Михаил Русанов - Осколки

– Это слишком! – Говард наклонился к камину и стряхнул пепел с сигары. – Не хочешь ли ты сказать, что минута летом короче минуты зимой? Это абсурд!

– Я не об этом.

– А о чем же?

– О жизни. О темпе жизни. Летом, когда все вокруг полно цвета и солнца, сама жизнь ступает изо дня в день, не замечая коротких вечеров. А зимой… Зимой и вечера длиннее, и день какой-то неторопливый, ленивый. Но – поспешил оговориться Роберт, – это видно только в провинции.

– Все зависит от восприятия. – Алиса бросила карты и поудобнее устроилась в кресле. – Каждый обо всем судит по-своему.

– Но согласитесь, – не унимался Роберт, – что летом все же лучше, чем зимой!

– А я люблю зиму. – Антон закурил. – Все мое детство воспринимается сейчас лишь с двумя крайностями. Зима в Москве, лето – на даче под Петербургом.

– Зима в России – это наверное что-то ужасное. – Передернула плечами Алиса.

Зазвонил телефон. Антон поднялся.

– Ты куда? Поли ответит.

– Я сам.

Когда Антон вышел, Роберт наклонился к сестре.

– Он часто думает о России.

– Я это понимаю. Он там родился.

– Ты не понимаешь. Россия для него не просто место, где он родился, хотя это и немаловажно. Россия – прежде всего его семья.

– Какая семья? Его отец умер.

– Живы брат и сестра. Он беспокоится о них.

– Кажется, они в Европе.

– Это ничего не меняет. – Роберт понизил голос. – Дядя мне как-то говорил, что Антон за последние семь-восемь месяцев несколько раз справлялся у него о своих родных. И не важно, что они не в России, думая о них, он думает о родине.

– Причем тут дядя? – Не поняла Алиса.

– Не знаю. – Роберт замялся. – Счета родных Антона в нашем банке, и он, наверное, хотел узнать, не снимались ли с них деньги.

– А что дядя?

– Ничего. После того, как твой муж передал право на распоряжение капиталом своей семьи, информация об этих счетах стала ему недоступна. А у Говарда и так полно дел, чтобы помнить о каких-то счетах.

– Что-то я тебя не пойму, Роберт. Дядя ничего не сказал Антону?

– А что он может сказать? Конфиденциальность подобной информации гарантирована в нашем банке любому клиенту. И это правило никто не может нарушить. И уж тем более сам Говард!

– А ты… Ты что-нибудь знаешь?

Роберт на минуту замолчал. Алиса выжидающе на него смотрела.

– Нет.

– А если я сама спрошу у дяди?

– Тебе не стоит этого делать! – Испугался Роберт. – Он все равно ничего не скажет. Да и ни к чему это.

То, что Роберт ей солгал, Алиса почувствовала сразу. Для нее это было новое, неприятное ощущение. Она даже мысли не допускала, что Роберт может солгать. Но… Видимо, за спиною ее мужа в банке происходит нечто, что заставляет людей поступать не так, как они хотят сами.

Роберт солгал! Бог с ним… Но дядя! В эту минуту она осознала, что никогда не понимала Говарда по-настоящему. Все его поступки, дела, вдруг оказались для нее не кристально чистыми и понятными, а затянутыми серой мглой. Мотивы, побуждающие Говарда вести себя так или иначе, и вовсе перестали быть различимы. И в новом свете она увидела свою свадьбу…

Что там говорил Роберт о контроле над капиталом семьи Раженских? Уж не сделку ли заключил ее дядя с Антоном?!

Ужас от этой мысли холодком пробежал по ее спине. Она любила мужа и была уверена, что муж тоже ее любит. Но если ее подозрения имеют под собою почву, то, как посмел Говард превращать ее чувства в предмет торга?!

Алиса посмотрела на Говарда. Он уже допил глинтвейн, от сигары его остался небольшой окурок. В кресле у камина он всем своим видом выражал такое удовольствие, что Алиса в ту же секунду отмахнулась от своих мыслей. Говард был похож на сытого гнома, за день уставшего, а теперь, после ужина, полностью отдавшегося блаженству дремы.

Вернулся Антон. На взгляд Роберта он ответил:

– Мартин Ренинг.

И тут же в Говарде произошла резкая перемена. Сытый гном исчез. Его место занял финансист.

– Что он хотел? – Роберт откинулся на спинку кресла.

– Сказал, – Антон обратился к Говарду, – что бумаги, которые вы просили подготовить, готовы.

– Ох, уж этот Ренинг, не мог подождать до утра, – заворчал Говард и поднялся из кресла. – Прости меня, Алиса. Но дела, сама понимаешь.

Видя, что Говард засобирался, Роберт тоже решил проститься.

– Вы в Лондон? – Спросил он Говарда и, получив утвердительный ответ, обратился к Алисе: – Ужин был превосходен, сестра.

– Может, все-таки останетесь? – Скорее из вежливости спросила Алиса. – Ночь на дворе.

– Спасибо, дорогая, но Ренинг такой человек, что если я ему не позвоню сейчас и не скажу, что еду, он будет звонить сюда всю ночь. Исправный малый этот Ренинг…

Позвонив и одевшись, Говард обернулся на пороге.

– Я жду вас послезавтра в одиннадцать утра, – сказал он Антону, поцеловал Алису в щеку и вышел.

Роберт пожал руку Антона.

– В Лондоне увидимся. Пока, Алиса.

Антон стоял в дверях, пока не загудел мотор машины, потом закрыл двери и обратился к Поли:

– На сегодня все, вы можете отдыхать.

Он взял Алису под руку, и они поднялись на второй этаж, где располагалась спальня и небольшая библиотека.

– Выпьешь чаю?

– Спасибо, не хочу. Ужин был великолепен, ты у меня умница.

В библиотеке Антон наполнил два бокала хересом, подал один жене и уселся за письменный стол. Алиса прошлась вдоль стеллажей, разглядывая корешки толстенных томов, и остановилась у окна.

– Я хочу тебя кое о чем спросить, – начала она. – Перед нашей свадьбой у тебя не было никакого разговора с Говардом?

Антон отвлекся от бумаг, разложенных на столе, и посмотрел на жену. На фоне окна, в которое пробивался мутный свет фонаря сквозь тысячи падающих снежинок, ее силуэт виделся ему волшебным чудом, чем-то неземным, но до боли родным и близким. Он поднялся, обнял ее за плечи.

– Что тебя тревожит?

Алиса повела плечами, освобождаясь от его объятий.

– Ты с Говардом о чем-то договаривался?

– О чем, милая? Я не понимаю.

– Не знаю. О деньгах твоей семьи, например.

– Почему тебя это интересует? – Спросил Антон.

– Потому что я тоже теперь твоя семья! Почему дядя так легко согласился на наш брак? На него это так не похоже.

– Мы любим друг друга, разве это не веская причина? И почему именно теперь, три года спустя, тебя так волнует этот вопрос?

Алиса отвернулась от мужа.

– Просто мне кажется, что тебя иногда волнует нечто большее, нежели наша семейная жизнь.

– Это не так! – Резко ответил Антон. – У тебя нет повода так думать.

– Есть! Все, что касается тебя, мне небезразлично! Сегодня мне показался странным тот факт, что сразу после нашей свадьбы Говард получил контроль над состоянием твоей семьи!

– Не контроль.

– Мне не важно! – Вспылила Алиса. – От других я узнаю, что ты пытаешься найти брата и сестру…