Михаил Русанов - Осколки

Денег, оставленных Катрин в наследство покойной матерью (ее смерть была той причиной, по которой Катрин решилась на этот безрассудный шаг), хватило на оплату трех лет обучения в Сорбонне.

И Катрин решила учиться. Лучшее, что она могла выбрать. Ее сверстницы украшали своим присутствием разные компании в кафешантанах и ночных ресторанах, работали модистками в ателье, рвались на сцену, в театр. Катрин постигала основы латыни и экономики.

– По началу все было интересно. И лекции, и профессора. Но чего-то не хватало. Я чувствовала – жизнь идет мимо! – Сергею было смешно и странно слышать это от двадцатидвухлетней девушки. – И я решила – все, хватит. Да и деньги кончились. Чтобы оплатить четвертый год обучения, мне пришлось идти работать в ателье мадам Дори. Это небольшое ателье, не далеко от Аустерлицкого моста, было самым поганым заведение, которое я когда-либо видела! Эти клиенты…

Сергей слушал Катрин, и ему казалось, что они знакомы вечность. В Париже в поезд сели совсем незнакомые люди, а в Туре вышли хорошие знакомые, один из которых знал о жизни другого почти все.

Как только Катрин спрыгнула с подножки поезда на перрон, она тут же бросилась в объятия человека, при виде которого Сергей испытал чувство изумления.

– Дядя! Дорогой, как долго я тебя не видела! Ты специально приехал меня встретить? Но как ты узнал? Я же не давала телеграмму!

Жерар смущенно улыбался Катрин и иногда поглядывал на Сергея, который неторопливо подходил к ним.

– Позволь, я тебе представлю, дядя, человека, о котором ты мне писал…

– Коти, Коти, помолчи. – Жерар протянул руку Сергею. – Извините ее, мсье. Она всегда была такой… несуразной!

Глаза Катрин округлились.

– Вы… знакомы?! – И ее лицо покрылось краской.

– Ваш дядя, Катрин, мой управляющий. Мне надо было сразу догадаться, чья вы племянница. Но Жерар никогда не говорил о вас.

– А что о ней говорить, мсье? Непутевая она. Бросила все, уехала. И сейчас тоже удивила. Ни телеграммы, ни письма. Как так можно, Коти?

Катрин прижалась к плечу Жерара.

– Все также ворчишь? Я так рада вернуться.

– Ну, вот что, мы еще не совсем приехали. Надо добраться до деревни засветло. Жерар, как там Ольга? – спросил Сергей.

– Ждет вас, – коротко ответил Жерар.

– Вот и отлично. Приглашаю вас сегодня на ужин. А о делах, Жерар, поговорим завтра.

Когда садились в машину, Катрин шепнула дяде на ухо:

– Кто такая Ольга?

Дядя лукаво посмотрел на племянницу.

– А что?

– Да нет, ничего.

– Не скрывай, тебе понравился мсье Раженский?

– Я его зову Серж.

– Да ну?! Раз так, то…

– Что, дядя? Не томи.

– Она его сестра.

Катрин вздохнула с облегчением. Сестра – не соперница.

Удивительно сознание женщин. Их интуиция зачастую превосходит логику мужчин. Потребовалось всего лишь несколько часов и вот, нате, скоропалительные выводы. Кто, скажите, может так резко изменить все в своем сознании?

Вот что важно: все строится вокруг чувства собственности. Поболтала с приятным молодым человеком пару часов и, готово, относишься к нему как к чему-то собственному. «У него кто-то есть?! Да как он смеет!» К каждой, кому он улыбнется, начинаешь испытывать чувство неприязни. Мало того, ревность вызывает все – прошлое, настоящее, будущее. Женщины. Много в них того, что способно свести мужчин с ума. Но и в мужчинах не мало того, что их оставляет без рассудка.

Нельзя сказать, что Катрин с самого начала стала испытывать к Сергею какие-то чувства. Да, молодой и красивый. Но это еще не повод… Или все же причина?! Да кто их разберет!

Одно верно, при упоминании имени Ольги, вся приятность от встречи с Раженским улетучилась, уступив место мгновенному разочарованию. Но кто согласится так просто отпустить чувство радости и удовлетворения?! Нет, за него будешь держаться, как утопающий за соломинку. Слова Жерара вернули Катрин к равновесию.

Англия. 1925 год.

Известие о беременности Алисы застало Говарда врасплох. В течение всей жизни он всегда все планировал, не позволяя разным неожиданностям что-либо менять в его планах. Четко сформулированные цели определяли каждый его шаг. В этом была половина его успехов. Цель – стержень жизни, вокруг которого свиваются все события. Без этого жизнь – хаос. Будучи человеком, не мыслящим себя вне того окружения, которое было обусловлено положением его высокого рода, Говард в тоже время четко сознавал, что цели общества не всегда созвучны тому, к чему стремится он сам.

Существует парадокс – люди, сплоченные не просто в толпу, а в общество, в эту основу государства, вдруг начинают верить в общие цели. Для Говарда это было непостижимо. Он прекрасно понимал, что без лидеров общество обречено. Но не видел никакой связи между этим фактом и тем, что лидеры во благо общества навязывают этому самому обществу СВОИ идеи и цели. Являясь выразителями настроений и пожеланий большинства, воплощая в себе надежду и пути достижения, лидеры все равно на каком-то этапе станут выдавать свои цели за общественные. В этом Говард был уверен. Потому никогда не увлекался ни политикой, ни социальной сферой. Личные цели – приоритет при любом стечении обстоятельств и при решении разных проблем. Путь достижения цели, в конце концов, становится строительством своего мира, в центре которого находится твое «я». Понимание этого помогло Говарду превратить небольшой банк отца в основу будущей финансовой империи, которую он не без оснований надеялся построить. Никогда он не позволял эмоциям влиять на ход этого строительства. Но новость о положении Алисы все же отвлекла его от насущных, каждодневных вопросов. Появление ребенка, событие столь радостное для многих, для него означало лишь одно – новые хлопоты. Ведь ребенок должен был стать наследником! В глубине души Говард ждал такого момента, он был неизбежен. Но когда он настал, Говард оказался… не готовым. По всем правам ребенок Алисы должен был наследовать все созданное Говардом. У Роберта детей пока не было, а если и будут в будущем, то они не смогут обладать тем, что самой природой дано ребенку Алисы. Он – первый!

Неплохо разбирающийся, судя по всему, в банковском деле Антон Раженский мог в будущем претендовать на место в совете директоров. Но главного кресла ему не видать. Он не крови Говардов. А вот его сын (Говард был уверен, у Алисы родится именно сын) вполне подходит для этого. Правда, есть еще Роберт, но это не такая уж большая проблема. Они с Антоном в совете директоров смогут создать ту силу, на которую впоследствии сможет опереться сын Алисы и Антона.

Такие размышления отодвинули на второй план все текущие дела. И Говард был несколько изумлен, когда ему позвонила секретарша и сообщила о назначенной встрече с Дейном и Раженским. С момента звонка Алисы прошли лишь сутки, а Говарду казалось, что перед глазами промчались годы. Он вновь вернулся к рассмотрению докладов Ренинга.