по душе.

– Инструмент у тебя здесь, с собой? – спрашивает он Адриана, отдергивая руку.

Адриан кивает.

– Так неси. Велосипед сними с «сааба», тут рядом на стоянке.

Поспешно кивнув, Адриан убегает на кухню. Через минуту выносит здоровенный ящик, спешит к выходу.

– А ты цыц! – шикает Уве на Парване.

Та, судя по ухмылке, подчиняться не собирается.

– Все глаза мне этот велосипед промозолил, а то повез бы я его сюда, как же! – вяло оправдывается Уве.

– Да, да, как же, – хохочет Парване.

Уве рыскает за стойкой в поисках кофейного фильтра. В дверях Адриан буквально налетает на парнишку с сажей под глазами.

– Мне типа тут, короче, тему одну надо, по ходу, решить, – обрушивает Адриан на парня штабель слов, точно пустые коробки. – Мой босс! – кричит он Уве и Парване, указывая на парня с сажей вокруг глаз.

Парване, учтиво привстав, протягивает руку. Уве тем временем увлеченно роется на полках за стойкой.

– А вы… чё делаете? – интересуется чумазый паренек, с некоторым любопытством наблюдая, как незнакомый мужик предпенсионного возраста шарится за стойкой в его кафе.

– Мальцу велосипед починить надо, – невозмутимо отвечает Уве: мол, что тут непонятного? – Где тут у тебя фильтры, чтоб нормальный кофе сварить? – как у себя дома, спрашивает Уве.

Паренек показывает. Уве смотрит на него, прищуривается.

– Что это ты, красишься, что ль?

Парване шикает, Уве виновато оправдывается:

– Уж и спросить нельзя?

Паренек с сажей вокруг глаз хихикает, слегка натянуто.

– Ну, крашусь, – кивает он и начинает тереть глаза. – В клуб ходил танцевать, – с признательностью улыбается он Парване, когда та проворно, словно сообщник, помогающий скрыть следы преступления, достает влажную салфетку и протягивает пареньку.

Кивнув, Уве начинает возиться с кофеваркой.

– А у тебя что, тоже проблемы с велосипедами, любовью и женщинами? – как бы невзначай интересуется он.

– У меня? Нет, во всяком случае, не с велосипедами. И не с любовью вроде бы. И уж точно… Точно не с женщинами, – отвечает парень и замолкает.

Уголок его рта подрагивает. Тишина затягивается дольше чем на пятнадцать секунд, парень нервно теребит изнанку футболки. Уве жмет на кнопку, заслышав бульканье кофеварки, поворачивается, по-хозяйски заглядывает под стойку – так, словно нет на свете картины обыденней, чем посетитель кафе, зашедший сам себе сварганить кофейку.

– Голубой, что ли? – кивает он чумазому пареньку.

– УВЕ! – Парване снова шлепает Уве по руке.

Отдернув руку, Уве негодует:

– Что я такого сказал?!

– Чего обзываешься… Нельзя называть людей… – шипит Парване, не смея произнести слово.

– Голубыми? – подсказывает Уве.

Парване снова бьет по руке, но промахивается – Уве начеку.

– Нельзя, не смей называть его так! – не велит она ему.

Тут уж Уве в полном недоумении поворачивается к пареньку:

– Как нельзя? Голубым? А как же тогда прикажете его величать?

– Гомосексуалом. Или геем, – перебивает Парване, но спохватывается.

Уве смотрит на нее, потом на паренька, потом снова на нее.

– Да фигня, зовите как хотите, – улыбается чумазый паренек, заходит за стойку и надевает фартук.

Парване, шумно вздохнув, глядит на Уве, неодобрительно качает головой. Уве столь же неодобрительно мотает в ответ своей.

– Да, это конечно. – Уве крутит рукой в воздухе, словно хореограф, подыскивающий формулировку для объяснения фигур экзотического латиноамериканского танца. – Ну так все-таки… Насчет голубых. Ты из них или нет?

Парване глядит на накрашенного мальчика так, будто всеми доступными ей средствами пытается донести до него, что Уве попросту сбежал из дурдома, из буйного отделения – а с психа велик ли спрос? Но парень, похоже, и не думает обижаться.

– Я-то? Ну да. Из этих самых.

– А, ну тогда… – Уве отворачивается к кофеварке, наливает в чашку еще бурлящий кофе.

Берет чашку и, не сказав ни слова, уходит с ней на стоянку.

Накрашенный мальчик не возражает. После того как незнакомый посетитель, завалившись к тебе в кафе, самолично назначает себя в баристы и за первые пять минут общения с тобой успевает учинить допрос о твоих сексуальных предпочтениях, жалеть об утрате кофейной посуды было бы как-то мелко.

Возле «сааба» с видом путника, заплутавшего в чаще, стоит Адриан.

– Ну как? Уже починил? – риторически вопрошает Уве и, отхлебнув кофе, смотрит на велосипед, который Адриан еще даже не снимал с машины.

– Э-э… Не… Это… как его. – Запнувшись, Адриан начинает ожесточенно расчесывать грудь.

С полминуты Уве наблюдает за ним. Отхлебывает еще. Кивает с чувством законной брезгливости, словно покупатель, нечаянно раздавивший перезрелый авокадо. Передав мальцу чашку, подходит и сам снимает велик. Переворачивает, ставит вверх колесами, открывает ящик с инструментами, который малец притащил из кафе.