Журнал «Пионер» - Пионер, 1954 № 10

Оскаленная пасть Кулуара была страшной. Он был крупнее молодого волка и сильнее его, а теперь и опытнее. Пёс сделал один шаг, потом второй… И волк не выдержал. Повернувшись, он бросился бежать. Кулуар погнался за ним. Впервые над местом схватки прозвучал его хриплый, победный лай, от которого вздрогнули в своей тёмной передней Джи и Брыська. Переярка Кулуар не догнал. Но когда он вернулся в лагерь, то и волчицы не было. Кровавый след вёл к реке. Вновь закипела ненависть в Кулуаре. Он бросился по следу и в чаще кустарника увидел лежащую волчицу. Она была мертва…

Вышли рано, ещё до свету. Виктор первое время зябко поёживался. Мёрзли колени. Резкий предутренний ветер пробивал одежду. Но шли быстро, и скоро стало жарко. Понемногу светлело, розовели горы, и стало видно, что на гребнях над головой висят на головокружительной высоте многотонные снежные карнизы и причудливые навивы, вот-вот готовые ринуться вниз и смести всё, что попадётся на пути. Виктору было страшновато, и он невольно ускорял шаг. Не доходя до лагеря, они услышали радостный лай.

- Ах он, разбойник, - ласково проговорил Матвей Иванович, - радуется…

Они вышли из леса и на прямом участке дороги, поднимающейся к лагерю, увидели Кулуара, который громадными прыжками, не переставая звонко лаять, приближался к ним. И уже когда Кулуар был совсем рядом, на дороге показались ещё две ныряющие в снегу точки. Это Брыська, задрав хвост и жалобно мяукая, торопилась навстречу хозяину. А сзади, прорывая в снегу траншею, с визгом, в котором слышалась надежда, упорно пробивался вперёд поросёнок, хотя в его усилиях не было уже никакого смысла. Ведь можно было бы подождать, пока Матвей Иванович подойдёт сам.

Кулуар положил передние лапы на грудь хозяину и настойчиво пытался облизать ему лицо.

- Подожди, подожди, - отбивался Матвей Иванович, - что у тебя на шее? С кем это ты подрался? Ах вы, бедные мои звери! Пошли, пошли скорее.

Матвей Иванович поднял подбежавшую Брыську и, спрятав её за пазуху, сказал Виктору:

- Подхвати поросёнка, а то он, глупый, в снегу увязнет. Кулуар, марш домой! Ну, Виктор, видишь крышу? Вот мы и дома!

М. Мальцев.

Б. Сананоев.

Когда в Осетии хотят похвалить красноречивого человека, про него говорят: «Сказал, как Коста». Почти полвека прошло со дня смерти осетинского поэта Косты Хета-гурова, а на родине вспоминают о нём, как о живом, люди учат наизусть его пламенные стихи, поют его песни.

И не только ;в Осетии. Имя певца осетинского народа Косты Хетагурова знают по всей нашей стране. Русские и кабардинцы, украинцы и казахи с волнением читают его горячие, искренние произведения и преклоняются перед смелой и чистой его жизнью.

Коста Хетагуров родился в 1859 году в ауле Нар, окружённом высокими горами. Прямо к отвесной скале прилепилась сакля, в которой он родился. Орлы с клёкотом проносились над ней, внизу бешено грызла камни пенистая река. Прекрасная, вольная природа окружала аул, но жизнь людей в ауле была нищей, тёмной и жалкой.

Царское правительство лишило осетин, как и других «инородцев», всяких человеческих прав. Осетинских бедняков унижала и «своя», осетинская, знать - богачи, «алдары».

Цепью железной нам тело сковали, Мёртвым покоя в земле не дают, Край наш поруган, и горы отняли, Всех нас позорят и розгами бьют, - писал об этом времени Коста Хетагуров.

Рано лишившись матери, он рос в сакле родственницы отца, бедной женщины Чендзе. Вот как вспоминает о детстве Косты один из его молочных братьев:

«…Помню: вечер, снег, холод. Дымит, догорает полено. Чендзе порвала последнюю лепёшку. Нет хлеба, нет дров, нет одежды. Над очагом видны ледяные звёзды. И Чендзе говорит:

- Потерпите, дети! Зима пройдёт, растает снег, и много, много хлеба привезут нам с равнины».

Конечно, это была только добрая сказка, выдуманная в утешение. Лето тоже не приносило довольства и радости. Трудной и полной лишений была вся жизнь Косты.

Он всё же сумел получить образование. Поэт и художник, драматург и публицист, Коста кистью и словом призывал народ бороться за лучшее будущее. В своих стихах и статьях показывал он бедвым людям истинное лицо чиновников, начальства, богачей - всех тех, кого он страстно ненавидел. И они жестоко отомстили ему: Коста претерпел гонение, ссылку и умер от туберкулёза в глубокой нищете.

И всё же, несмотря на тяжёлую жизнь поэта, лучшие стихи Косты Хетагурова исполнены бодрости и веры в будущее. Удивительно широким было сердце этого человека, родившегося в глухом ауле. «Вселенная - отечество моё… - писал Коста. - Везде, для всех я песнь свою слагаю».

Он горячо любил людей, людей смелых и честных, но больше всех, пожалуй, любил он детей. Ребятам посвящены лучшие картины Косты-художника: «Дети-каменщики», «Горявка идёт за водой». О горькой доле детей говорит Коста-поэт в одном из сильнейших своих стихотворений - «Мать сирот». Один из сборников Косты Хетагурова называется: «Мой подарок детям».

Не случайно молодой художник Б. И. Санакоев изобразил Косту Хетагурова, окружённого детьми. Вот стоит он на горной вершине, добрый и мудрый, и рассказывает что-то ребятам-пастухам. Может быть, это сказка, может быть, стихи… Один из ребят смотрит прямо в рот рассказчику, боясь пропустить хотя бы слово… Повидимому, Коста говорит о чём-то прекрасном, светлом, о том, что маячит где-то в солнечной дали: в даль устремлены глаза мальчика-пастуха, в даль, заслоняясь рукой, смотрит девочка с книжкой.

Эти ребята увидят светлое будущее, к которому стремился Коста Хетагуров. Об этом говорит картина.

В мае на всесоюзную сельскохозяйственную выставку привезли сорок маленьких белых домиков на высоких ножках. Домики поставили неподалёку от Мичуринского участка, и многочисленные жители их тотчас вылетели в цветущий сад.

По аллеям. выставки катились тяжёлые трамбовки, ровнявшие горячий асфальт. Павильоны ещё стояли в лесах: штукатуры, маляры, каменщики, кровельщики усердно работали, торопясь закончить всё к открытию выставки.