Терри Лис - Тень Реальности. Заблудшие души

– Не знал, что у тебя стоит на мужиков, – не спустил лохматый. Воронцов что-то неразборчиво пробормотал сквозь зубы, но смолчал. Виктор ухмыльнулся, разглядывая облицованные молочным кафелем стены. – Как же такое прилетело в твой светлый, гетеросексуальный зад? – помянув давешнюю фразу, передразнил Шириханов.

– Такое , – Сергей нарочно подчеркнул первое слово, – поселилось со мной под одной крышей.

– Отселяйся, – пожал плечами Виктор. – По соседству есть неплохая партия. Очень милый мальчик. Как раз в поиске, походу…

– Тебе виднее. Ты их тут всех, видимо, знаешь, – Сергей наклонился, смывая с затылка густую пену. Волосы повисли поперек профиля.

– Че ты несешь? – закатил глаза Виктор, поднимаясь. И отдернул мертвенно зашуршавшую занавеску. – Привет, детка…

Сергей повернулся, разгибаясь. Пристально посмотрел остро-чуткими глазами. Какими-то белесыми и яркими, хотя, возможно, после дежурства борцу просто примерещилось в серых радужках противоестественное перламутровое мерцание. Ресницы и брови, намокнув, совсем почернели. И светлые пряди, прилипнув, рассекали скульптурное лицо узкими клиньями. Выглядел Серега в этот момент настолько необычно и вызывающе, что Шерхан замер. Блондинчик был аккуратным мальчиком: следил за собой, прилежно брился, каждый день зачесывал волосы и носил глаженые водолазки на работу. Этот мокрый хаос придавал неожиданной выразительности внимательным глазам и в целом статичной физиономии. Виктор, с его дикой мимикой и бешеной жестикуляцией, никогда не понимал эмоционального аскетизма соседа. И глаженых водолазок тоже.

– Чего уставился? – изогнув брови, поинтересовался Серега тихо. Побледневшие, неприязненно поджатые губы едва шевелились. Но держался мозгоправ прямо, точно линейку к спине примотал.

– Мордашка симпатичная, – ухмыльнулся борец похабно, игнорируя прохладную взвесь от разбивавшейся о спину и плечи соседа воды. – Как спалось?

– Хватит, Виктор, – оборвал с неожиданным раздражением парень. – Ты еще не насмеялся? Чего ты хочешь?

– М-м-м… Не знаю точно, – на секунду Шерхан и впрямь озаботился этим вопросом. А потом негромко уточнил с ехидным оскалом. – Пока просто спросил, как спалось. Первый раз, вроде бы… – в мгновенно сощурившихся перламутровых глазах мелькнула ярость. Сергей отчетливо скрипнул зубами и уже приоткрыл рот, собираясь ответить, но борец его опередил. – Если что, я про курево. Тебя вчера знатно вставило…

Серега, ожидавший совсем иного, прикрыл веки:

– Типа того…

– Нормально?

Интересно, какого ответа он ждал. Сергей сердито потер переносицу, смахнул с бровей воду. Шириханов чуть щурил блестящие искусственные глаза, наблюдая с каким-то естествоиспытательским любопытством, жирно прописанным по наглой скуластой физиономии. Выглядел борец уставшим, даже помятым, но, по обыкновению, самодовольным и самоуверенным. Осознающим себя в праве…

Серега кивнул, смиряя раздражение. Вместе с нелепым желанием прикрыться, а то и вытолкать соседа в коридор.

– М, – оценив скупое движение, как знак согласия, борец иронично вздернул брови. – Прелесть какая. А все остальное?

– Что «остальное»? – устало закатил глаза Сергей, чувствуя неприятный приток крови к скулам и начиная откровенно злиться.

По-хорошему, следовало выключить душ, вытереться и убраться отсюда. Но парень не шевелился. Возможно, из-за ехидного испытующего прищура. Брызги, между тем, уже намочили пол и безразличного Виктора.

– Онанизм взаимный? – уточнил мозгоправ холодно.

Шерхан коротко заржал, выразительно поиграв бровями:

– Ну, можно и так… Хочешь поговорить об этом?

– Еще чего не хватало, – фыркнул Серега. И, наконец, отвернулся, выключая воду. Несколько последних капель, сорвавшись с фильтра, обожгли плечо. – Свали уже, наконец…

– М-да? Вот сейчас не очень приятно было, – заметил Шириханов, недовольно покривившись.

И тоже повернулся спиной к соседу, теребя запонки. Несколько секунд, прежде чем сделать пару шагов к выходу, мужик мстительно слушал недовольное сопение позади. Блондинчик, судя по звукам, потихоньку закипал. Эдаким изящным чайничком со сдвинутыми черными бровями.

– Блин, а ну, стой! – Сергей в очередной раз скрипнул зубами от досады. – «Не очень приятно»? Ты о чем вообще?

– А кто у нас тут мозгоправ? – философски развел руками Виктор, не спеша оборачиваться. Стащил галстук через голову, небрежно набросил на стиралку. Пощупал кобуру. Двухфазные с ним сегодня особо не церемонились. И ребра, вопреки всем стараниям профессиональной химии, ломило страшно.

– Я не твой психотерапевт, – напомнил парень сердито. – Я вообще не психотерапевт…

– М, – «вразумился» Шерхан, склоняясь над раковиной. – А я-то уж было подумал…

– Да ладно! А ты умеешь? – не удержался Серега, невольно разглядывая ссутуленную спину и всклокоченный затылок. Определенно, борцу в очередной раз досталось на дежурстве. Редкая ночная смена обходилась без этого, будто Шириханов нарочно нарывался. – Чего не пользуешься тогда?

Сосед ощерился через плечо в пародии на улыбку:

– Красава. Подъе*ал. Орден дать? – и выразительно поиграл бровями, скосив ехидные глаза.

– Витя, блин, – фыркнул с досадой сосед, размышляя, как невзначай добраться до полотенца на сушилке аккурат у Виктора под боком. Борец завис над раковиной и уходить не собирался. Мрачно пялился в зеркальную дверцу шкафчика, будто надеясь загипнотизировать отражение. – Что за претензии? Чего тебе «не приятно»? Я пытаюсь помыться и свалить на работу. Ты зачем зашел вообще?

– По морде твоей мозгоправской соскучился, – огрызнулся Шерхан. – Слушай, блонди, фигли ты такой дятел вредный?

Пассаж Серега не оценил. Закатил глаза и выдал ядовито, вполне в духе данного определения:

– С тебя пример беру.

Разговор, изначально не самый комфортный, уже бесил. Шириханов хрипло рассмеялся:

– Ну, бери-бери… не стесняйся.

Это последнее, как-то особенно паскудно выговоренное, Сергею совсем не понравилось. Парень лишь устало махнул рукой:

– Что за цирк дебильный? Я полный идиот, что вчера повелся на твой треп… – обтекаемость формулировки нервировала, но выразиться иначе он почему-то не смог. – И теперь…

– И теперь мне будет вдвойне тошно, а ты зароешься в своих аналитических изысканиях на тему совести, – внезапно перебил Виктор, раздраженно дернув себя за прошитое целой обоймой разновеликих колец ухо. Неприязненно скривил обветренный рот. – Зашибись…

– Зашибись, – согласился Серега раздраженно, наблюдая за сумрачными оттенками выражений в соседской физиономии на амальгаме. – Потому что нефиг ерундой страдать… Нормально ж все было…